8 июля в рамках Российской креативной недели в парке Горького состоялось открытое интервью с председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главным редактором журнала «Фома» Владимиром Легойдой. Журналистка и телеведущая Марина Ким поговорила с ним об инновациях, креативности — и заодно о вечности. «Фома» публикует несколько цитат Владимира Легойды из этого разговора.
- Для христианства очень важны три категории: истина, добро и красота. Это важнейшие вещи, которые, с точки зрения христианства, абсолютны и присутствуют в Боге. Абсолютные истина, добро и красота — это Бог. Бог — главный «креативщик», потому что Он Творец. Помните работу художника Каттелана, который приклеил банан скотчем к стене, и его продали за 120 тысяч долларов? Банан сгнил на следующий день. А о чем Церковь? Это обращение к подлинному: добру, красоте и истине. Обычно, когда мы говорим про Церковь, мы думаем, что для неё важно этическое, то есть, нравственное. А я утверждаю, что для Церкви точно так же важно эстетическое. И это точно не банан, приклеенный скотчем к стенке.
- Обыватель считает, что христианство про традицию — значит, про старое. Это не так. Потому что христианство приходит в мир как новость. Греческое слово «Евангелие» — это «благая весть». И христианство живёт как новость. Как новость оно победило в Римской империи. Как новость, которая полностью перевернула мир. Категория новизны очень важна. Если христианин не создаёт новых форм, он начинает закисать. Это не значит ниспровержение старых форм: это поиск в области треугольника «истина, добро и красота».
- Учёба — это не развлечение. Учёба может быть увлекательной, но она не может развлекать. Проблема образования в том, что мы превратили сегодня высшую школу в социальный клуб. Общение очень важно, но это явление второго порядка. А содержание должно быть учёбой. Высшее образование — это некая система понимания мировой культуры (в широком смысле этого слова) на надшкольном уровне. Это не набор навыков, как нас приучали. Убийца вузов сегодня — это профессиональные программы крупных корпораций. Вот Google или Яндекс создаёт профессиональную программу, учит вас три месяца, даёт вам диплом и берёт вас к себе на работу. Тогда зачем вам высшее образование? Это формирование представления о мире, вкуса к слову, вкуса к сложности. Вкус к сложности — это мировоззрение.
- Церковь — это единственное место, где нужны все. В вузе есть ценз, например, ЕГЭ. В Церкви нет ценза. В Церковь могут приходить дураки, калеки, нравственные уроды. И Она их примет, потому что Она для всех. Вот я завтра буду принимать экзамен, и моя задача будет не пустить дураков. Но если эти же дураки придут к нам в храм, конечно, мы их встретим.
- Мне часто по долгу служебной деятельности приходится отвечать на вопрос: «Как Церковь относится к ГМО? Как Церковь относится к гомеопатии?». Ну почему Церковь должна как-то относиться к гомеопатии? Почему мы должны встать здесь на чью-то сторону? Это та же проблема, которая была с Галилеем и Католической Церковью. Там же не было конфликта науки и религии! Было столкновение науки вчерашнего дня (Птолемей) и сегодняшней науки Коперника. Католическая церковь для чего-то взяла и заняла одну сторону. Возник конфликт, который не является конфликтом научного и религиозного. Поэтому я не думаю, что у Церкви должно быть здесь официальное отношение, если только это не создаёт нравственно-проблемной ситуации. Есть такой древний пример: вот есть нож, он нравственно нейтрален. Им можно порезать хлеб, а можно убить человека. Церковь выступает против убийства — это не значит, что она против ножа. Это касается и любой технологии. Как и научное знание, она нравственно нейтральная. А нравственное измерение проявляется в использовании научного знания.
- Точка приложения усилий Церкви — это человек, потому что православный — это не профессия. Мне всё время говорят: «Православный журналист — что это такое?». Нет такой категории — православный журналист. Тогда должны быть православные дворники, православные зуботехники, православные лётчики. Они как-то по-православному летают, что ли? Или православный журналист по-другому печатает? Человек православный — это человек, а дальше он уже создаёт в той области, в которой он способен создавать.
- Всё, что касается сферы искусства или того, где есть искусство, — это сплошное поле нерешённых и нерешаемых проблем. Есть замечательное выражение: «В искусстве нет запретных тем, потому что подлинное искусство — это всегда чувство меры».
