Отвечает Дмитрий Трофимов, руководитель творческих мастерских «Царьград»
Исторически сложились два извода, две традиции изображения «Несения Креста». Согласно первому изводу, Крест несет сам Спаситель. Такой вариант более распространен в западной иконографии. Во втором случае Крест несет Симон Киринеянин. Этот момент описал евангелист Лука: И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом (Лк 23:26). В результате взаимопроникновения живописных традиций Востока и Запада русские иконописцы создали прекрасные иконы и фрески обоих изводов, и все они передают трагичность и глубокий смысл Крестного пути.
Есть иконы, где рядом с Симоном свои кресты несут двое разбойников. Благоразумный разбойник устремляет взор вверх, он уже раскаивается и возлагает надежду на Бога — в отличие от второго, уставившегося в землю.
У Спасителя связаны руки, его ведет стража. Стражников на древнерусских иконах изображают со вздыбленными перьями на шлемах — это указание на злобу. Один из римских воинов решительно и жестко указывает вперед, на место казни. На некоторых иконах Спаситель разворачивается и смотрит на Богоматерь, следующую за ним.
Богородица, Иоанн Богослов, святые жены с плачем шествуют позади стражи. Под влиянием западной иконографии в композицию вошло изображение святой Вероники с платом, который она подала Спасителю. Есть фрески, где Богородица и ученики наблюдают за скорбным путем издали, из-за горок. Это подчеркивает одиночество Христа перед казнью.
«Шествие на Голгофу», как и весь Страстной цикл, настраивает нас на размышления о вселенском значении Крестной смерти и заставляет глубже вникнуть в евангельский текст. Это и выразительное повествование, и напоминание о той дороге, по которой идем мы сами.
Сегодня, когда шестой, Страстной, ряд иконостаса ушел в прошлое, изографы пишут Страстной цикл на стенах, в том числе и в самом алтаре.
