Когда сидишь в коридоре обыкновенной поликлиники, мир меняется. Замедляется и немного лишается суеты.
Напротив меня — старенькие супруги. Сидят рядом и, видно, очень переживают, теребят тихонько руками свои пакеты, как будто ждут решения о своей участи… Муж высокий, статный. Жена обыкновенная маленькая старушка. В масках…
«Ты первый?» — «Конечно! Время-то еще полно…» — «Ой, время-то! Сколько времени сейчас?» — жена тут же вскакивает и подходит ко мне. Пока я достаю телефон, она наклоняется поближе, чтоб скорее, раньше меня, увидеть, — что там. «О-о, без десяти четыре! Ну, времени еще много…» Помолчали. Наклоняется к нему, чтоб сказать, как будто по секрету, но получается очень громко: «Ты, когда зайдешь, сразу скажи: вчера была комиссия!» — «Да какая комиссия! Брось ты!» — «Ну, ты все-таки скажи…» — «Да ну!»
Жена старается послушно помолчать. Из кабинета выглядывает медсестра и что-то говорит сидящему на другой скамейке мужчине. А жена берет мужа за плечо: «Ну, зайди ты в кабинет!» — «Мне ж к врачу. А там медсестра только. К медсестре еще зачем-то… Да ну тебя», — не злится, просто бормочет.
Жена пытается послушно молчать. Мимо проходит врач. Без халата. В куртке, только с автобуса, видно. Но они, конечно, узнают его: «Пришел…», — вздыхают. «Паспорт, паспорт достань!» — не унимается жена. «Да зачем еще?» — «Ну, он даже не знает, как тебя зовут! Откуда он узнает?» — «Да в карточке же все записано» — «Да нет же. Карточку-то нам не дали…» — «Ну тебя…» — машет рукой. «Паспорт достань, говорю…»
Они еще немного молчали. Но жена не выдержала. Подвинулась ближе, наклонилась, чтоб сказать потише, но опять очень громко и с расстановкой сказала: «Ты когда зайдешь в кабинет, скажи: “Здравствуйте, доктор!” Понимаешь? Так и скажи…»
Что это? Чему тут умиляться? Ворчливые старички? Сварливая жена? А я вспомнила, как в регистратуре эта пожилая женщина стояла за мной и тихонько продвигалась все ближе. Пандемия, все в масках, до сих пор многие соблюдают дистанцию и боятся лишних контактов. А она старается не для себя — для него. Ей уже далеко за шестьдесят. И в поликлинике очень много народа. Но она пришла. И старательно и как бы незаметно подталкивает меня, чтоб самой быстрее попасть к окошку регистратуры. «Женщина, я еще занята», — замечает «непорядок» регистратор. А старушка оправдывается: «У меня муж на операцию…»
Они кажутся смешными, нелепыми. Старческая деменция — скажет кто-то. Не знаю. Не уверена.
Эти люди худо-бедно, но разговаривали. И для них, наверно, странно и нелепо выглядим мы, когда молча сидим друг рядом с другом, уткнувшись в гаджеты.
Вы замечали, что слова «быт» и «бытие» имеют одну внутреннюю форму? И то, что мы, не подумав, называем любовью, часто съедается именно бытом. Но лучше всего любовь описана в «Старосветских помещиках» Гоголя. Супружеская любовь двух пожилых людей. Любовь, в которой совсем нет «возвышенной» страсти. Которая вся поглощена бытом. Но которая не перестает. И совсем не превозносится. Ни капельки не ищет своего.
