Блестящий ученый и грамотный руководитель, в повседневной жизни Петр Федорович был настоящим бессребреником и строгим блюстителем веры и нравственности. В самом начале гонений он, по собственному выражению, «подписал себе смертный приговор», приняв в 1920 году постриг и священный сан.

Священномученик Пётр, митрополит Крутицкий (в миру Петр Федорович Полянский) родился в 1862 году в благочестивой семье священника села Сторожевое Воронежской епархии. В 1885 году он закончил по I разряду Воронежскую духовную семинарию, а в 1892 году — Московскую духовную академию и был оставлен при ней помощником инспектора.

Затем он занимал ряд ответственных должностей в Жировицком духовном училище, а впоследствии был переведен в Петербург, в штат Синодального учебного комитета. Будучи высокопоставленным синодальным чиновником, Петр Федорович отличался бессребреничеством и строгостью. Он объездил с ревизиями едва ли не всю Россию, обследуя состояние духовных школ. При всей своей занятости он находил время для научных занятий и в 1897 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Первое послание святого Апостола Павла к Тимофею. Опыт историко-экзегетического исследования».

Митрополит Петр (Полянский). 1920-е гг.
Митрополит Петр (Полянский). 1920-е гг.

Петр Федорович принимал участие в Поместном соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 годов. После революции он служил управляющим московской фабрикой «Богатырь».
Во время начавшихся гонений на святую Церковь, в 1920 году, Святейший Патриарх Тихон предложил ему принять постриг, священство и стать его помощником в делах церковного управления. Рассказывая об этом предложении брату, он сказал: «Я не могу отказаться. Если я откажусь, то буду предателем Церкви, но, когда соглашусь, я знаю, я подпишу сам себе смертный приговор».
Сразу после архиерейской хиротонии в 1920 году во епископа Подольского, владыка Петр был сослан в Великий Устюг, но после освобождения из-под ареста Святейшего Патриарха Тихона вернулся в Москву, став ближайшим помощником Первосвятителя. Вскоре он был возведен в сан архиепископа (1923 год), затем стал митрополитом Крутицким (1924 год) и был включен в состав Временного Патриаршего Синода.

В последние месяцы жизни Патриарха Тихона митрополит Петр был его верным помощником во всех делах управления Церковью. В начале 1925 года Святейший назначил его кандидатом в Местоблюстители Патриаршего Престола после митрополита Казанского Кирилла и митрополита Ярославского Агафангела, будущих священномучеников. После кончины Патриарха обязанности Патриаршего Местоблюстителя были возложены на митрополита Петра, поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке. В этой должности владыка Петр был утвержден и Архиерейским Собором 1925 года.

В своем управлении Церковью митрополит Петр шел по пути Патриарха Тихона — это был путь твердого стояния за Православие и бескомпромиссного противодействия обновленческому расколу.
Предвидя свой скорый арест, Владыка составил завещание о своих заместителях и передал настоятелю Даниловского монастыря деньги для пересылки ссыльным священнослужителям. Агенты ГПУ предлагали ему пойти на уступки, обещая какие-то блага для Церкви, но Владыка им отвечал: «лжете; ничего не дадите, а только обещаете...»

В ноябре 1925 года митрополит Петр был арестован — для него началась пора мучительных допросов и нравственных истязаний. После заключения в Суздальском политизоляторе, владыку привезли на Лубянку, где ему предлагали отказаться от первосвятительского служения в обмен на свободу, но он ответил, что ни при каких обстоятельствах не оставит своего служения.

В 1926 году владыка был отправлен этапом в ссылку на три года в Тобольскую область (село Абалацкое на берегу реки Иртыш), а затем на Крайний Север, в тундру, в зимовье Хэ, расположенное в 200 километрах от Обдорска. Ссылка вскоре была продлена на два года. Святителю удалось снять у местной старушки-самоедки домик из двух комнат. Сначала, отдохнув от тобольской тюрьмы, святитель чувствовал облегчение от свежего воздуха, но вскоре с ним случился первый тяжелый припадок удушья, астмы, и с тех пор он, лишенный медицинской помощи, не покидал постели. Он знал, что на его имя поступают посылки, но не получал их, пароход в Хэ приходил лишь раз в год. Но в той же ссылке владыка вновь был арестован (в 1930 году) и заключен в одиночную камеру екатеринбургской тюрьмы — на пять лет. Затем его перевели в верхнеуральский политизолятор. Ему предложили отказаться от Местоблюстительства, взамен обещая свободу, но святитель категорически отказался от этого предложения.

polyan138_2


Ни продление срока ссылки, ни переводы во всё более отдаленные от центра места, ни ужесточение условий заключения не смогли сломить волю святителя, хотя и сокрушили могучее здоровье владыки. Все годы тяжелого одиночного заключения он даже словом не проявил ни к кому неприязни или нерасположения. В то время он писал: «...как Предстоятель Церкви я не должен искать своей линии. В противном случае получилось бы то, что на языке Церковном называется лукавством». На предложение властей принять на себя роль осведомителя в Церкви Патриарший Местоблюститель резко ответил: «Подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же несходны моей натуре». И хотя Первосвятитель был лишен возможности управлять Церковью, он оставался в глазах многих мучеников и исповедников, возносивших его имя за Богослужением, надежным островком твердости и верности в годы отступлений и уступок богоборческой власти.

