(52 голосов, средняя: 4,88 из 5)
Загрузка...
Код скопирован
Великим постом «Фома» попросил нескольких священников рассказать о ярких примерах подлинного покаяния, свидетелями которых им довелось стать. Эту историю нам рассказал протоиерей Павел Великанов. Она о временах, когда сам он еще был студентом Московской духовной академии, но уже принял сан священника.
Наступило время Великого поста. Мы предлагаем нашим читателям пройти его с «Фомой». Несколько раз в неделю на сайте foma.ru вас ждут вдохновляющие материалы к посту: учение Церкви о посте и покаянии, опыт святых и личный опыт современников, практические советы и разговор со священниками.
Великим постом у студентов Московской духовной семинарии и академии есть благочестивая традиция: они идут к пяти утра на молебен перед мощами преподобного Сергия Радонежского, а затем — на длинную службу в храмы Лавры (Московская духовная академия находится на территории Свято-Троицкой Сергиевой лавры. — Прим. ред.). Там все читается без сокращения и не спеша, служба выходит очень долгой — на час-полтора длиннее, чем везде. И вот я на улице встречаю своего благочестивого однокурсника, который идет как раз после всех этих богослужений. Он буквально наткнулся на меня и говорит: «Слушай, когда я стоял в храме, сначала мне было очень тяжело, потом стало невыносимо тяжело, но, когда я понял, что эта служба уже никогда не кончится, тогда я начал молиться!»…
Для меня эта история именно о покаянии. Человек в какой-то момент осознает, что сначала стоит на службе в надежде, что она скоро закончится, нужно просто потерпеть. Но проходит время, и он понимает, что всё, он окончательно устал — и начинает молиться от души, а не формально «отстаивать» богослужение. То, что с ним произошло в этот момент, — качественный скачок состояния ума в ситуации острого кризиса. Покаяние — оно же по-гречески μετάνοια (метанойя) — буквально переводится как «изменение ума». И в пост мы сознательно создаем себе кризис, через труд преодолевая некую важную грань, за которой — совершенно другой уровень познания себя.
Это тот самый выход из зоны комфорта, о котором любят говорить. Христиане давно и успешно пользуются таким приемом. У них это встроено в ритм богослужебной жизни, в котором есть время для напряжения, для расслабления, есть время для предельного эмоционально проживания Страстей Христовых на Страстной седмице. А есть время для радости и ликования во время праздников, главный из которых — Пасха. Я уверен, что жизнь, входящая в резонанс с таким богослужебным ритмом, делает человека внутренне устойчивее к жизненным перипетиям.
Подготовил Кирилл Баглай
А как же не радоваться? Воскресение! Великое таинство! Если его бы не было, то каков в жизни вообще смысл? Есть, пить, детишек растить (для чего, для смерти?), с собачками гулять, кошечек жалеть? Это квинтэссенция православия! Это смысл смыслов!
Какое же на Пасху может быть радость и ликование? Как вообще можно радоваться Воскресению?
А как иначе? Поясните.