В этот день Русская Церковь чтит память всех Оптинских старцев. Но кого из них мы действительно помним? Ну, разве что, преподобного Амвросия — во многом благодаря тому впечатлению, которое он произвел на Достоевского и Толстого. Хотя — справедливости ради, — Достоевский был не менее вдохновлен примером святителя Тихона Задонского, а Толстой — общением со старцем Иосифом, ставшим духовником Оптиной после кончины Амвросия, а с предложением принять его предсмертную исповедь на станцию Астапово ездил старец Варсонофий.
Откуда взялись старцы на Руси
В X веке вместе с христианством Русь восприняла и тот духовный опыт древних египетских пустынников, который 1000 лет преумножало византийское монашество. Но к XVI столетию в силу внешних и внутренних причин эта духовная школа стала постепенно забываться. А в XVIII веке благодаря указам Петра І, Анны Иоанновны и Екатерины II монастыри вообще обезлюдели. В них доживали свой век дишь старики и больные, а бывало и вовсе все «разбродились розно» и монастырь закрывался.
В одном синодальном донесении говорилось: «В монастырях монахов весьма недостаточно, в числе же наличных многие к употреблению в священнослужение и прочие монашеские послушания совершенно неспособные». Настоятели смотрели на свою должность, как на источник дохода, общим бичом стало пьянство...
Монашество перестало быть идеалом: высшие слои общества увлеклись идеями Просвещения, принесенными с Запада, в простонародье распространились всевозможные секты. В 1796 году игумен Валаамскаго монастыря Назарий жаловался на общее бродяжничество монашествующих. А митрополит Санкт-Петербургский Гавриил вынужден был официально распорядиться, «чтобы монашествующие по дворам не шлялись».
Но именно тогда, в середине XVIII столетия, началось в России духовное возрождение, у истоков которого стояли две сильные личности: архимандрит Паисий Величковский, ожививший древнее монашеское учение о духовной молитве, и митрополит Гавриил (Петров), взявший под свою опеку обители, где это учение могло стать основой монастырской жизни. И среди них одной из первых стала Свято-Введенская Козельская Оптина пустынь.
Оптинские старцы — кто они?
Преподобный Лев стал первым Оптинским старцем. Пройдя монашескую школу в Чолнском монастыре у старца Феодора, ученика Паисия Величковского, возродившего древний аскетический опыт по рукописям, найденным на Афоне, он в 1829 году с шестью учениками приехал в Оптину пустынь и вскоре стал духовником обители. Старчество отца Льва продолжалось 12 лет и принесло великую пользу — его ученики прославили Оптину и заставили многих в России открыть для себя совсем иное православие, которого они, крещеные от рождения, оказывается, и не знали.
Преподобный Макарий также прошел монашескую школу у ученика Паисия Величковского — старца Афанасия в Площанской пустыни, — а перейдя в 1834 году в Оптину, стал духовным учеником старца Льва. Это его трудами вокруг монастыря создалась целая плеяда издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, и укрепилась связь между Оптинским старчеством и русской интеллигенцией.
Преподобный Моисей, призванный в Оптину для создания Иоанно-Предтеченского скита, вскоре стал настоятелем самой обители, и с этого времени началось ее духовное возрастание и слава. Это при нем в Оптиной пустыни зародилось старчество — это он пригласил в обитель старца Льва, сделал духовником братии старца Макария, при нем послушником проходил у старцев духовную школу будущий старец Амвросий. За время его настоятельства монастырем было издано 16 томов святоотеческой литературы. Оптина пустынь — такая, какой она вошла в историю — плод его трудов.
Преподобный Антоний, младший брат преподобного Моисея, в 1821 году вместе с ним приехал в Оптину пустынь для основания в обители уединенного скита. А в 1825 году, после назначения брата настоятелем монастыря, был определен начальником скита и принялся собирать в нем мудрых в монашеской жизни и крепких в духовных подвигах отцов. В старости, страдая тяжелой болезнью, старец Антоний усилил аскезу и принял схиму.
Преподобный Иларион еще до пострига искал монастырь, в котором ему захотелось бы остаться на всю жизнь и, объехав множество обителей, выбрал Оптину пустынь. Здесь он нашел и старцев-учителей духовной жизни — Льва и Макария, у которого он 20 лет, до самой его кончины в 1860 году, пробыл келейником. Перед смертью старец Макарий благословил Илариона принять на себя подвиг старчества, а через три года он стал начальником скита и общим духовником монастыря. Это послушание он нес 10 лет. День своей кончины старец знал заранее и за полгода до нее принял схиму.
Преподобный Амвросий, ученик старцев Льва и Макария, помощник последнего в издательском деле. Благодаря своему уникальному духовному дарованию во времена своего старчества он сделал Оптину пустынь духовным центром всей России. К нему за советом и молитвой шли и петербургский сенатор, и Достоевский, и старая крестьянка. Философ Василий Розанов писал о нем: «Все поднимаются духом, только взирая на него (...) Самые принципиальные люди посещали его, и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».
Более 30 лет совершал Амвросий подвиг старчества, а перед смертью опекал еще и женскую обитель в Шамордине, в 12 верстах от Оптиной.
Преподобный Анатолий старший (Зерцалов) пришел в Оптину пустынь по обету — исцелившись от чахотки. Его духовным руководителем стал сперва старец Макарий, а после его кончины — старец Амвросий, который сначала посылал Анатолия в монастырскую гостиницу утешать скорбящих, потом стал готовить себе в помощники, а в 1874 году благословил принять должность скитоначальника. Ему же, умирая, поручил он духовное руководство Шамординской обителью.
О великой силе молитвы старца Анатолия сам преподобный Амвросий свидетельствовал: «Ему такая дана молитва и благодать, какая единому из тысячи дается». А чужое горе он принимал так близко, что у него начинали болеть голова и сердце. Несколькими словами он умел утешить скорбящую душу, осторожно предупредить о грядущих испытаниях, подготовить к близкой смерти. Старца Амвросия он пережил всего на 2 года.
Преподобный Исаакий (Антимонов) пришел в Оптину уже зрелым человеком, в 37 лет. Он поступил послушником к старцу Макарию, и тот, умирая, передал его «из полы в полу» старцу Амвросию. А в 1862 году, после смерти настоятеля монастыря старца Моисея, отец Исаакий на 30 с лишним лет стал его преемником. При нем обитель стала одним из самых процветающих монастырей России. При нем в ней укрепились традиции старчества и строгого послушания духовникам всей братии, независимо от сана и иерархического звания. Своего старца Исаакий пережил всего на 3 года.
Преподобный Иосиф в Оптину к старцам пришел по совету сестры-монахини и был определен келейником к старцу Амвросию. Со временем тот все чаще стал отсылать посетителей за советом к Иосифу, а после кончины старца на него легли обязанности скитоначальника, духовника оптинской братии и шамординских сестер. Двенадцать лет он нес это послушание, пока в 1905 году не ослабел от болезней. Скончался старец Иосиф в 1911 году, поразив всех, бывших на погребении тем, что и в гробу рука его была мягкой и теплой, как у живого.
Преподобный Варсонофий до 46 лет сделал блестящую военную карьеру. Когда полковник Павел Плиханков, прочитав в журнале статью о старце Амвросии, первый раз приехал в Оптину, старец сказал ему: «Через два года приезжайте, я вас приму». Когда же через два года он подал в отставку, знакомые говорили: «С ума сошел! А какой был человек!» В 1892 году он был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и стал послушником сначала старца Анатолия, а потом старца Иосифа.
В 1903 году его назначили помощником старца и духовником Шамординской женской пустыни; во время русско-японской войны послали священником на фронт; а по возвращении поставили начальником скита. В 1910 году именно он ездил на станцию Астапово, чтобы исповедовать и причастить умиравшего там Льва Толстого, но родственники не пустили старца к писателю.
В 1912 году старца Варсонофия назначили настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря, но он не вынес разлуки с Оптиной и через год скончался.
Преподобный Анатолий младший (Потапов) тоже пришел в Оптину пустынь взрослым, в 30 лет. Был келейником старца Амвросия, долгие годы учился искусству духовничества, а когда не стало старцев Иосифа и Варсрнофия, стал продолжателем их дела. К нему толпами шел простой люд со своими хлопотами и жалобами, скорбями и болезнями. Старец принимал всех, иногда даже не ложась спать.