Условия заключения святителя были очень тяжелы. Владыка страдал от того, что, чувствуя себя в ответе перед Богом за церковную жизнь, он был лишен всякой связи с внешним миром, не знал церковных новостей, не получал писем. Когда же до него дошли сведения о выходе «Декларации» митрополита Сергия (Страгородского), являвшегося его заместителем, Владыка был потрясен. Он был уверен в митрополите Сергии, в том, что тот осознает себя лишь «охранителем текущего порядка», «без каких-либо учредительных прав», на что святитель ему и указал в письме 1929 года, где мягко укорил митрополита Сергия за превышение им своих полномочий. В том же письме владыка просил митрополита Сергия «исправить допущенную ошибку, поставившую Церковь в унизительное положение, вызвавшее в Ней раздоры и разделения...».

В начале 1928 года с владыкой имел возможность встретиться и беседовать участник одной научной экспедиции, профессор Н. Ему владыка так сказал о своей оценке деятельности митрополита Сергия: «Для Первоиерарха подобное воззвание недопустимо. К тому же я не понимаю, зачем собран Синод, как я вижу из подписей под Воззванием, из ненадежных лиц. В этом воззвании набрасывается на Патриарха и меня тень, будто бы мы вели сношения с заграницей политические, между тем, кроме церковных, никаких отношений не было. Я не принадлежу к числу непримиримых, мною допущено всё, что можно допустить, и мне предлагалось в более приличных выражениях подписать Воззвание, но я не согласился, за это и выслан. Я доверял м. Сергию и вижу, что ошибся».

Митрополит Петр (Полянский), Патриарх Тихон и епископ  Феодор (Поздеевский).  1920-е гг.
Митрополит Петр (Полянский), Патриарх Тихон и епископ Феодор (Поздеевский).
1920-е гг.

В 1929 году священномученику Дамаскину, епископу Стародубскому, удалось наладить через связного общение с митрополитом Петром. Через этого связного святитель устно передал следующее:

«1. Вы, епископы, должны сами сместить митрополита Сергия.

2. Поминать митрополита Сергия за Богослужением не благословляю».

В 1930 году из зимовья Хэ святитель написал еще одно, последнее, письмо митрополиту Сергию, где выразил огорчение, что тот, как лицо ему подчиненное, не посвятил его в свои намерения относительно легализации Церкви путем недопустимых компромиссов: «Раз поступают письма от других, то, несомненно, дошло бы и Ваше». Выражая свое отрицательное отношение к компромиссу с коммунистами и к уступкам им, допущенным митрополитом Сергием, владыка прямо требовал от последнего: «Если Вы не в силах защищать Церковь, уйдите в сторону и уступите место более сильному».

Таким образом, святитель считал, что русские архиереи должны сами наложить прещение на митрополита Сергия за его антиканонические деяния. Возможно, для этого и было подготовлено в 1934 году Послание священномученика архиепископа Серафима (Самойловича) о запрещении митрополита Сергия в священнослужении.
В 1931 году владыку частично парализовало. Случилось это после визита Тучкова, предложившего святителю стать осведомителем ГПУ. Еще ранее у него началась цинга. В 1933 году больного астмой престарелого святителя лишили прогулок в общем тюремном дворе, заменив их выходом в отдельный двор-колодец, где воздух был насыщен тюремными испарениями. На первой «прогулке» Владыка потерял сознание. Когда его перевели с ужесточением режима в Верхнеуральскую тюрьму особого назначения, то поместили снова в одиночную камеру, а вместо имени дали № 114. Это был режим строгой изоляции.

Есть свидетельства о том, что митрополит Сергий (Страгородский), ожидая освобождения законного Местоблюстителя, направил советскому правительству письмо, что в случае выхода из заключения митрополита Петра вся церковная политика уступок изменится в прямо противоположную сторону. Власти отреагировали должным образом, и владыка Петр, дождавшись дня освобождения — 23 июля 1936 года — в Верхнеуральской тюрьме, вместо свободы получил новый срок заключения еще на три года. К этому моменту ему было уже семьдесят четыре года, и власти решили объявить святителя умершим, о чем и сообщили митрополиту Сергию, которому в декабре был усвоен сан Патриаршего Местоблюстителя — еще при живом Местоблюстителе митрополите Петре. Так прошел еще год тяжкого заключения для больного старца-первосвятителя.

В июле 1937 года по распоряжению Сталина был разработан оперативный приказ о расстреле в течение четырех месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях исповедников. В соответствии с этим приказом администрация Верхнеуральской тюрьмы составила против Святителя обвинение: «...проявляет себя непримиримым врагом советского государства <...>, обвиняя в гонении на Церковь ее деятелей. Клеветнически обвиняет органы НКВД в пристрастном к нему отношении, в результате чего якобы явилось его заключение, так как он не принял к исполнению требование НКВД отказаться от сана Местоблюстителя».

27 сентября (10 октября н. ст.) 1937 года в  4 часа дня священномученик митрополит Петр был расстрелян в магнитогорской тюрьме, и тем самым увенчал свой исповеднический подвиг пролитием мученической крови за Христа.
Канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 1997 году.

Дни памяти: январь 29 (новомуч.), сентябрь 27, октябрь 5 (Моск. свт.).

Игумен Дамаскин (Орловский). Публикуется по книге: Игумен Дамаскин. «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия». Тверь,  Издательство «Булат», 1992-2001.

0
0
Сохранить
Поделиться: