Они бы вряд ли встретились, если бы однажды каждый из них не решил пойти помогать детям, которым больно, страшно, одиноко. Они стали свидетелями ухода из жизни многих своих маленьких друзей-подопечных. Это очень тяжело, но общее горе сблизило их. Она замечает: «Можно сказать, что наша любовь родилась в коридорах Российской детской клинической больницы…». В специальном проекте «Фомы» "Это любовь", посвященном историям настоящей любви, — рассказ Лики и Сергея, волонтеров фонда «Подари жизнь».
Лика Гришина:
В 2009 году я стала волонтером фонда «Подари жизнь», который сотрудничает с РДКБ. Той осенью для детей больницы фонд организовал экскурсию в Храм Христа Спасителя, куда привезли чудотворную Курскую Коренную икону Божьей Матери. Я не была курирующим волонтером этой поездки, поехала просто за компанию с подругой.
Наше знакомство с будущим мужем началось с телефонного разговора. Мама одной девочки никак не могла объяснить мне, где место сбора, и, видимо, от безысходности дала трубку Сереже — волонтеру, ответственному за экскурсию. Когда я пришла, то увидела того молодого человека, с кем недавно разговаривала: красивая, добрая улыбка, на руках — дети из отделения. В любовь с первого взгляда я не верила никогда. Но когда посмотрела на него, у меня что-то такое щелкнуло внутри. Я даже своей подруге, с которой мы были вместе, сказала: «Я чувствую, что это мой человек».
Потом мы начали пересекаться на квартирах, где жили наши дети. Фонд часто снимает жилье для тех, кто во время курсов химиотерапии в Москве не может поехать к себе домой, в родной город. Мы приходили к ним, общались, играли. Сережа мне нравился, но он был так приветлив и доброжелателен со всеми, что ничего нельзя было понять!
Мы дружили на протяжении полутора лет. В какой-то момент я подумала: может, у него другой путь и он вообще не собирается создавать семью? Родители детей, наших подопечных, говорили: «Вы так подходите друг другу!» Одна мама, как я потом узнала, даже выводила его на такие разговоры. Но в какой-то момент и они отчаялись. А как только я смирилась — все наконец сдвинулось с мертвой точки.
Нас очень сближали дети. Притом и в радости, и в горе. Однажды на майские мы с подругами поехали в Санкт-Петербург, Сережа тоже был поблизости — в области у него жили родители. А еще у всех была общая цель — навестить болеющего мальчика, нашего друга-подопечного. Вот мы первый день в Питере — и узнаем, что он впал в кому. Мы сразу же собрались у него, чтобы поддержать его семью.
В тот период, уже не надеясь, что у нас с Сережей что-то сложится, я мысленно обратилась к Богу: «Я полностью принимаю Твою волю. Как Ты решишь, так и будет». Буквально в этот же день он пишет и просит взять его с собой в поездку в село Отрадное к отцу Валериану Кречетову — известному священнику, который венчал моих родителей. По дороге из Отрадного в Москву мы узнали, что наш друг, находившийся в коме, умер. Горе очень сблизило нас. Нам обоим было тяжело, и мы старались поддерживать друг друга. Не прошло и трех недель, как Сережа пригласил меня на первое свидание.
Помню, мы зашли в гости к Сереже Сергееву, одному из наших подопечных. Ему тогда еще лет десять было. И он мне так неожиданно сказал: «Ты скоро выйдешь замуж». Никому из ребят-подопечных я не рассказывала о своих чувствах к Сереже, даже волонтеры не знали — и тут такое заявление!
Прошло месяца три, и мы снова пришли в гости к Сереже Сергееву, но уже как пара, и когда он об этом узнал, то решил организовать нам «свадьбу», попросил других волонтеров привезти свечи, конфеты. Все было как по-настоящему — и конкурсы, и выкуп невесты. А в конце нас, «молодоженов», ждал праздничный ужин — чай при свечах на кухне. Он очень радовался, что его предсказание сбылось.
Настоящее предложение Сережа сделал, когда летом мы поехали вместе к его бабушке и дедушке в Севастополь, в Крым. А потом в Москве была свадьба: очень большая, около восьмидесяти человек, и почти все — люди из фонда. Притом не только волонтеры и сотрудники, но и дети-подопечные с семьями, многие из которых стали для нас родными людьми. Приезжали и родители того мальчика, который скончался, будучи в коме.
