Ленин как ученик Макиавелли
Ленин в одном из своих страшных и отвратительных писем, содержащим жестокий план гонений на Церковь («мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше), прибегает к урокам «одного умного писателя по государственным вопросам». Рекомендуя своим коллегам по Политбюро как можно более жестоко подавить сопротивление духовенства и верующих массовому изъятию церковных ценностей в 1922 году, он вспоминает одну мысль этого автора, и, что характерно, не называет его при этом по имени: «Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществить их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут».
Это суждение – из трактата «Государь» флорентийца Николо Макиавелли – политика, философа и писателя. Ровно 500 лет назад, в декабре 1513 года была написана эта одна из самых скандальных (напомним, что скандал по-древнегречески это соблазн) книг в истории человеческой мысли. Но даже те, кто считает ее сборником советов для преступников, не отказывают Макиавелли в остром уме и проницательности.
Почему Ленин не называет Макиавелли по имени? Характерно еще и то, что он, адресуя свое чудовищное письмо членам Политбюро, просит ни в коем случае не снимать с него копий, а все пометки делать только на самом документе и после почтения его сразу вернуть. Вообще учеников у Макиавелли в политике в Новое время было более чем достаточно, но открыто признаваться в этом было не принято. Разве что – в кругу своих, как Ленин, да и то, как-то зажато и вскользь, словно стесняясь.
Главная проблема сегодняшней украинской власти
И правда, ведь это значило бы публично расписаться в макиавеллизме: этот термин стал синонимом политического аморализма. Действительно, Макиавелли учит политика «не бояться навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти», научиться быть недобродетельным, если того потребуют обстоятельства. Не надо бояться жестокости и обмана, даже предательства, если это поможет удержаться у власти или помочь национальному освобождению. Он с одобрением ссылается на поступок итальянского герцога Франческо Сфорца, который, завоевав один город, сначала поставил там правителем «резкого и твердого человека» из своего окружения. Когда его назначенец утихомирил завоеванную местность и перебил всех людей, опасных для новой власти, герцог решил сложить с себя вину за проявленную жестокость и обрести благорасположение подданных, «показав им, что если и случалось жестокое обращение, то в этом виноват не он, а его суровый наместник. И вот однажды утром на площади в Чезене по его приказу положили разрубленное пополам тело мессера Рамиро де Орко рядом с колодой и окровавленным мечом. Жестокость этого зрелища одновременно удовлетворила и ошеломила народ».
В «Государе» много трезвых, наблюдательных и реалистичных советов. Например, чтобы власть была прочной, больше всего государь должен стараться не вызвать у своих подданных пренебрежения и ненависти. Отсутствие ненависти со стороны собственного народа – лучшая крепость для государя. Ненавидят же правителей и не прощают им, если они покушаются на собственность подданных и их женщин. А пренебрегают ими за капризность, несерьезность, малодушие и изнеженность. Поэтому государь должен, прежде всего, демонстрировать решимость, твердость, благородство и обстоятельность.
Или, скажем, умнейший и циничнейший Макиавелли еще 500 лет назад описал главную проблему сегодняшней украинской власти, которая все никак не может определиться, кто ей друг, а кто враг: «Государя чтут также тогда, когда он открыто называет себя врагом или другом, то есть когда он не колеблясь выступает за одного против другого; это всегда лучше, чем оставаться в стороне».
«Я люблю свой родной город больше, нежели собственную душу»
Но все же не это поражает в «Государе», не эти реалистические наблюдения вот уже на протяжении пяти веков являются причиной его скандальной известности и популярности. А что? Например, следующее: Макиавелли настаивает, что для государя гораздо выгоднее казаться милосердным, добрым, справедливым и честным, чем им быть на деле. Ему нужно уметь не задумываясь «вступать на путь зла, если это необходимо». Государь должен быть по своему духовному облику кем-то вроде кентавра, получеловека и полузверя, поскольку ему необходимо хорошо владеть природой, как человека, так и зверя, то есть обладать яростной силой льва и хитростью и коварством лисы. «Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность».
Между тем, конечно, Макиавелли не был каким-то исчадием ада, сознательно избравшим путь зла и от него как такового получавшим удовольствие. Как он все-таки считал, зло следует применять с умом, в минимально необходимых размерах, чтобы сомнительные средства борьбы за власть не повредили славе государя. Дело в том, что у Макиавелли был свой идеал, а у этого идеала – своя логика. Активно занимавшийся политикой в своей родной Флоренции, бывший какое-то время вторым лицом в городе, Макиавелли в одном из своих писем признался: «Я люблю свой родной город больше, нежели собственную душу». Он жил в годы крайней раздробленности [a2] Италии, и мечтал о великом государе, который сможет объединить родную страну и вновь сделать ее сильной и великой. Его «Государь» обращен к правителю Флоренции Лоренцо де Медичи в надежде, что он и станет таким государем, который сможет огнем, мечом и собственной доблестью спасти Родину.
Макиавелли страстно любил родную Италию – больше всего на свете. Как пишет про Макиавелли А.Ф. Лосев, «идеалом для него, которому он был готов служить с начала до конца, является не абстрактное государство, но конкретный народ и любимая им родина. Тем не менее, уже элементарная историческая справедливость заставляет нас признать, что для устроения своего народа и горячо любимой им родины Макиавелли был готов на любые ужасы абсолютистски-полицейского государства и на любые кошмары в обращении с отдельными личностями и группировками».
И если христианские
правила жизни или даже элементарные нравственные нормы по мысли Макиавелли способны помешать его идеалу-идолу (с точки зрения христианства любовь к Родине становится служением идолам, если она заставляет забыть про Бога и совесть), то их следует отринуть, т.е., «вступить на путь зла». Дьявольски логичная сила Макиавелли – в его последовательности. Сказав «а», он не боится назвать и остальные буквы алфавита. Ради блага Родины следует пожертвовать всем, в том числе и спасением собственной души. Правда, поучения Макиавелли Итал
ии тогда помогли не слишком, она объединилась лишь 350 лет спустя, в совсем других исторических условиях.
Страшный урок Макиавелли
С Макиавелли в Новое время начинается идея автономности политики, ее независимости от религии и моральных норм. Более того, с него во многом начинается психология и логика революций Нового времени. Робеспьер сказал, что план французской революции был буквально начертан в книгах Макиавелли. И, конечно, этот «сентиментальный тигр» мог бы, как и другие революционеры легко повторить, что тоже любит Родину больше, чем спасение собственной души. Макиавелли прославлял политическое насилие ради общего блага – альфу и омегу новоевропейских революций.
Страшный поучительный урок Макиавелли состоит в том, что ставшее главной ценностью общее благо или благо всех, благо народа, как мирское благополучие вообще, неизбежно сопряжено со злом. Если ты хочешь даже ради других, а не себя преуспеть в этом мире на тех условиях, на которых человеку дана жизнь на Земле, будь готов, когда потребуется, «вступить на путь зла».
Но «что толку, если человек приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16,26).
Изображение 1 - Санти ди Тито. Портрет Никколо Макиавелли.
Изображение 2 - Титульный лист трактата "Государь", издание 1550 года
Изображение 3 - Статуя Макиавелли у входа в Галерею Уффици, Флоренция. Фото отсюда - http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Niccolo_Machiavelli_uffizi.jpg