Перед революцией он писал: «Будет шторм. И русский корабль будет разбит. Но ведь и на щепках и на обломках люди спасаются. Не все погибнут (...) А потом будет явлено великое чудо Божие, и все щепки и обломки соберутся и соединятся, и снова явится великий корабль во всей своей красе! И пойдет он путем, Богом предназначенным».
После революции старца Анатолия арестовали, но, сочтя сыпнотифозным, отвезли в больницу, откуда по-тихому отпустили, оставив жить на территории монастыря. А 29 июля 1922 года, когда за ним в монастырь нагрянула комиссия ГПУ, больной старец попросил оставить его в обители на один день, «чтобы приготовиться». На утро его нашли мертвым.
Преподобный Нектарий был последним соборно избранным старцем Оптиной пустыни. Он был учеником старцев Анатолия (Зерцалова) и Амвросия. Под их руководством у него рано проявился дар прозорливости, который он скрывал под личиной юродства. В 1912 году братия избрала его старцем.
После закрытия монастыря в 1923 году старца Нектария арестовали, а когда духовным чадам удалось вызволить его из тюрьмы, поселился у одного из них в селе Холмищи. Но и туда к нему добирались люди в поисках утешения и совета. Скончался он в 1928 году, дожив до 75 лет.
Преподобный Никон-исповедник поступил в Оптину в 1907 году и вскоре стал письмоводителем и учеником старца Варсонофия, который, провидя его высокое предназначение, готовил его в свои преемники, передавая ему свой духовный и жизненный опыт.
Когда после революции Оптина была закрыта, монахи создали «сельскохозяйственную артель». Служба в храмах продолжалась. Но начались гонения.
Первый раз Никона арестовали 17 сентября 1919 года, но вскоре отпустили. Летом 1923 года монастырь был окончательно закрыт; братию, кроме двадцати рабочих при музее, выгнали на улицу. Настоятель, старец Исаакий, отслужив последнюю литургию в Казанском храме, передал ключи от него Никону и благословил служить и принимать богомольцев на исповедь. Так Никон стал последним Оптинским старцем.
Изгнанный из обители в июне 1924 года, он поселился в Козельске, служил в Успенском храме, принимал народ, выполняя свой пастырский долг. Его арестовали в июне 1927-го, и три года он провел в лагере «Кемперпункт». Потом последовала ссылка в Архангельскую область. К тому времени отец Никон был болен туберкулезом и в 1931 году умер в селе Валдокурье. На его погребение собралось 12 ссыльных священников, которые опели и погребли его по монашескому чину.
Преподобный Исаакий (Бобраков), священномученик, пришел в Оптину 19-летним юношей, стал послушником старца Исаакия (Антимонова), а через 29 лет, в 1913 году старшая братия избрала его настоятелем. В «Летописи скита» говорится, что преподобный Исаакий участвовал во Всероссийском церковном соборе 1917 года.
Весной 1923 года обитель перешла в ведение Главнауки как исторический памятник — «Музей Оптина пустынь». Отец Исаакий и братия, с великой скорбью покинув обитель, поселились на квартирах в Козельске.
А в 1929 году по всей стране прокатилась волна новых арестов «церковников». Все оптинские монахи были арестованы и сначала заключены в козельскую тюрьму, потом переведены сухиническую, а оттуда в Смоленск.
В 1930 году старца Исаакия сослали в Тульскую область, в город Белев, а в 1932 году снова арестовали — в числе обвиняемых по делу «подпольного монастыря при храме Святителя Николая в Казачьей слободе», где «монашествующий элемент» вел «контрреволюционную деятельность среди населения и распространял явно провокационных слухи о сошествии на землю антихриста». По этому делу к 1937 году было арестовано около 300 человек. Старца Исаакия вместе с остальными обвиняемыми пропустили через весь пыточный конвейер НКВД, но признания не добились. 30 декабря «тройка» НКВД приговорила всех обвиняемых к расстрелу, и 8 января 1938 года, на второй день Рождества, приговор привели в исполнение.
***
И все-таки, даже упраздненная и оскверненная, Оптина пустынь — молитвами своих старцев — весь XX век оставалась для всех православных верующих «святыней под спудом». Чтобы потом вновь стать центром возрождения в России древней традиции старчества.
