Рассказывает Ираклий:
Моя юность пришлась на 1990-е годы. В семье нас было много, родители постоянно на работе, на детей особо времени не было. Меня воспитала улица. Там я быстро усвоил: чем «блатнее» выглядишь и хуже поступаешь, тем больше тебя уважают. Женился я рано, в 18 лет — думал, что семья поможет остепениться, прийти в себя. Переехали мы с женой из Агрыза в Ижевск, родили сына, жили вроде неплохо. Но видно, то, что воспитала во мне улица, никуда не ушло, и в один момент всё рассыпалось.
Как-то мы с приятелями ограбили квартиру. Меня на год посадили. Вышел. Но и месяца не прошло — снова в тюрьму. Уже на пять лет: в этот раз мы ограбили магазин. Вышел — подсел на наркотики. Денег на них не было, и я стал таскать вещи из дома. Помню, во время сильной ломки даже отобрал у мамы последние 50 рублей. Такой была моя жизнь на воле. Семь лет. Пока я снова не попал в тюрьму. Опять за воровство. А пока я отбывал срок, убили моего сына...
Ему было всего 15. Я не мог быть с ним рядом в самые трудные его годы. Не мог поддержать, защитить... Эта трагедия убила и мой брак, и меня самого. В один момент я потерял всё.
Я вышел на свободу, но душевной свободы не обрел. Наверное, первая моя настоящая исповедь — еще задолго до крещения — произошла на могиле сына. Боль утраты и разочарования в себе разрывала душу.
Жизнь превратилась в сплошной «день сурка» — пью, потом кое-как работаю и снова пью. Я уже и живым-то себя не чувствовал, и смысла ни в чем не видел. Так прошло девять лет. Но всё это время у меня было какое-то необъяснимое чувство: будто есть какой-то свет, который почему-то выводит меня живым из самых разных передряг. Наверное, в глубине души я понимал, что это Господь. Бывало, еще в тюрьме я, как умел, молился о жене, о сыне, о маме, об упокоении тех, кого потерял. Даже Евангелие читал, когда особенно паршиво было на душе и хотелось утешения. Но что толку? Я будто делал один шаг вперед и два назад — что-то постоянно мешало прийти к Богу, заставляло вновь и вновь сворачивать на гибельный путь. И я с ревностью смотрел на верующих людей: почему у них получается, а у меня нет? Однажды мне приснился сон: хочу зайти в храм и… не могу. Я недоумеваю: почему? Вижу, идет мимо старец и говорит: «Не пришло еще твое время. Рано. И не проси у Бога много, Он сам знает, что тебе дать».
О жене я ничего не знал: как она, где? Но вспоминал часто. Говорили, что и в живых-то ее давно нет: после развода пошла она по моим стопам. Но однажды мы с ней встретились… Это случилось в Агрызе, нашем родном городе, куда я вернулся жить и где похоронили нашего сына. Жена приехала навестить его могилу. Оказалось, время вылечило нас обоих, злость друг на друга прошла. Я думал, что больше никогда уже не будет у меня светлого чувства любви. А тут увидел ее…
Оказалось, она пришла к Богу, крестилась, встретила мужчину — в общем, старалась начать жизнь с чистого листа. Я тогда просто спросил: «Вы обвенчаны?» А она говорит: «Нет… Я всё еще люблю тебя».
Стали снова жить вместе. Я после потери сына решил завязать с алкоголем и наркотиками. Жена стала ходить в наш местный храм Воскресения Христова и всё спрашивала меня: «Когда крещение примешь?» Я отвечал, что пока не готов. А потом встретился со старыми приятелями и... подсел на наркотики. Опять.
От жены скрывал, конечно, но она все понимала. Один раз, во время ломки, украл у нее деньги. Я уже не мог жить в этой бесконечной боли. Шел как-то через поле на работу, думал обо всем этом, и такая на меня усталость накатилась… И из последних сил закричал в небо: «Боже, помоги!»
В конце концов жена увезла меня подальше от приятелей — в Ижевск. Помогла прийти в себя. И на ее очередной вопрос о крещении я ответил: «Буду креститься!» Она бросилась звонить батюшке: «Тут, говорит, — человек погибает. Не покрестите — он пропадет!» Приехали мы в Агрыз и даже домой не зашли — сразу в храм. А во время крещения я так плакал, как никогда в своей жизни…
Поначалу в церкви было сложно: то молитва не шла, то служба долгая. Спасибо жене — она всегда мне помогала. Словно Господь ее руками меня вёл. Хочу, к примеру, уйти сразу после причащения, а она говорит: «Нет, стой до конца!» И через усилие постепенно пришла радость. Теперь, когда литургия подходит к концу, я чувствую — мало, душе еще хочется общения с Богом. И на каждом богослужении слезы сами наворачиваются — прошлые грехи так и стоят перед глазами.
А недавно я понял: раньше, за какое бы дело я ни брался, везде был потолок, а пришел к Богу — и никакого потолка больше нет. Если хочется попробовать себя в чем-то новом, я молюсь, и Господь по милости Своей открывает мне удивительные вещи. Например, мне было очень интересно, что происходит в алтаре? И как-то раз батюшка говорит: алтарник приболел, помочь надо. Так я увидел, какая красота там свершается. А как волновался! Ведь совсем еще ничего не знал и не умел.
С Богом нет ограничений. Именно благодаря Ему я не просто выжил, но и вновь соединился с любимой женой, и обрел смысл жизни. Больше всего в Евангелии меня задевает отречение Петра и предательство Иуды. Я ведь и сам раньше предавал, и меня предавали. А Церковь учит продолжать доверять и быть верным. И так радостно от этого на душе!
Записала Сабина Кухарчук
