Наша жизнь текла спокойно. Я, уже в пенсионном возрасте, продолжала работать в городской администрации, моя дочь Наташа сидела дома с маленьким ребенком. И вдруг ее муж умер. Стресс был сильнейший. У Наташи стали отказывать пальцы правой руки. Она потратила почти полгода на обследования, наконец попала к неврологу и услышала «вердикт»: «Если это то, о чем я думаю, то лучше быу тебя была онкология. От нее хоть есть шанс вылечиться». Когда она мне это рассказала, я, конечно, возмутилась: как доктор вообще мог сказать такое пациенту?! Что на самом деле происходило с моей дочерью, я тогда не знала.
Началась новая череда обследований. А потом Наташу срочно госпитализировали. Мне пришлось бросить работу, чтобы ей помогать. А когда ее выписывали, врач сказал, что жить ей осталось от силы два-три года. Ей поставили диагноз БАС — боковой амиотрофический склероз, который поражает двигательные нейроны головного и спинного мозга, их гибель приводит к слабости, потере мышечной массы, человека постепенно парализует. Я просто не могла поверить. Мы отказывались примириться с приговором и продолжали бегать по врачам, но болезнь брала свое: у Наташи стали отказывать ноги, она уже не могла выходить из дома без моей помощи. Наконец к нам стало приходить осознание: дочери осталось недолго. Это подстегивало нас не откладывать жизнь на потом: я восстановила нужные документы, сделала капитальный ремонт дома, чтобы создать для Наташи условия. Но болезнь не останавливалась. Ни на минуту.
Врачи разводили руками, мол, болезнь не изучена, как лечить — не знают. Чиновники стояли в глухой обороне — закона, где бы БАС был указан как паллиативное заболевание, еще не было. Тогда муж моей знакомой создал в социальной сети группу для людей с этой болезнью, чтобы бороться с ней сообща. Оказалось, он тоже болен БАС. Именно он и узнал о существовании благотворительного фонда «Живи сейчас», который был создан родственниками больных БАС на собственные деньги, чтобы поддержать всех, кто столкнулся с той же бедой. Для нас это было настоящим чудом! Из полной неизвестности мы шагнули в мир, где тебе готовы помочь продолжать жить. Наш самый острый вопрос – финансовый, потому что государство, к сожалению, помогает очень мало. Но слава Богу, что фонд хотя бы частично оказывает поддержку!
Я знаю, многие люди, сталкиваясь с чем-то страшным, обижаются на Бога. Но к счастью, ни у меня, ни у дочери этого не было. Мы понимали, что Господь не допустит испытаний, которые мы не сможем выдержать. Единственное, о чем мы жалели, что в то время в нашем селе не было храма, батюшка приезжал редко, и подстроиться под его график у нас не получалось. А главное, Наташа моя была некрещеной. Когда она была маленькой, я еще не пришла к вере. Родственники мужа настаивали, а потом зачем-то сказали, что сами ее покрестили. Только много лет спустя я узнала, что ее никто не крестил. Но Наташа уже с трудом передвигалась по дому, и о поездке в храм и речи быть не могло. И я стала искать священника, который согласился бы провести таинство у нас дома. И нашла!
А буквально за два дня до крещения мне пришла посылка от знакомой. В ней была белоснежная рубашка с ликом Христа и молитвой, которую произносят при крещении. А ведь моя знакомая —мусульманка! Только я собралась ей звонить, как она позвонила сама и рассказала, что ездила в паломничество к исламским святыням и на Иордане и купила для Наташи эту рубашку, намоченную в водах реки, в которой крестился Сам Господь. Чувства, которые я испытала в ту минуту, невозможно передать! Так моя дочь и крестилась в этой рубашке, а батюшка стал частым гостем нашей семьи и потом даже соборовал Наташу.
Все это придает нам силы бороться. Бог удивительным образом обращает наше горе во благо: мои внучки Юля и Саша выросли ответственными и дисциплинированными — школу окончили с отличием, поступили в хорошие университеты и каждый день радуют нас своими успехами. Старшая, Юля, теперь ухаживает за мамой. Все эти годы мы вместе с другими членами фонда молимся за наших больных и искренне верим, что Бог всегда и во всем нам помогает.
Записала Сабина Кухарчук
