Когда меня однажды спросили, как я обрела веру, я вдруг поняла, что вразумительного ответа дать не могу. Потому, что не помню, как, в какой именно момент это случилось. От родителей ко мне ничего перейти не могло - мама и папа никогда не верили, бабушка всегда говорила, что "Бога придумали богатые, чтобы запугивать бедных" и демонстративно высмеивала своих старших сестер, которые ходили на службу. С этим я и росла.
С детства мне привили глубокое уважение к старым и пожилым людям, а вместе с тем - не ироничное, а скорее, сочувственное отношение к тем, кто верит. "Им это необходимо, потому что они одни на целом свете. На кого же им еще надеяться и с кем еще поговорить?" - объясняла мама, "...и не бабки, а бабушки, и им потому что не с кем больше говорить, понятно?" - объясняла я потом подругам в песочнице за строительством замков и игрой в магазин.
В шесть лет я нашла в шкафу свой крестик. Самый простой, очень легкий, какие были тогда у всех. Удивительно, что он так вдруг нашелся - его никто не берег, и даже нитки на нем не было; просто однажды он вдруг попался мне на глаза, и мама сказала, что это мой. Он стал храниться в пластмассовой шкатулке вместе с другими драгоценностями - рваными бусами, камушком с дыркой "куриный бог" - на нем я загадывала желания, католическим медальоном с изображением Девы Марии - подарком из Эстонии и большим желтым шариком с туманом внутри, который я нашла во дворе.
Потом умерла бабушка, и её отпевали. В комнате, где она лежала, стояли образ Спаса и икона Троеручицы, непонятно откуда взявшиеся у нас дома. Перед ними горела длинная "свеча в пшене". Бабушкины сестры долго читали по молитвослову и касались пола - "славили и кланялись Господу нашему Иисусу". И бабушке должно было стать легче. Вскоре после похорон я нашла крученую нитку и надела крестик. С тех пор я засыпала только, крепко сжав его в руке.
В 14 лет с экскурсией из пионерского лагеря я попала в Оптину пустынь и Шамордино. Нам показали и могилы, и холм, где старцу Амвросию явилась Богородица, и познакомили с послушницей - девочкой 13-ти лет. И я вдруг захотела там остаться - полушуткой, чтобы озадачить подруг, полусерьезно - потому что ...не знаю. Но я вспомнила про маму и решила, что с монастырем пока подожду.
Наверное, веры в полном смысле слова у меня тогда не было. Из молитв я знала только "Отче наш" и "Богородицу", Библию прочла в переложении княгини Львовой - для детей... Но к Богу я обращалась постоянно - с какими-то просьбами, потом с просьбами о том, чтобы простил, что я об этом попросила, но главное - за поддержкой. Когда это началось и при каких обстоятельствах - я не заметила.
Сильнее всего я почувствовала поддержку в тот момент, когда это стало действительно необходимо. После школы я приехала в Москву поступать в институт - без денег, без знакомых и без родителей (по семейным обстоятельствам они не смогли меня сопровождать). Я стала ездить в храм - каждый день, иногда дважды в день. Там был мой дом: в общежитии, где селили абитуриентов, жильцов вряд ли принимали за людей. Я молилась подолгу, в основном после службы, стоя перед Казанской, одна в храме... Иногда я плакала и чувствовала, как Кто-то меня укрывает прозрачным розовым покрывалом. Мне представлялось, что я иду по дорожке, по каким-то следам, уже заранее намеченным для меня. И моя задача - только правильно наступать.
Я поступила сразу в два престижных московских вуза. С тех пор прошло 4 года. Я по-прежнему езжу в тот храм, к сожалению, уже не так часто, в основном лишь по воскресеньям. Я узнала многое о православных праздниках и о порядке литургии, пересмотрела многие свои жизненные принципы, познакомилась с удивительными людьми... Я прошу Господа и Богородицу, чтобы мне не сбиться с указанной дороги, чтобы не перепутать ее с другой. И еще чтобы мама тоже смогла поверить.
БЫВШИЙ ПРОТЕСТАНТ О БЫВШЕМ КОММУНИСТЕ
Greetings in the Хате of our Most High God!
