Поступая в Академию ФСБ, я и не думал, что через несколько лет стану воспитателем в детском доме. С детства хотел служить Родине в качестве военного, мечтал бороться с врагами Отечества. Поэтому учиться в Академии было интересно, там я получил знания, опыт, кругозор, научился бережному отношению к людям (в работе разведчика самое главное - люди).
Слушатели нашей группы (у нас не студентами, а слушателями все назывались) часто спорили о смысле человеческой жизни. Эти разговоры подвели меня к вопросу: что есть Истина? Я знакомился с разными учениями, брал в библиотеке книги по буддизму. К счастью, в нашей среде оказался православный преподаватель. На семинарских занятиях по специальности он познакомил нас с историей Ветхого и Нового Завета. Некоторые ребята тогда пришли к вере, крестились, даже один парень - по рождению мусульманин - принял Православие. Они и привели меня в храм. Вернее, привел один друг - взял за руку и привел на службу. Так мы с ним вдвоем стали иногда ходить в церковь. Тогда еще даже не на исповедь, а просто за каким-то внутренним успокоением, которое чувствовали после службы.
Вскоре я познакомился со своим будущим духовником, который стал близок и дорог мне настолько, что свою жизнь я теперь не мыслю без него. Постепенно с его помощью я узнал, что такое исповедь, причастие, начал жить церковной жизнью. И стал замечать, что моя работа по специальности почему-то все меньше места занимает в душе. И хотя Академию я закончил с золотой медалью, мне все больше хотелось другого - служить Церкви. Да, конечно же, работа контрразведчика - настоящая мужская работа. Много адреналина в крови, часто попадаешь в нештатные ситуации, когда приходится решения принимать мгновенно. Да, в этой работе ощущаешь, что само реализуешься. Но меня все больше и больше тяготила невозможность отдавать себя другим, отсутствие душевного, сердечного контакта с людьми...
И поскольку оба пути требуют полной самоотдачи, необходимо было выбирать. Я обратился за советом к старцу Троице-Сергиевой Лавры - архимандриту Кириллу (Павлову), который неожиданно ответил: поступай в духовную семинарию. Через год я уволился из органов, поступил в Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет. В начале не было ничего - ни родных, ни жилья, - только друзья, у которых я жил первое время. Устроился на работу в православную гимназию, начал учить детей английскому.
Во время учебы в Академии у меня уже был опыт работы в школе, и я еще тогда решил, что никогда не вернусь к работе с детьми. Почему передумал? Полагал, что с православными детьми будет легче работать: мол, все пребываем в единомыслии, проблем быть не должно. Но дети быстро меня в этом разубедили. Я, несмотря на прежнюю профессию, человек мягкий, либеральный, поэтому мне было очень трудно справляться с ними: любить - любили, а вот уроки мои учить не хотели. Тем не менее два с половиной года проработал в гимназии до того момента, как нашел там себе жену...
После помолвки пришлось серьезно задуматься, где работать дальше (учиться на вечернем отделении я продолжал). Из гимназии я ушел. Старые друзья звали в органы. Но совершенно неожиданно предложили мне вакантную на тот момент должность директора православного детского дома. Понятно, что работа предстояла в первую очередь административная, но это меня не пугало - привык. В течение испытательного срока поручили заниматься с детьми, мальчиками 7 - 9 лет. Это оказалось гораздо интереснее, чем работа с бумагами, причем настолько, что я отказался от директорской должности и попросился в воспитатели.
Работа воспитателя меня буквально захватила. Если в гимназии я был учителем, который должен требовать в первую очередь выполнения заданий, успеваемости, то работа воспитателя - это участие в самой жизни ребенка. Ты проживаешь с ним все - утренний подъем и подготовку ко сну, выполнение домашних заданий, трагедию школьной двойки и поломанной игрушки, радость от похвалы учителя и победы на хоккейном поле. В душе осознаешь, что у них нет своих родителей, и что они нуждаются в твоей любви. Аля меня оказалось важной эта возможность передать детям свою любовь. Ты можешь не только помочь делать уроки, но и преодолевать слабости, воспитывать, как воспитывал бы своих детей. Ты учишься их понимать - и это, кстати, помогает лучше понять не только их, но и себя. И притом парадоксальным образом убеждаешься, что, по сути, детей растишь не ты - человека растит Бог, это точно...
Здесь, в детском доме, я впервые почувствовал, что моя работа - это мое призвание: это то же служение Родине, причем служение конкретным людям, именно тем, кто в тебе нуждается. И все-таки есть что-то общее в работе воспитателя и контрразведчика: ты не знаешь, каким будет результат твоего труда, не можешь его предвидеть...