Я никогда не переставала быть верующей, но в подростковом возрасте отошла от Церкви. Сережа всегда был глубоко религиозен, и знакомство с ним, влюбленность — все это снова привело меня в храм, к Богу. Хотя сам он никогда не давил на меня, не «катехизировал» и не тащил за руку на службу.
Уже спустя несколько лет после свадьбы, когда у нас родилась дочь и ей исполнилось четыре года, мы с ней вдвоем поехали в Нью-Йорк. Зашли в один православный храм, как оказалось, Знаменский Синодальный собор, и увидели там Курскую Коренную икону Божьей Матери — ту самую, с поездки к которой началась наша с Сережей история любви. Кстати, дочка у нас родилась 4 февраля — во Всемирный день борьбы с раком. Разве у двух волонтеров могло быть иначе?
Сергей Гришин:
День знакомства я помню отлично. Я был одним из тех волонтеров, кто сопровождал автобус с детьми из детской больницы на экскурсию в Храм Христа Спасителя. Лика со своей подругой добирались к храму своим ходом. Когда они подошли, мы просто поздоровались, представились друг другу. Конечно, я обратил внимание, что передо мной две прекрасные девушки, но тогда еще и мыслей не было, что одна из них станет моей супругой.
С тех пор мы нередко пересекались, видели друг друга в больнице, в отделении, дружили с одними и теми же детьми, с некоторыми семьями виделись. Но в то время я не задумывался о поиске невесты. Аспирантура подходила к концу, я планировал поступать в семинарию и мог думать только об этом. С моей стороны были скорее теплые, дружеские чувства. Тогда я еще не «прозрел».
Хотя отлично помню, как однажды Лика приехала в Москву после отдыха, такая свежая, загоревшая, и я обратил внимание на ее необыкновенную красоту. Да я и раньше это замечал, но тут прямо был поражен! Правда, еще пока не в самое сердце… В тот момент я ничего не понял. До меня, видимо, долго доходило.
Одно время я стал задерживаться у детей в больнице допоздна. Лика тоже. Я тогда жил у друга, и идти пешком от нее до меня — минут десять. Конечно, я не мог оставить ее одну в столь позднее время и всегда провожал ее.
Много детей, которые стали нашими друзьями, уходили из жизни. Такие трагические события показали: этот человек мне очень дорог. Я начал понимать, что мне хотелось бы быть с ней ближе, видеть чаще. Спустя неделю после нашего возвращения из Санкт-Петербурга, где умер наш близкий друг-подопечный, я решился позвать Лику на свидание. Она мне уже потом рассказывала, что боялась: вдруг я ей после этого перестану нравиться? К счастью для меня, ее чувства не изменились.
К тому времени я знал Лику уже около двух лет. Мне нравилось в ней ее доброе сердце, ее отзывчивость. И конечно, такая необыкновенная красота. Она покорила меня своей порой совсем детской искренностью и вместе с тем внутренней силой.
Какое-то время я алтарничал на Подворье Троице-Сергиевой лавры, и мысли о монастыре тоже вертелись в голове. Но в тот момент, когда я понял, что это та девушка, на которой я хочу жениться, у меня все достаточно быстро сложилось. Я не пустился в размышления: «Ну, надо посмотреть годика два-три, сойдемся ли характерами…»
Помню, как решился сделать предложение. Мы встречались месяца три и вот поехали в гости к моим бабушке и дедушке в Севастополь. Думаю: «Надо бы после поста, как раз на Успение, чтобы запомнилось». Будучи совсем не опытным в этих делах молодым человеком, уже в последний день я осознал: а кольца-то нет!
В обед кто-то обмолвился, что хорошо было бы купить арбуз. Я зацепился за это и сразу же вызвался доставить его к столу. До ближайшего магазина идти минут пятнадцать — в итоге меня не было больше часа. Я поехал в центр города, чтобы срочно купить кольцо. Пришел с арбузом или без него — не помню. Но в итоге, когда мы пошли с Ликой вечером гулять, я вручил ей это колечко и сделал предложение. Она согласилась, но призналась, что сразу все поняла, когда я неожиданно пропал на час. Конспиратор из меня получился не очень.
Когда мы поженились, я поступил на заочное отделение в семинарию, но так сложилось, что еще во время обучения откликнулся на вакансию учителя: молодую семью надо было содержать. И вот уже восемь лет преподаю математику в школе — причем именно в той, где когда-то училась Лика.
