13 января журналист и радиоведущий Геннадий Бачинский должен был отвечать на вопросы читателей «Фомы». Профессиональная деятельность Геннадия всегда вызывала неоднозначные оценки. Поэтому мы сами ждали этого интервью с нетерпением: за последний год в его жизни произошло очень много изменений, и, как он сам не раз повторял, они во многом были связаны с тем, что он наконец нашел свой путь к Богу.
Увы, ответить на эти вопросы Геннадий не успел. Его жизнь неожиданно оборвалась в автомобильной аварии…
Сегодня мы хотим вспомнить то, что знали о нем, вспомнить его собственные слова и мысли…
Геннадий Бачинский родился в Алтайском крае в 1971 году. Окончив Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет, он работал на питерских радиостанциях «Полис», «Катюша» и «Модерн», продюсировал молодые рок-группы, писал о музыке в различные глянцевые журналы. В 1997 году начал выступать совместно с Сергеем Стиллавиным. Этот дуэт и принес ему всероссийскую известность.
«Шоу Бачинского и Стиллавина» на радио «Максимум», где Геннадий вскоре стал генеральным продюсером, превратилось в известный бренд, имевший своих поклонников, подражателей и ярых противников. Скользкие шутки, прямое издевательство над гостями и развязная манера поведения в студии оказались коньком дуэта радиоведущих. Бачинский и Стиллавин также снимались в различных развлекательных программах — на ТНТ, MTV, затем на I канале.
Но несколько лет назад в жизни Геннадия начали происходить серьезные изменения, которые привели к тому, что Бачинский и Стиллавин ушли с развлекательных телеканалов, а в середине лета 2007 года и с радио «Максимум». Затем они появилось в утреннем эфире «Маяка», но уже с новой программой и новый радийным имиджем.
Слушатели отмечали, что «Утреннее шоу» стало намного мягче. Шутки стали не такими резкими, значительное время стало уделяться разговорам на важные темы. Кроме того, Геннадий начал публично выступать против пошлости и мата в эфире.
Поклонники и противники до сих пор обсуждают эту перемену, пытаясь понять, что двигало известным ведущим? Но еще в марте Бачинский сам ответил на этот вопрос, дав интервью для сайта журнала «Фома». С тех пор прошел год. Слова Геннадия не остались пустыми обещаниями, он действительно многое изменил в своей жизни. В его декабрьской программе, посвященной Рождеству, был главный редактор «Фомы» Владимир Легойда, темой последнего его эфира стала проблема абортов, а главным героем — известный миссионер диакон Михаил Першин.
Конструктор машины радости
Про Геннадия Бачинского мне хочется сказать многое, но в то же время хочется помолчать. Потому что когда происходит такое неожиданное несчастье, его трудно сразу «переварить» и разложить свои мысли по полочкам. Мы ежедневно слышим абстрактные цифры — статистику пострадавших в авариях, и только когда горе касается близких тебе людей, уже ставшие привычными слова «погиб в автокатастрофе» оглушают своей неотвратимостью и долгое время не укладываются в голове.
Но вдруг, оглядываясь назад, отчетливо видишь какие-то «винтики», на которых держатся повороты судеб, и чувствуешь себя запасной фигурой в большой, неохватимой взором игре, и мурашки бегут по коже…
Мы были знакомы с Геннадием давно, учились в одном вузе, немного дружили семьями. Последняя наша встреча того периода стала для меня своего рода судьбоносной. Я советовалась с Геной, как начать карьеру журналиста, и он со свойственной ему легкостью сказал: «А напиши статью, я покажу ее Б.», — и назвал известного в Петербурге редактора. «О чем писать-то?», — удивилась я. «Да просто, ни о чем», — ободрил меня новоявленный «покровитель». Сказано — сделано, я сочинила некую рефлексию современной городской жительницы, и он отнес заметку в глянцевый журнал, у главного редактора которого я потом и стала работать. По некоторым причинам с Геной мы после этого не виделись. А спустя восемь лет встретились на моей кухне… — чтобы взять интервью для сайта «Фомы».
