Эта колонка сделана на основе небольшой беседы в эфире радио «Вера», которую можно полностью послушать здесь.
В Москве уже пятую неделю не иссякает очередь к мощам святителя Николая. А по последнему опросу Левада-центра самой популярной личностью всех времен и народов большинство россиян считают Сталина. Одновременно в одном из городов Кировской области собираются поставить памятник Феликсу Дзержинскому, человеку, который в послереволюционные годы инициировал и возглавил в стране аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности.
Как это возможно в одной стране и в одно и то же время: и апелляция к красному террору и при этом воззвание к святителю Николаю как милосердному и милостивому святому?
А вот возможно. Скажу даже больше: я не вижу в происходящем чего-то действительно странного. Просто для объяснения этого парадокса нужно сделать то, что многим и многим дается сегодня с большим трудом — попытаться мыслить вне политики. Это первое. А второе — постараться убедиться, что ты не просто искренне хочешь разобраться в ситуации, но хочешь сделать это с любовью ко всем людям, в нее включенным. Если, конечно, мы согласны с тем, что верующему человеку открыть глаза на мир может любовь, а не чей-то печальный или же исполненный злорадства пост в соцсетях.
Теперь о «желаниях толпы», как некоторые выражаются. Обобщенной толпы, которая встает то в очередь к мощам, то в очередь к могиле Сталина в его день рождения, то собирается поставить памятник его соратнику.
Давайте попробуем уйти от абстракции и попытаемся представить, какой мотив стоит за желаниями каждого отдельного человека в этой толпе, давайте за общим переживанием массы постараемся разглядеть боль, надежду, тревогу отдельной личности.
Что звучит в их голосах, а чаще даже — в их молчании? А что звучит в тех людях, которые стоят с цветами к могиле Сталина?
В случае с Николаем Чудотворцем я думаю, что главное чаяние этих людей — это чаяние вечной жизни, справедливости «небесной», несмотря на то, что их просьбы могут звучать иногда слишком уж по-бытовому (избавить от болезни, помочь с деньгами и работой, даровать ребенка и т.д.).
В случае со Сталиным, Дзержинским и пр. — чаяния другие, в них звучит тема «земная» — острая и болезненная нехватка справедливости в окружающем мире. Боязнь и ощущение того, что те, кто должен отвечать за общественное благо: за справедливое распределение средств, за помощь людям в их очень непростой жизни, за судьбу государства в целом, — что они не ответственны, что они не исполняют свой долг. И этот больной вопрос — где вы, заступники за народ? — повисает в воздухе. И тогда невольно ищутся образы прошлого.
Зачастую эти люди из прошлого истово верующие — но совсем не по-христиански. Они не верили в грехопадение, не верили в Бога и считали, что это всё сказки. А если эти «сказки» отбросить, то можно построить, так сказать, рай на земле. Коммунизм. Для этого надо бороться с врагами, кого-то уничтожить. Но дальше (как они свято верили) будет светлое будущее. Здесь, на земле. А путь к нему лежит через борьбу за социальную справедливость и радикально жесткий контроль над чиновниками и технократами. Собственно, та часть людей, которая поклоняется таким героям истории, хочет, чтобы нынешние лидеры страны тоже шли по этому пути.
Расходятся ли люди верующие и неверующие в этом желании? В том-то и парадокс, что нет. Мы расходимся в вопросе о земном рае.
Хотелось бы нам рая прямо здесь? Прямо сейчас? Только, конечно, без уничтожения людей ради такой цели? Наверное. Но, увы: весь церковный и человеческий опыт вопиет о том, что так не получается. Есть объективное препятствие — грех, последствия отступничества человека от Бога в эдемском саду. Даже люди святой жизни часто не могут устроить добрые отношения между собой.
Не получается создать этот земной рай, хотя всякий христианин должен стремиться к добрым делам и улучшению мира. Но делать это и спасаться надо через изменение самого себя и любовь к людям, а не через осуждение, не через революцию. Она только умножит число жертв, но рая нам не подарит.
