Отвечает Анатолий Влезько, руководитель мастерской «Палехский иконостас»
Пожалуй, каждый из нас хоть раз слышал или произносил выражение «иконописное лицо». О каких лицах так говорят? Правильные черты и вытянутый овал лица; одухотворенные, как будто не от мира сего, глаза; тонкий нос; большой лоб. Это может удивить: неужели все святые были похожи? То есть имели именно такую «иконописную внешность», несмотря на то, что родились в разных семьях, разных странах, принадлежали к разным расам?
Конечно, нет. Святые выглядели совершенно по-разному, и святость их никак не была связана с определенным типом внешности. Дело в том, что изображение святого на иконе — это не портрет, а сама икона — не максимально точная фиксация физической реальности. Иконописец видит глубже и дальше индивидуальных черт. Лицо становится ликом, и хоть в нем вполне можно узнать черты реального прототипа — исторически существовавшего святого, мы видим не портрет этого человека, а, если так можно выразиться, портрет его души. Отблеск Духа Святого в глазах, опыт богообщения, любовь и сострадание к людям, любовь ко Христу.
Безусловно, играет роль и стиль иконописной школы, в которой был написан тот или иной лик святого. Выбор красок и общий цветовой тон иконы, способ создания изображения, композиционные особенности — все играет роль. На иконах, написанных в одной традиции, лик Спасителя темный, торжественный и как будто строгий; в другой традиции — с более мягкими чертами, выполненный пастельными оттенками и словно пронизанный светом. Но несмотря на стилистические отличия, на каждой из икон — тот самый Христос, единственный, который искупил наши грехи Своей крестной смертью и воскрес. В этом чудо иконописи — это не портретная живопись, а искусство, которое дерзает изображать вечное, божественное.