Я не знала, чего ждать от этого разговора. Хотя Бачинский согласился на интервью охотно, было непонятно, захочет ли он откровенничать, и поэтому я подготовила множество вопросов для различных ракурсов беседы. Но после моей первой реплики Гена начал монолог, который иначе как исповедью не назовешь. Он сидел — большой, искренний… и настоящий, он не стеснялся своей слабости и сомнений, но от этого делался будто еще мужественнее и сильнее. Когда он закончил, мы — протоиерей Вячеслав Харинов, который участвовал в беседе, и я — сидели, не поднимая глаз, пораженные искренностью Геннадия. «Да… — наконец, сказала я, — все остальные вопросы автоматически отпадают»…
Кто-то написал в комментариях на сайте «Фомы», что на Геннадия «надавили морализаторы», посеяв в его душе тревогу. Но это глупость, потому что Бачинскому самому нужна была такая публичная исповедь, это очевидно. И хотя разговор получился очень непростым, после него все почувствовали какое-то радостное облегчение. Вот тогда мне и вспомнилась наша предыдущая встреча. Наверное, стоило Гене «благословить» меня на журналистскую стезю восемь лет назад, чтобы я смогла сделать с ним это интервью…
После той беседы мне долго было не по себе. Ведь мне пришлось выступить в роли некоего общественного обвинителя. А разве имею я право обвинять кого-то, кроме себя? Давать советы, предлагать решения, когда в себе не могу разобраться, расставить все по местам? Этот разговор оставил глубокое впечатление, всколыхнул какие-то залежалые пласты «покаянной» энергии, заставил много думать. И первое, к чему он призвал, — пристальнее всмотреться в свою собственную жизнь, сфокусироваться на тех проблемах, которые давно видны, давно требуют изменения, но все не хватает решимости…
Шло время, жизнь текла своим чередом, и я периодически слышала о «Бачистиле»: ушли с развлекательных телеканалов, ушли с радио Максимум… Может быть, кому-то в этих новостях слышался некий трагизм, но моя душа отзывалась на них нотками радости. Хотя я тоже, как и Бачинский, не считаю, что православные должны отовсюду уходить… но Гена делал какие-то правильные шаги, и чувствовалось, будто одно за другим цепляется зубчико за колесико, и вот весь механизм начинает потихоньку крутиться, работать, и от его слаженности веет какой-то пасхальной радостью.
Надо сказать, что я из-за занятости практически не смотрю телевизор и не слушаю радио. И за все время существования «Утреннего шоу» я включала его три раза. Первый — лет пять назад, и меня замутило от их «жесткого стеба», хотя временами было как-то по-злому смешно, а про «обстебанных» людей удовлетворенно думалось — «сами напросились». Второй раз — перед интервью, эту передачу слушать было уже гораздо легче, но, впрочем, стало скучновато от «говорилки». И в третий раз — совсем недавно — программа прослушалась на одном дыхании, никогда по радио я не слышала ничего столь интересного и живого.
Сейчас — то интервью цитирует весь рунет, за три дня его прочитали около 30 тысяч человек. И даже теперь в ответ на искренность Геннадия кто-то пытается его поддеть, обличить, вывести какую-то формулу: «прав — не прав». А для меня ключевым моментом нашего разговора стала фраза Бачинского: «Мне бы хотелось, чтобы читатель, если он будет это читать, не столько занимался бы проблематикой шоу-бизнеса, сколько посмотрел бы на себя и подумал — когда он в своей жизни начинает предавать Христа, и, может, это давно уже случилось». Гена изменил с того времени в своей жизни так много… а изменила ли что-то я?
13 января мы хотели встретиться с Геннадием, чтобы ответить на часть вопросов в рамках нашей акции на сайте, но не успели. Гена всегда с большим удовольствием реагировал на все, связанное с «Фомой», с готовностью шел на контакт. Он хотел делиться, хотел служить… Почему все так произошло? Мы, конечно, можем строить предположения, пытаться самим себе объяснить, что он «что-то не успел» или «успел многое». Но то, что мы видим сейчас «сквозь тусклое стекло, гадательно», он уже знает. И еще — я просто верю в Конструктора той сложной машины, винтики и звенья которой при правильном сцеплении начинают дышать пасхальной радостью…
Читайте также:
интервью Геннадия БАЧИНСКОГО "БЕЗ ПОПЫТКИ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ"
13 января 2008 года Геннадий Бачинский должен был ответить на вопросы, которые задали ему наши читатели в разделе "Виртуальное интервью".