И, тем не менее, люди хотят, чтобы их слышали. Хотят, чтоб среди лидеров — и страны, и церковных лидеров — проявляли себя те, кто заступается за народ, те, кто стремится устраивать жизнь по любви и справедливости. Те, кто могут пресекать воровство, взяточничество и так далее. Люди напоминают об элементарных и одновременно важнейших для нас вопросах. Они не знают, как это сделать по-другому. Некоторые из этих людей находят образцы вождей, которые, в их понимании, были «за народ». Причем случается так, что части из них ближе один вождь, другой части — совершенно иной и т.д., и сторонники разных «партий» начинают противостоять друг другу, порой довольно грубо. Но все же остается в них общее. Своими голосами и своим молчанием у могил и памятников умерших руководителей они взывают: «Нам не с кем поговорить о своих нуждах. Не к кому обратиться и прийти. Мы зачастую не находим помощи в самых простых насущных вопросах, в то время, как кто-то оказывается обладателем богатств, высокого положения и т.д. Вспомните о нас!».
Конечно, в этом плане люди, стоящие в очередь к святителю Николаю, счастливее: они понимают, что никогда не бывают одни. Прежде всего, потому, что всегда рядом Бог и Его святые. И ещё, как клеточки единого церковного организма, они помогают друг другу.
В этом смысле верующие более защищены от несправедливости окружающего мира, чем неверующие. Но значит ли это, что для них логично вообще не предпринимать никаких попыток к изменению внешнего пространства: той среды, той социально-политической системы, в которой они живут? Если не бывает рая на земле, не лучше ли сложить лапки и ничего не предпринимать? Такие вопросы приходится слышать часто. В ответ могу предложить просто внимательно посмотреть на то, что на самом деле происходит в Церкви: сколько людей, которые занимаются помощью другим людям. Этого лишь совсем со стороны можно не замечать. Либо из какого-то недоброжелательного упрямства. Да, проблем много, грехов много, но в большинстве своём люди Церкви — и я это вижу — вовсе не ведут себя как равнодушные существа. Нет.
Конечно, со стороны церковных людей есть попытка вести диалог и с государством, и с различными общественными структурами. Это заступничество всегда очень тесно связано с борьбой за изменение отношений. Но это — мирная борьба, она по духу — иная. Не-революционная, поскольку в революции всегда есть и ересь хилиазма (та самая вера в рай земной), и ненависть. Не надо путать ненависть и осуждение греха с ненавистью к конкретным людям, занимающим высокое положение. Нам заповедано бороться с грехом, а не с грешником. А это очень часто путается. И человеку надо понимать, способен ли он, не повредив самому себе, без ненависти, вести такую «битву». Как например, покойная доктор Лиза.
Я с ней встречался, она была очень импульсивным человеком, многое видела, много грехов и равнодушия. Но она работала со всеми, работала и с органами власти, и с МЧС, и с военными. И на Украине работала, и в России работала. Она умела все-таки поставить во главу угла главное — деятельную любовь. И через эту деятельность изменять мир и сознание людей. Доктор Лиза умела призвать исполнять свой долг. Многие это были обязаны делать и так, по долгу своей службы. Но, возможно, забывали о долге. Но она их не ненавидела, хотя могла раздражаться, переживать. Все ли мы так умеем? Или мы просто начинаем играть в политику? Вот в чем разница.
Равнодушие? — Нет. Равнодушие страшная вещь. Как сказал замечательный мыслитель отец Александр Ельчанинов, «равнодушие верующих вещь гораздо более ужасная, чем тот факт, что существуют неверующие». Мы не можем быть равнодушны, но мы не должны ненавидеть. И, конечно, при этом нам надо помнить о том, как люди сейчас нуждаются в сострадании, собеседовании и заступничестве. Это у нас, увы, сейчас в огромном дефиците.
На заставке фрагмент фото пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси
