Рассказывает Лариса Пыжьянова:
Уже полтора года я работаю в Елизаветинском детском хосписе в Истре, где мы помогаем детям до последнего дня жить как можно более полной жизнью и поддерживаем их родителей. Конечно, порой бывает очень тяжело. И спрашиваешь: «Господи, почему так?» Но все же... хоспис — это не про смерть. Это про любовь.
Помню Колю из Луганской области. Он был активным, спортивным парнем, но у него обнаружили саркому, и после долгого лечения семья приехала к нам. Коля до конца верил, что его можно вылечить. Потом его отец рассказывал: в первую ночь в хосписе Коля проснулся мрачным. «Я побывал в раю», — говорит. Папа, человек верующий, спросил, что же его так расстроило. «Все хорошо, просто я туда раньше вас попал. Но вы не переживайте, вы тоже туда придете, я вас там встречать буду. Вы быстро придете. Но то, что там минуты, здесь — годы, не переживай», — объяснил сын, которого до этого все считали неверующим. А после его смерти родители еще несколько дней оставались в хосписе — им важно было кому-то рассказывать о сыне, делиться своими чувствами. Мы все очень сблизились за это время...
Или семья из Донецка. Мальчику нужна была пересадка костного мозга, и на роль донора идеально подходил старший брат. Но он тогда служил в ополчении. С ним связались, его быстро отпустили, он приехал на медосмотр, и вдруг… у него обнаружилась тяжелая внутренняя инфекция! Парня вылечили, но пришлось ампутировать ему палец. Врачи говорили: «Благодари брата, он тебе руку спас, а может, и жизнь». Вот только донором быть он уже не мог. Тогда нашли донора за границей. Но трансплантат не прижился... После этого мальчик оказался у нас в хосписе, где родные могли находиться с ним рядом. Старший брат, узнав об этом, ехал к нам всю ночь. Младший был на грани комы, у него отказали почки, но он дождался брата. Несмотря на 14-летнюю разницу в возрасте, они были очень близки. Их мама потом рассказывала, что в реанимации старший все повторял: «Ты меня спас, а я тебя не смог». После смерти сына семья еще несколько дней прожила в хосписе, узнав, что платить за это не нужно, они плакали. В такие моменты удивляешься: как в таком горе они еще находят слова благодарности?!
Когда мне становится совсем тяжело, я прошу Господа: «Помоги, дай мне нужные слова, помоги мне помочь». И это всегда действует. Но иногда я прошу: «Господи, я сделала все, что могла, остальное в Твоей власти». Тут важно понять, что ты всего лишь человек, и оценить свою меру ответственности — ведь при всей важности наших усилий спасти может только Бог.
И если ты принимаешь смерть как часть жизни, ты можешь работать нормально. Но нередко смерть ребенка врачи принимают как личную трагедию и чувствуют, что больше не могут жить на разрыв души. Тогда они отстраняются, а это — первая ступень выгорания. Им становится все равно, потому что иначе — очень больно. Но когда мы перестаем чувствовать чужое страдание, мы утрачиваем способность чувствовать и радость.
Как-то на вопрос родителей, почему умирают дети, один из наших священников сказал: «Если мы будем задавать эти вопросы Богу, здесь мы не получим на них ответа. И тогда — разочарование, обида, отчаяние. Поэтому надо просто принять, что страдания на земле существуют как объективная реальность: есть любовь, а есть страдания. И если это принять, можно жить дальше без чувства вины, обиды, отчаяния».
Это помогает. Ведь человеческая логика просто рассыпается, когда речь заходит о страданиях детей. Понятно, когда наказание следует за преступлением. А если преступления не было? И почему болезнь воспринимается как наказание? За что? Как много таких сложных вопросов... Мне очень запомнились услышанные однажды в хосписе «Дом с маяком» слова отца Иоанна и отца Алексея: «Мы просим у вас прощения за всех мирян и за всех священников, которые говорили, что это вам за грехи ваши. Здесь все одинаково грешны». Бог есть любовь, а значит, не может наказывать кого-то страданиями его ребенка. А почему так происходит, мы обязательно узнаем — но уже не здесь.
И все-таки свой ответ на этот вопрос родители порой находят именно у нас, в хосписе. «У меня родился такой ребенок, потому что я могу его любить и посвятить ему свою жизнь. Потому что я могу с этим справиться».
Записала Алиса Никитина
