Почему Оригена признали еретиком, а его ученика Григория — святым?

Учитель учителей

Сам святитель Григорий так писал освоем наставнике: «Этот человек получил от Бога величайший дар — быть переводчиком слова Бога к людям, разуметь Слово Божие, как Бог Сам его употреблял, и изъяснять его людям, как они могут уразуметь». Восемь лет учился он у Оригена, принял от него крещение и написал своему учителю такое похвальное слово, что читаешь и думаешь: а о человеке ли это написано или об ангеле небесном?

Популярность Оригена, его влияние и при жизни, и после смерти были огромны. В историю христианской письменности он вошел как один из самых плодовитых писателей. Преподобный Иероним Стридонский писал о нем: «Труды (его) одного не превосходят ли трудов и греческих и латинских писателей в совокупности? Кто бы мог когда-нибудь столько прочесть, сколько он написал?»

Ученик Климента Александрийского, Ориген в чем-то даже превзошел своего учителя. Обладая совершенно фантастической работоспособностью, этот человек за одну жизнь успел сделать столько, сколько другому хватило бы на пять жизней. Большой его поклонник Евсевий Памфил писал: «Многое пришлось бы рассказывать тому, кто взялся бы на досуге описать жизнь этого человека».

Сын христианского мученика и сам принявший мученическую смерть за исповедание Христа, Ориген и в жизни был похож на классический образ святого: никаких излишеств и удовольствий, только один плащ, никакой обуви, пища самая необходимая, ни мяса, ни вина, сон на голом полу… Все это делало Оригена особенно популярным среди монахов.

Он долго считался одним из отцов Церкви. Из среды его учеников вышли святители Василий Великий и Григорий Богослов. Но через триста лет он был не только назван еретиком, но и предан анафеме.

Святой или еретик?

Что же в учении Оригена, составившем, по некоторым свидетельствам, 2 тысячи трудов (из которых до нас дошло 16), было осуждено Церковью в VI веке?

Во-первых, в пылу полемики с монархианской ересью, сливающей воедино Лица Святой Троицы, ему приходилось (хотя для него самого Их единство было очевидно) акцентировать различие этих Лиц, как бы Их «субординацию», где Бог Отец как бы «выше» Бога Сына, а Он, в свою очередь, «выше» Бога Святого Духа.

Во-вторых, говоря о Боге, Ориген сам себе противоречит: он пишет, что Бог совершенен и поэтому Он выше времени — для Него нет ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Но, рассуждает он дальше, Бог — Творец, Он когда-то сотворил наш мир. А что Он делал до этого? Не творил? То есть в какой-то момент в Боге произошло какое-то изменение, как будто Он не хотел творить мир и вдруг захотел? Но ведь Бог совершенен, и никаких изменений в Нем быть не может! Он не может не быть Творцом. А значит, — по логике Оригена, — когда-то Бог творил другой мир, а после нашего мира будет творить следующий… (эта же ошибка приведет потом на костер Джордано Бруно). То есть, по Оригену, Предвечный Бог оказывается существующим во времени, где было вчера и будет завтра.

А дальше начинается уже полная путаница. Ориген утверждает, что изначально, еще до творения мира, Бог создал «умы», или «души», обладающие свободой воли (теория предсуществования душ. — Прим. ред.), и уклонение воли этих «умов» от Бога привело кого-то из них к падению. Так появились человеческие души, как бы «охладевшие» в своей любви к Богу, «пресытившиеся» Его созерцанием. И бесы. Только один «ум» или «душа» — Христа — в отличие от прочих, не пала, пребывая в нерасторжимом единстве с Богом. Но падение других заставило Его воплотиться, или «истощиться».

