Накануне 22 июня обозреватель «Фомы» проехал по маршруту Москва — Минск — Брест и посмотрел, что сегодня находится в тех местах, где происходили одни из самых страшных событий Великой Отечественной войны.
Поездка прошла в составе автоэкспедиции «Имя воина», организованной по инициативе фондов «Строим монастырь» и «Православные инициативы». Участники экспедиции провезли по всему маршруту список иконы Богородицы «Одигитрия Вяземская Ратная».
Вяземский котел
250 километров от Москвы, Смоленская область, Вязьма.
На десятки километров леса и овраги, болота и реки, населенных пунктов почти не осталось. Вдоль дороги то там, то здесь можно обнаружить следы укреплений: доты на опушке леса, траншеи и рвы, остатки окопов — во многих местах, поставленные уже в наше время поклонные кресты. В начале Великой Отечественной войны здесь повсюду шли страшные бои. Земля до сих пор хранит обломки техники, осколки снарядов, пробитые каски и множество человеческих костей. Сотни тысяч останков еще так и не подняты на поверхность.
Осенью 1941-го немцы особенно рвутся к Москве. Нашим войскам Западного и Резервного фронтов была поставлена задача любой ценой задержать наступление главных сил немецкой группы армий «Центр», но в результате прорыва неприятеля на флангах более миллиона советских воинов оказались в окружении. Это была катастрофа — Вяземский котел.
В октябре 1941 года около двух недель окруженные войска Красной армии сдерживали натиск 28 гитлеровских дивизий. Немцев на какое-то время задержали, но цена этого стояния была слишком высока: более 300 тысяч наших солдат и офицеров были убиты, свыше 600 тысяч попали в плен.
Мемориал «Богородицкое поле». Под каждым обелиском — сотни солдат, их останки обнаружены поисковиками уже в наши дни, и каждый год здесь совершают новые захоронения — процесс бесконечный.
— Эти поля все — это русская Голгофа, которая была в 1941 году, — говорит игумения Ангелина (Нестерова), настоятельница Спасо-Богородицкого Одигитриевского монастыря. — Здесь был принесена жертва за Родину, за Отчизну, за народ.
Игумения родилась в Вязьме в 1944 году, за год до окончания войны. Ее отец сражался под Вязьмой и был тяжело ранен.
А обитель построена в том месте, где нашим воинам просто чудом удалось вырваться из окружения. По свидетельствам выживших в том бою, перед прорывом кто-то из солдат увидел странную женщину с ребенком. Она звала за собой.
— Некоторые солдаты увидели: между кустами по тропинке идет женщина в темной накидке, на руках держит ребеночка и как бы рукой зовет за собой. И вот кто увидел, те за ней пошли, — передает игумения Ангелина воспоминания очевидцев. — Она шла вроде медленно, а солдаты бегом бежали за ней. Через какое-то время она в тумане растворилась, а солдаты услышали, что канонада где-то за спиной — из окружения вышли! Это и была известная очень маленькая часть (по разным данным 3 тыс. или 30 тыс. человек), которой удалось выйти из прорыва.
Игумении Ангелине эту историю поведал известный духовник Троице-Сергиевой лавры схиархимандрит Михаил (Балаев), в прошлом сам фронтовик, сражался подо Ржевом и Вязьмой. Он освобождал Вязьму в 1943 году, при наступлении дал обет: если не погибнет, то уйдет в монахи, что и сделал впоследствии. О явлении Богородицы в Вяземском котле ему рассказал сослуживец. Незадолго до кончины схиархимандрит Михаил благословил написать икону «Одигитрия Вяземская Ратная» (Одигитрия означает Путеводительница).
Теперь миссия Спасо-Богородицкого монастыря — поминовение воинов, положивших жизнь за Отечество.
Сведения о родных присылают со всей России. В синодике монастыря уже более 15 тысяч имен и списки постоянно пополняются.
— Дорогие братья и сестры! — обращается настоятельница ко всем читателям «Фомы». — Мы будем очень признательны и очень рады, если вы вспомните и пришлете нам имена ваших родственников, отдавших свою жизнь за Родину. Мы записываем имена в монастырский синодик на вечное поминовение.
На подступах к Минску: Курган Славы и Хатынь
С Богородицкого поля, где захоронены тысячи солдат, павших в Вяземском котле, автоэкспедиция стартовала по Смоленской дороге в Хатынь. Именно этим путем на протяжении столетий вторгались на Русь всевозможные интервенты. Польско-литовское нашествие в XVII веке, нападение Наполеона в 1812 году, наконец войска Гитлера в 1941-м. А позже именно по этой дороге Красная армия погнала фашистов обратно к Берлину.
Первая остановка на территории Белоруссии недалеко от Минска — Курган Славы. Создавали его горсть за горстью руками тысяч людей, которые приносили на это место землю с могил павших как дань памяти. На полях возле Кургана соединились войска Первого и Третьего Белорусских фронтов. В 1944 году здесь разворачивалась операция по освобождению Белоруссии «Багратион». Кольцо замкнулось, немецкие войска были окружены. Глубоко символично присутствие здесь иконы Богородицы «Одигитрия Ратная»: из трагичного Вяземского котла — к котлу Минскому, победному.