I found your website by accident, while searching for something else relating to the Orthodox Faith. The first article I read was the interview with John Cowie, the English Psychiatric Nurse (http:/' /www.fomacenter. ru/english/Johnny.htm)
It is one of the most truly inspirational testimonies I have ever read - thank you so much for including it. My family and I are converting to the Orthodox Church from the Evangelical "tradition," and most of our fellow parishioners are also protestant converts, with a few "cradle" Orthodox. We are having to UN-learn and RE-learn so much about the Christian faith that I was struck by how easily an atheist-communist converted to the True Faith...he had very little to UN-learn; the light of God was clear to Him once the truth was revealed!
I sent the link to your site to many of my Orthodox friends, and they were also thrilled by John's story. Our small Antiochian mission, and our priest, are dedicated to bringing in the lost, and we see John's story as great inspiration and motivation for such evangelism.
Please pray for me, as I pray for you. In His Mercy,
Bruce Wilkison Phoenix Arizona USA
Перевод:
Приветствую именем нашего Всевышнего Бога!
Я случайно нашел ваш сайт, пока искал что-нибудь еще связанное с Православной верой. Первая статья, которую я прочитал, было интервью с Джоном Коуи, английским медбратом психиатрической больницы.
Это поистине одно из наиболее ярких свидетельств, которые я когда-либо читал - огромное спасибо за то, что вы опубликовали его. Моя семья и я переходим в православие из "традиционных" Евангелистов, и многие из наших прихожан также обращенные протестанты, лишь немногие - православные с "колыбели". Мы вынуждены так от многого ОТучиваться и ПЕРЕучиваться в Христианской вере, что я был поражен, как просто атеист-коммунист переходит в Истинную Веру... он очень мало ОТучился; Истина только открылась для него - и он сразу воспринял это как Промысел Божий!
Я послал ссылку на ваш сайт многим моим православным, друзьям и они были также потрясены историей Джона. Наша маленькая Антиохийская миссия и наш священник посвятили себя проповеди Православия. История Джона вдохновляет и призывает нас к продолжению этой проповеди.
Пожалуйста, молитесь обо мне, как я молюсь о вас.
Его Милостью,
КАТАКОМБЫ
Меня очень задели слова о том человеке, которому стало трудно бывать в Церкви после того, как она превратилась из катакомб в сияющий золотом храм (см. "Фома" №10, Из миссионерского дневника В. Г.). Мне близки его чувства. И я тоже люблю катакомбы (по своему оппозиционерскому складу характера, что ли?).
Но были в моей жизни два небольших откровения, которые мне очень запомнились и как-то повлияли на ход моей жизни, и произошли они в двух очень разных храмах.
Первое. Я не ходила в Церковь уже около года. Отошла. Не приступала к таинствам. Почему? Охлаждение, наверное, бег от исповеди, неверие людям в Церкви, в том числе, священникам; и везде - быт, быт, быт. И претензии ко всем.
Как-то мы с друзьями ездили в Крым и были в пещерном городе Эски-Кермен. И вот, в этом пещерном городе XII века, в Крыму, сидя под черным небом с крымскими звездами, которые особенно близки к нам, я задумалась об этом городе. В нем когда-то было около 1 тыс. жителей и 4 храма. А вот это небо было такое же. И звезды. И горы. А в храмах росписи - у нас сейчас тоже так расписывают. Бог видел этих людей, которые здесь 800 лет назад жили и меня сейчас видит. Они построили эти храмы, чтобы служить Ему. А я... А сейчас... Ведь те люди в Москве, в Церкви, с которыми мне так сложно, они ведь тоже ради Него живут. Господь все Тот же, вовеки. И таинства. В тот момент я поняла очень важное о Церкви. Благодаря разрушенным Храмам, которые физически умирали, но духовно хранили Благодать. Они говорили, что Церковь везде та же. И здесь, и в Храме Христа Спасителя, и в сельском храме в глубинке.
После этого я легко вернулась в Церковь после года разлуки.
И второе. В сельском храме, построенном в начале XX века, с живописью того же времени, с аляповатыми накидками на иконах, с полотенцами, с партесным пением, мне пришла в голову простейшая мысль: "Как интересно, вот мы, молодые новообращенные, уже - ценители древнерусской иконописи и знаменного пения, так хорошо понимаем, что правильно и неправильно в оформлении храма, но ведь это ни на йоту не меняет нашу внутреннюю жизнь. Наши грехи остаются теми же в этой сельской Церкви. И мы не становимся лучше, если молимся в храме, где есть копии с Дионисия и нет оперного пения. Десять заповедей не меняются в разных храмах.
Это меня поразило. Потрясло. Как можно было раньше этого не понимать?
