Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну.
Евангелие от Матфея 2:10—11
Подарок: папа
Я хочу рассказать историю, которая произошла с моей подругой Катей.
Она встречалась с одним молодым человеком, и все вроде было у них хорошо до того момента, как Катя заговорила о детях. Дима, ее парень, предложил им вдруг на время расстаться, ссылался на занятость на работе, необходимость ехать в длительную командировку.
Катя впала в депрессию, чтобы как-то отвлечься, вся ушла в работу... А на работе начался сбор вещей для сирот из детского дома. Катя загорелась желанием помочь устроить детям еще и концерт.
В назначенный день они приехали в детдом. Праздник удался. И тут Катя приметила там одну девчушку, которую даже веселый спектакль не смог развеселить. На вид ей было лет 7. Разговорившись с Юлей (так звали девочку), моя подруга узнала, что та росла без отца, а год назад в аварии погибла ее мать. Катя, как она потом рассказывала, сразу поняла, что они с Юлей — родные души. Решение об удочерении не заставило себя долго ждать. Правда, бумажная волокита была окончена только через полтора года, но тем не менее Катя и Юля стали жить вместе.
Как-то под Новый год Катя попросила дочку написать письмо Деду Морозу, попросить у него какой-нибудь подарок. Письмо положили под елку. В последнюю субботу года, когда девочка уже легла спать, Катя достала из-под елки конверт. И тут в дверь позвонили...
На пороге стоял Дима. С цветами, на коленях. Он просил Катю простить его за разлуку: работа работой, а она ему дороже всего. И замуж позвал.
Я не знаю, как Катя отреагировала. Наверное, опешила, но ведь было от чего. Рассказала Диме, что у нее уже есть дочка и как она ее нашла. В руках она держала то самое Юлино письмо к Деду Морозу. И когда они вместе открыли его, прочитали: «Хочу, чтобы у меня был папа».
Вот такая история и такой подарок. Думаю, это счастливая история, потому что Катя и Дима поженились, у Юли появился папа, а скоро появится младший братик.
Саша
***
Люди не прославляют Бога за то, что все в их жизни хорошо — все дивное только «естественно»: естественно быть здоровым, естественно быть защищенным, естественно быть свободным — все естественно, что дает радость человеку. И редко-редко кто умеет ценить это как дар, как подарок, как нечто не только не заслуженное, но такое, что является предметом постоянного изумления: Как это может быть?.. Как это чудно!..
Митрополит Сурожский Антоний (1914—2003)
Подарок: безделушка
Я редко запоминаю новогодние подарки, но один почему-то запомнил очень хорошо. Это была крохотная фигурка Деда Мороза: такими меня и всех остальных гостей под бой курантов одарил мой школьный друг — у него мы тогда собрались отмечать Новый год. Всем достались абсолютно одинаковые китайские Деды Морозы! А мы-то старались, что-то выбирали. Я тогда даже обиделся слегка: «И кому нужны такие «дары волхвов»? Отмазка какая-то!»
«Вот-вот! — вторила мне моя подруга. — Нужно просто списки своих пожеланий составлять и обмениваться ими! У нас в семье уже давно все так поступают». «И потом вы изображаете, что приятно и несказанно удивлены?» — не выдержал я. «Дело не в этом, — объяснила подруга. — Просто это лучше, чем получать всякую бесполезную ерунду».
Ну да, подумал я, это разумно, правильно.
А потом меня осенило — да какие же это подарки?! Это повод купить себе то, что давно хотел! Я хочу фотоаппарат-«мыльницу», моему другу нужна какая-то редкая книга: мы это друг другу походя сообщили. Пользуясь праздником, сами себя и одарили — просто чужими руками: я потешил себя, душеньку, фотоаппаратом, он «купил» себе, любимому, книжку.
Что же дарить? Как угодить?
Помню, как мне было неловко и обидно, когда я, снова справляя Новый год вместе с друзьями, оказался единственным, кто вообще купил всем подарки! Придумывал, подбирал, ездил... А сам ничего не получил: как же, думаю, я для них старался — а они?.. Да и они не рады: скорее, смутились, что сами с пустыми руками пришли.