Так что же ждет эти падшие души в вечности? Быть может, главным камнем преткновения в рассуждениях Оригена стала его теория будущего всеобщего восстановления (апокатастасис. — Прим. ред.). По его мысли, все осужденные на муку грешники и даже падшие ангелы когда-нибудь будут избавлены от гееннского огня. И ад, по Оригену, превращается просто в какое-то исправительное учреждение, а строгость евангельских определений — всего лишь в педагогическую меру, где слово «вечный» означает просто какой-то «очень продолжительный период». И нет никаких вечных мук — стремишься ты вверх или катишься вниз, все равно когда-нибудь будешь на Небе.

Ошибка ценой в вечность

Это самая живучая из осужденных Церковью ложных интуиций Оригена. Действительно, разве найдется хоть один человек, который хотел бы мучиться вечно? В душе у нас живет неистребимое желание не только не исчезнуть, не погибнуть, но еще и исполнить наше изначальное предназначение — приобщение Богу. И потому: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой!» Очень уж велик соблазн придумать систему, снимающую проблему вечных мук.

Но как же тогда ответственность за личный жизненный выбор? Что говорит Церковь? Вечное спасение — это точка, в которой встречаются два взаимонаправленных вектора: Божие милосердие и стремление человека к Богу. Никто из людей сам не взойдет на Небо, но и Божие милосердие само по себе не спасет человека, если он не будет к этому стремиться. Конечно, это вселяет тревогу, ведь мы не знаем своей будущей участи. Но Церковь осудила заблуждение Оригена не для того, чтобы порадоваться будущему вечному возмездию грешникам, а чтобы мы вовремя увидели истинное положение вещей и перестали разбазаривать отведенное нам время. Вот такая суровая правда. Но она лучше заманчивой лжи.

Некоторые утверждают, что Ориген высказывал все эти идеи исключительно в миссионерских целях, чтобы быть понятнее эллинской среде. И Церковь, мол, осудила только его ложные предположения. Да и сам Ориген в своем труде «О началах» вроде бы предупреждает: «Мы скорее предложили читателю мысли для обсуждения, нежели дали положительное и определенное учение».

Но Церковь все-таки осудила и сочинения Оригена, и его самого.

Все началось с эдикта императора Юстиниана Великого и определения Поместного Константинопольского Собора 543 года, провозгласившего: «Кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых людей временно и что после некоторого времени оно будет иметь конец, или что будет после восстановление демонов и нечестивых людей, — да будет анафема». Через девять лет осуждение Оригена подтвердили отцы Пятого Вселенского Собора. А потом и Шестого.

В том-то и беда, что ересь — это не просто ошибка или заблуждение, в которое человек впадает по незнанию или из-за неверного вывода. И если по гамбургскому счету, то догматика — не теоретические абстракции схоластов, это путь к спасению. И богословские заблуждения неминуемо заводят в тупик множество людей, поверивших авторитету. А ведь в Евангелии сказано: от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф 12:37).

Ученик, превзошедший учителя

Когда к преподобному Симеону Юродивому, жившему в VI веке, пришли два монаха и спросили, в чем виноват Ориген, святой разрешил их сомнения словами: «Ориген… зашел в море, не мог из него выйти и потонул в глубине».

Но на наше счастье, большинство его учеников все-таки выплыли. И среди них епископ Неокесарийский Григорий. Проповедь его, по свидетельству святителя Григория Нисского, была живой и плодотворной. Он учил, исцеляя больных, помогая нуждающимся, разрешая ссоры и жалобы.

Почитание святого Григория Неокесарийского началось уже в IV веке. А с V века его стали именовать Чудотворцем. Святитель Василий Великий утверждал, что неокесарийцы до конца IV века «не прибавляли ни действия, ни слова, ни таинственного какого-либо знака сверх тех, какие он оставил». По его словам, место Григория Чудотворца — среди апостолов и пророков, ибо он «ходил в едином с ними Духе, во все время жизни шествовал по стопам святых, во все дни свои тщательно преуспевал в жизни евангельской… подобно какому-то светозарному великому светилу озарял Церковь Божию».