К сожалению, он не успел… За день до этого срока его жизнь оборвалась в результате автомобильной аварии. Мы обратились к другу и коллеге Геннадия, Сергею Стиллавину, с просьбой по возможности провести интервью, которого все так ждали.
Читайте ответы Сергея Стиллавина на вопросы, заданные Геннадию Бачинскому.
Сергей СТИЛЛАВИН, радиоведущий:
Торопитесь любить друг друга…
Слово во время гражданской панихиды в Центральном доме журналиста
Мы с Геной догадывались, а сегодня я надеюсь, мы с ним вместе увидели, какие замечательные прекрасные молодые и не очень люди нас слушали. Я не хочу говорить банальности, но, пожалуйста, берегите себя ради тех людей, которые вас любят, потому что сегодня в этом зале и в нашей стране очень многим людям плохо, от того что произошла очень досадная и горькая ошибка. Пожалуйста, берегите себя ради тех, кто вас любит и торопитесь любить друг друга, потому что все остальное не имеет никакого смысла…
Владимир Легойда, главный редактор журнала «Фома»
Иначе — бессмысленно
Год назад мы приняли непростое решение: не публиковать интервью с Геннадием Бачинским в журнале, поместив его лишь на сайт. Я и сегодня считаю, что тогда это было правильно. В том числе и потому, что внимательно читал отклики на интервью на сайте. Для многих рассказ Геннадия стал искрой, воспламенившей собственные сомнения и метания. Огонь осуждения, правда, у большинства направлен был не на свои грехи, а на Бачинского. Много в тех упреках было, на мой взгляд, справедливого, много обидного и незаслуженного; была и «ревность не по разуму» и просто откровенное хамство по отношению к человеку. Но смерть многое меняет. И сегодня можно и нельзя в каком-то смысле поменялись местами. Можно публиковать отрывки из интервью Бачинского, искренность которых подтверждается той жизнью, которую Гена изо всех сил старался вести в последнее время. Можно и нужно молиться за упокой его души, за прощение его прегрешений — от начала жизни до ее последних мгновений. И за тех, кто еще пострадал в аварии. Можно и необходимо отвести взгляд от личности ушедшего человека, предстоящего теперь перед Высшим Судией, и перевести этот взгляд на себя. Иначе все бессмысленно. Для нас, живых, бессмысленно…
Нельзя, ни в коем случае нельзя продолжать обличать и судить а тем более ерничать по поводу человека, который уже ушел. Просто потому, что люди так не поступают.
Я был в передаче Бачинского и Стиллавина в конце прошлого года. Эфир был посвящен Рождеству. И расстались мы тепло и радостно, по-рождественски.
Я убежден, что Господь никогда не призывает к себе человека, не дав ему шанс исправить то, что остро нуждается в исправлении. И верю, что Геннадий пытался этот шанс использовать. Равно как верю в действенность молитв об умерших. Иначе — бессмысленно.
Диакон Михаил Першин, заведующий информационно-издательским сектором
Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви
Он шел против течения…
Так получилось, что я выступал в последнем эфире Геннадия Бачинского. За двадцать пять минут эфира мы сделали все, что могли, чтобы меньше в России убивали нерожденных детей. И я думаю, что у ангелов-хранителей тех малышей, что доживут до своего рождения, будет повод воздохнуть о перешедшей в вечность душе радиоведущего Геннадия Бачинского.
Светлый был человек. Его работой было поднимать настроение людям. И он умел делать это без похабства и девальвации добра. Тонкий юмор, умная ирония. А последним земным делом Геннадия было уже не сокровенное, а прямое, лобовое исповедание греха — грехом, а правды — правдой, причем именно в поддержку позиции Русской Церкви. Ведь ребята продвигали невыигрышную тему. Гораздо популярнее было бы лягать Церковь за антиабортную принудиловку, попранные свободы и права. Но они рискнули пойти против течения. Подставиться. Бросить вызов. Я помню, как перед эфиром с жаром отстаивала демократичность и прогрессивность абортов одна из сотрудниц радиостанции. Такая позиция типична для большинства. Но и в такой среде Гена оставался самим собой, не прогибаясь под изменчивый мир…