Где же она — эта радость дарения? И почему все это так сложно?..
Егор, Санкт-Петербург
Две радости имеются у человека: одна — когда он принимает, и другая — когда дает. Радость, которую испытывают, отдавая, несравнима с той, которую ощущают, что-то принимая...
То есть правильный духовный путь таков: забывать добро, сделанное тобой, и помнить добро, сделанное тебе другими. Пришедший в такое состояние становится человеком, Божиим человеком... Сам он, может быть, подарил кому-то целый виноградник и забыл об этом. Но одну виноградную гроздь, данную ему из подаренного им же самим виноградника, он не может забыть никогда.
А расчеты вроде: «Ты мне дал столько-то, а я тебе столько-то» — это мелочный базар. Я стараюсь дать тому, кто находится в большей нужде. Я не мелочусь по-базарному типа: «Такой-то дал мне эти книги, теперь я ему столько-то должен, надо отдавать, чтобы расплатиться». Или: «Если другой мне не дал ничего, то и он от меня ничего не получит». Это правда человеческая. Тот, кто что-то берет, принимает радость человеческую. Тот, кто дает, приемлет божественную радость. Мы приемлем божественную радость даянием.
Паисий Святогорец (1924—1994)
Подарок от прадеда
Самый дорогой подарок я получила на 20-летие. Бабушка передала мне много лет хранившиеся у нее дневники отца — моего прадеда — и еще его Библию и Толкование к ней: «Ты верующая, пусть они будут у тебя».
Эти книги начала века прадед прятал когда-то за печкой — обыска и ареста они с прабабушкой, тайные христиане, ждали чуть ли не каждый день. Сейчас я держала в руках эти книги — в кожаном, потемневшем от времени переплете, с тонкими, замасленными страницами и очень мелким шрифтом. И больше ничего в этом мире мне не было нужно! Так и должно быть. Вот именно так. Прадеда я не застала в живых, но он оставил мне такой вот привет.
Юлия, Москва
***
Любовь дарит. А подарить можно только то, что мне принадлежит, мою собственность. И подарок не уничтожает собственности, а ее безмерно, в сто крат увеличивает.
Протопресвитер Александр Шмеман (1921—1983)
Подарок: молитва
Я не знаю, стоит ли писать об этом. Это был страшный подарок. Хотя внешне — очень симпатичный. Пряничный человечек. На нем можно было нарисовать глазурью всякие штуки, написать что-нибудь. Мы с друзьями накупили целую тучу этих человечков, старательно разрисовали их, написав на каждом имя. Маша, Ната, Оля, Аня, Андрей. Андрей — это наш тяжелобольной друг. Год назад он приехал в Москву на лечение, еще мог гулять по центру города, по Красной площади. Весной он принял Крещение, прямо в больничной палате. К лету стал поправляться, но в августе вдруг слег и долго не вылезал из больниц. Все было не так уж плохо — просто все-таки шло к тому, что Новый год Андрей будет встречать в палате.
Подарка-то это не отменяет! Мы с друзьями наделали этих сахарных человечков, сложили их по коробкам... и кто-то эти коробки возьми и смахни со стола! Всё на полу. Когда собрали, открыли — оказалось, что все целы. Разбился только человечек, на котором было выведено «Андрей».
Я человек не суеверный, с иронией относящийся ко всяким знакам, черным кошкам и «белым бычкам». А тут сердце ёкнуло.
Но вскоре это забылось: мы готовились к празднику, строили планы, собирали деньги на продолжение лечения... А за несколько дней до 1 января Андрей умер.
Его увезли на следующий же день — хоронили в родном городе. Но мы все-таки сделали ему подарок. Гораздо лучше сахарного человечка. Собрали друзей, людей, помогавших Андрею, знакомых и незнакомых, на панихиду в Казанский собор на Красной площади. Потом только с удивлением узнали, что это был его любимый храм — и единственный, в который он осмелился зайти, когда еще мог выходить на улицу.