От Кургана Славы белорусскими лесами участники автоэкспедиции «Имя воина» идут на Хатынь — помолиться на том месте, где в огне карателей ушли на небо души невинных людей, простых крестьян, ощутить ту боль и скорбь, что испытала белорусская земля.
Великая Отечественная война — это не только танковые баталии, артобстрелы, бомбардировки и воздушные бои. Это еще и Хатынь — выжженая земля и убийство безоружных людей, мирных жителей. Дотла сожженные деревни, сотни деревнь. Хатынь лишь одна из многих. 22 марта 1943 года в Хатынь входит отряд карателей, всех жителей загоняют в колхозный сарай, двери блокируют и, обложив его соломой, обливают бензином и поджигают. Тех, кто все-таки смог вырваться наружу, добивают из пулеметов, автоматов и винтовок. В деревне погибло 149 человек, 75 из которых — дети до шестнадцати лет, самому маленькому было всего 7 недель.
В память всех деревень, сожженных фашистами, в 1969 году был открыт мемориальный комплекс «Хатынь». В центре бронзовая скульптура «Непокоренный человек» — отец с мертвым ребенком на руках. Прообразом для скульптуры послужил единственный выживший взрослый свидетель трагедии Хатыни, Иосиф Иосифович Каминский. На пепелище среди трупов односельчан он нашел одного из четверых своих детей, 15-го летнего Адама. Мальчик был смертельно ранен в живот, но еще жив. Он умер прямо на руках у отца.
Дорожки к домам усыпаны чистым гравием, только домов больше нет — на месте каждого сожжённого дома стоит бетонный обелиск с колоколом, там, где раньше была печная труба. На нем же есть фамилии, имена и возраст убиенных, кто жил в этом конкретном доме.. И имена тех, кто когда-то здесь жил. Пас корову на этой самой траве, ходил за водой к колодцу, бегал в гости к соседу. Теперь здесь поют птицы и каждую минуту звонят колокола.
Плиты с названиями деревень и районов — единственное в мире кладбище деревень. Всего 185 могил, каждая символизирует одну из сожженных вместе с населением деревень. 186-я — сама Хатынь.
Очень часто уничтожение деревни напоминало некое ритуальное действие, потому что жителей сгоняли в храм и сжигали вместе с храмом. В основе лежал план немецкого командования «Ост», предусматривавший уничтожение 75 % населения. 25 % оставляли в живых в качестве рабов.
Не покидает чувство, что, не останови наши солдаты тогда немцев, участь Хатыни могла ожидать всю страну... Но они остановили.
Брестская крепость, храм-памятник в Минске
И снова в путь. Направление — Брест, музыкальное сопровождение в машинах — Владимир Высоцкий, военные песни.
Брестская крепость. 22 июня 1941 года, на рассвете, в 4 утра именно этот западный форпост Советского Союза принял на себя первый удар немецкой армады.
— На Брестскую крепость было израсходовано 1150 тонн снарядов, мин и других боеприпасов, — говорит директор мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» Григорий Бысюк. — Два с половиной железнодорожных состава на маленький клочок земли в 4 квадратных километра!
Командование немецкой армией рассчитывало взять крепость за несколько часов и дальше победным броском без проволочек стремительно дойти до Москвы. Но вышло иначе. Защитники Брестской крепости стояли насмерть. Когда немецкие войска штурмовали форпост, впереди себя они выставили женщин и детей и гнали их по мостикам через рвы вокруг крепости, используя как живой щит.
Стены гарнизонного храма во имя святителя Николая помнят самого Гитлера, который пожелал лично увидеть странную крепость русских, что так аномально долго сдерживала его войска.
«Бессмертный батальон» — так называют защитников Брестской крепости и их семьи. До сих пор на территории крепости поднимают останки защитников и захоранивают в мемориале. Имена тех, кого удается идентифицировать, наносят на мраморные плиты. На одной из плит я обнаружила имя родственника — рядовой Владимир Леонидович Маковей.
В память героев-защитников Брестской крепости экспедиция «Имя воина» передала список иконы Богоматери «Вяземская Ратная» протоиерею Виталию Хоновцу, настоятелю Свято-Николаевского храма Брестской крепости.
На обратном пути в самом Минске едем в храм-памятник в честь Всех святых и в память о жертвах, спасению Отечества нашего послуживших — так официально называется это уникальная церковь. В подземной крипте под храмом захоронены останки трех неизвестных солдат, в разное время погибших в трех войнах: Отечественной 1812 года, Первой мировой и Великой Отечественной.
В стенах крипты хранятся капсулы с землей со всех концов земного шара, где сражались солдаты: от Германии до Афганистана. Отдельное место в подземной усыпальнице занимает урна с фрагментами человеческих костей. Это прах жертв одного из самых страшных концентрационных лагерей Тростенец. В этой урне могут быть и останки родственников настоятеля храма, протоиерея Феодора Повного:
— Для меня лично это трагедия очень близкая и понятная, потому что мои две тети и дядя были живьем сожжены в Тростенце за три дня до его освобождения. И вполне возможно, что в этом пепле и в этих косточках — и их прах.
Последний пункт автоэкспедиции — место лагеря Шталаг-352.
Стройные сосны в окружении новостроек охраняют покой погибших здесь 80 тысяч военнопленных и мирных граждан.
