«Как я пережил свой бесконечно долгий первый пост»

Самым запоминающимся для меня был мой первый Великий пост. Это был 1990 год. Дело в том, что как раз накануне Великого поста я принял крещение — это было на масленице. В то время еще не было никаких огласительных бесед, на которых могли бы объяснить, что в древности для крещения существовали особые дни. Уже потом я узнал, что некогда и сам Великий пост рассматривался как подготовка к Таинству Крещения. Как мог, я, конечно, подготовился — выучил Символ веры и даже заказал себе крестильную рубашку в каком-то ателье, чем вызвал большое удивление у портнихи. После того, как Таинство было завершено, священник сказал мне, что теперь я православный христианин и должен выполнять все, что заповедует делать Церковь. А поскольку через несколько дней начинался Великий пост, то, следовательно, я должен был начать поститься.

Поскольку отступать было некуда, я решил поинтересоваться у своего крестного отца, что можно есть в пост, а что нет. С каждым ответом крестного я становился все грустнее, поскольку узнавал, что из того, к чему я привык, практически ничего нельзя. Про мясо у меня, в общем, никаких иллюзий не было, молочные продукты — да, жалко, но что поделаешь? Рыбу можно всего два раза — это погоды не делает. Но даже яйца нельзя… Это уже совсем тяжело, ведь яичница на завтрак была самым любимым блюдом. Что ж, придется смириться и с этим.

Здесь следует напомнить, что в 1990 году еще не было таких магазинов, где можно купить все что душе угодно, были бы деньги. На излете советской эпохи перебои с продуктами были даже в Москве. Так что о богатых белком и витаминами авокадо и тому подобного не могло быть и речи. Пришлось существенно пересмотреть свой рацион. Помню, что мне удалось где-то купить бутылку соевого соуса. Этот экзотический по тем временам продукт только стал появляться в продаже. Один мой знакомый объяснил мне, что соевый соус следует есть с рисом. Так именно рис с соевым соусом и стал моим основным блюдом на время первого Великого поста.

Поскольку я еще практически ничего не понимал в богослужении, то первый пост стал для меня почти исключительно упражнением в воздержании. Это было время, когда я испытывал на прочность обеты, данные при Крещении. По крайней мере, именно так я это воспринимал. Конечно, я молился, как мог, но еще ничего толком не знал ни о Великом покаянном каноне, ни о преждеосвященных литургиях, участие в которых облегчает труд постящегося, ни о том, что по воскресеньям совершаются особые литургии — святителя Василия Великого.

От первого поста у меня сохранилось, главным образом, воспоминание о том, что длился он бесконечно долго. И когда пришла Пасха и настало время разговения, я никак не мог поверить, что теперь действительно можно есть все те вещи, которые я раньше — до крещения — ел совершенно не задумываясь.

Со временем, по мере того как я больше узнавал о Великом посте, о его традициях и дисциплине, появилась возможность сосредоточиться на его духовной стороне. В этом плане очень помогли постовые богослужения. Я помню, что в Московской духовной семинарии, куда я поступил учиться в 1994 году, на первой неделе Великого поста отменялись все занятия и студенты утром и вечером молились в храме. То же самое повторялось и на Страстной неделе. И хотя привыкнуть к этим многочасовым службам было нелегко, духовная польза от них была огромной. Этой же практики мы придерживаемся и сейчас в Казанской духовной семинарии.

Пост важен, прежде всего, как тренировка воли. Ведь именно слабоволие мешает нам бороться с грехом, делает нас мягкотелыми и неустойчивыми перед искушениями. За всю свою христианскую жизнь я еще ни разу не пожалел о том, что постился, но много раз жалел, что нарушал пост — причем не столько вкушая непостную пищу, сколько совершая поступки, неподобающие христианину.

Тем, кто ищет в посте что-то чудесное, могу сказать одно: сам факт прохождения поста современным человеком уже может расцениваться как чудо. Ведь сознательное самоограничение — это уже победа над собой. Маленькая или большая — цену этой победы знает всякий постящийся.

И в свете этой личной победы мы гораздо лучше начинаем понимать смысл той великой духовной победы, которую даровал нам Христос, победивший Своим Воскресением саму смерть.