Такой панихиды я не видела ни до, ни после. Мы стояли плотной толпой в узком и темном боковом приделе. Хора не было, пели все присутствующие. Сначала — тихонько, потому что почти никто толком не умел. А в конце — так слаженно и хорошо. Какое-то было очень светлое ощущение, ощущение первохристианской Церкви, единства тех, кто еще здесь, и тех, кто перешагнул черту.
Тот Новый год был очень необычным. Объедаться за столом, смотреть «Иронию судьбы» или сладко спать, наверное, никто из нас в этот праздник больше не сможет. Но и проливать безутешно слезы нет желания. Это сложно объяснить... Предновогодние дни теперь наполнены ощущением реальности воскресения мертвых, реальности Евангелия, воспоминанием о том, как может быть светла смерть и как бережно нас готовит к ней Бог.
Лера
О, Господи, как совершенны
Дела Твои, — думал больной, —
Постели, и люди, и стены,
Ночь смерти и город ночной.
Я принял снотворного дозу
И плачу, платок теребя,
О Боже, волнения слезы
Мешают мне видеть Тебя.
Мне сладко при свете неярком,
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным Твоим сознавать...
Борис Пастернак. «В больнице»
Подарок: пуговица для мамы
Приближался день, какой бывает раз в году. Когда все мужчины всем женщинам делают подарки. Гугуцэ первым из мужчин своего села явился в магазин. По дороге он надумал купить маме машину. Возить маму на базар будет, конечно, он, Гугуцэ. Потирая руки, вошел мальчик в магазин. Но не нашел он, чего хотел...
Видя такое дело, купил Гугуцэ пуговицу. Теперь у него оставалось три копейки. Надо бы к пуговице платье прикупить. И не какое-нибудь, а голубое. Но голубого платья в продаже не было. Может, взять вон те туфли на высоких каблуках? Гугуцэ чуть не попросил их у продавщицы, да не знал, какой размер ему купить.
Пошел он домой, стал дожидаться вечера, когда мама спать ляжет. А чтобы она быстрее уснула, Гугуцэ стал рассказывать ей сказку про царевну. Мама уснула на середине...
На цыпочках вышел он из спальни и вернулся с ниткою в руках. Смерил Гугуцэ мамины ступни, лег в постель, а нитку под подушку спрятал. А утром — первым делом побежал в магазин. Ко всем туфлям нитку приложил, выбрал самые лучшие. Но, узнав, сколько они стоят, почесал за правым ухом, вынул три копейки, пересчитал, почесал за левым ухом, поставил туфли на прилавок и пошел прочь.
Будь вы в тех краях, вы бы увидели, как вышел Гугуцэ из села, как шагал он по дороге, как скрылась за холмом его остроконечная шапка и долго не показывалась. А потом вы бы увидели, как он обратно спускался с холма, неся охапку подснежников. Он принес подснежники прямо в магазин. Самый большой букет подарил продавщице, остальные всем, кто был в магазине.
Люди первый раз в этом году увидели подснежники. Все очень хвалили Гугуцэ, а продавщица даже погладила его шапку, хотя шапка была совершенно ни при чем. Тут Гугуцэ на глазах у продавщицы вынул три копейки, три раза пересчитал их, посмотрел на туфли, вздохнул. Но продавщица ни о чем не догадалась.
Солнце садилось, собирались белые облака, а у Гугуцэ не было подарка для мамы.
«Ничего, — успокаивал он себя. — Утром встану чуть свет, наберу подснежников».
Но под вечер закружились за окном такие большие снежные хлопья, каких Гугуцэ еще и не видывал. Небо потемнело, холмы побелели, а мальчик уснул. Мама нашла его, спящего, у окна. В руке он держал три копейки и пуговицу. Чудесную пуговицу. Как раз такую, какая была маме очень нужна.
Спиридон Вангели. «Подснежники», из книги «Приключения Гугуцэ»
Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него.
Евангелие от Матфея 7:11
