Помню, когда рассказала папе, что у меня есть жених из Австралии, он отреагировал совершенно спокойно. Оказывается, он сначала услышал «Австрия» вместо «Австралия». Спустя время, когда Саша приехал просить у папы моей руки, стало понятно, что речь идет о стране кенгуру. У папы началась паника...
Я и сама бы очень удивилась, если бы в юности мне сказали — нет, не только про Австралию, а про то, что я вообще когда-то свяжу свою жизнь с Церковью и стану... женой священника!
Я ведь выросла в обычной семье в Санкт-Петербурге, мы ходили в храм только по большим праздникам — поставить свечи. Но в какой-то момент моя мама начала поиск истины. Она скиталась по многим конфессиям и нигде не находила ответов на свои вопросы.
Однажды мой папа случайно подвозил молодого священника, они разговорились, и папа был так согрет их общением, что познакомил с этим священником маму. В тот момент мамино сердце на это знакомство не откликнулось.
А через некоторое время мама с сестрой попали в больницу с тяжелой пневмонией. И вдруг в один день к ним в палату зашел тот самый священник, с которым не так давно мама познакомилась через папу! Этот священник исповедовал и причащал больных, которые о том просили. Маму поразило, что к ней в палату заглянул именно «их» батюшка. Она разглядела в этом Божий знак и с тех пор стала задумываться о православном христианстве.
Этот священник открыл ей мир православия, мама была одним из первых его духовных чад. Спустя десять лет она умерла от рака — уже будучи православной христианкой, исповедавшись и причастившись последний раз за несколько часов до смерти.
После ее ухода у меня будто развязались руки. Я была горюющим по маме подростком и решила, что про храм теперь можно забыть. Мамы нет в живых, и никто не расстроится, если я не пойду на службу. Но очень скоро стало понятно, что поддержка прихожан маминого храма стала в тот момент самой искренней. Я видела настоящую общину и любящих христиан. В итоге именно эти люди, мамины сестры во Христе, своей любовью привели меня к Богу. Так я осталась прихожанкой «маминого» храма, с ее же духовником.
Как-то в Александро-Невской лавре проходила конференция. На нее приехала в том числе и австралийская делегация православных христиан. Меня, студентку, знающую английский, пригласили туда в качестве участника. Там-то мы с Сашей и обратили внимание друг на друга — его доброта и обходительность стали видны уже в первые минуты разговора. Он попросил меня показать ему Санкт-Петербург. Помню, в ту экскурсию я вложила всю душу!
Так завязалось наше общение, которое сначала было дружеским, но затем, после многих часов разговоров по скайпу и личных встреч в моем городе, куда Саша несколько раз приезжал, переросло в большое, серьезное чувство. Я знала, что он мечтает быть священнослужителем, но, конечно, слабо себе представляла, что нас ждет в реальности.
Тогда-то я и спровоцировала панику у моего папы, не сразу понявшего, что мой избранник из Австралии, а не из Австрии. Ситуацию спас дедушка, который сказал: «Слушайте, Саша — отличный парень, это же понятно. Все будет хорошо». С тех пор я уже никого не слушала, дедушка вселил в меня уверенность.
Когда тебе 24, ты особо не продумываешь свои шаги надолго, просто следуешь за своим сердцем. Иногда это приводит к хорошим результатам.
Поскольку семьи наши на разных континентах, обручиться мы решили в Петербурге, а пожениться уже в Австралии.
Десять лет назад я сошла с трапа самолета на другом конце света, и с тех пор моя жизнь кардинально изменилась. В паспорте была простая туристическая виза, и через пять дней после приземления мы сыграли свадьбу. Так, связав свою судьбу с австралийцем, я связала ее и с этой страной.
В первые годы мой супруг служил регентом в храме Серафима Саровского в Брисбене, мы арендовали дом, который прямо примыкал к приходу, жили на территории храма. Это был чудесный период. Казалось, я до сих пор в России. Храм близко, русские люди постоянно заходят, в семье мужа, у которого был русский дедушка, все тоже по-русски говорят — адаптация давалась более-менее легко. Появились друзья, единомышленники.
Но особенности разных культур, конечно, давали о себе знать. Мне приходилось, например, останавливать фильмы, которые мы смотрели с мужем — «Джентльмены удачи», «С легким паром» и другую классику советского кино — и объяснять ему простые шутки, бытовые моменты. Это даже забавно — есть чему друг друга научить. Муж, в свою очередь, мне помогал с английским, ведь в Австралии он сильно отличается от английского, которому учат в России. В первый год мне было очень тяжело в этом смысле, я плохо понимала местных.
В Австралии несколько десятков русских православных церквей, есть три монастыря. Моего мужа рукоположили во священники в 2016 году, и сейчас он служит в храме Св. Блаженной Ксении Петербургской на побережье Тихого океана в городе Голд Кос. У прихожан здесь очень теплые, родственные отношения. Много интернациональных семей: англичане, сербы, индейцы, африканцы, румыны. Между собой все общаются на английском. В храме служба идет на церковнославянском, но отец Александр старается читать «Отче наш», Евангелие и проповедь на английском.
Австралийское общество — сытое, здесь не было войн, сильных потрясений. Народ очень юморной, я их называю хоббитами — они очень наивные, добрые, открытые. Мой муж именно такой. Однако с православной миссией все непросто: трудно на этом «безоблачном» фоне рассказывать о страданиях Христа, о покаянии, о жертве за своего ближнего. Но это все сложности человеческие — Богу же возможно все.
Вот совершенно удивительная история, которая это подтверждает. Один австралийский абориген долго читал духовные книги. Однажды он нашел в справочнике телефон православного священника в Мельбурне, позвонил и спросил, можно ли приехать на беседу. Того священника звали отец Николай, он с радостью согласился пообщаться с мужчиной-аборигеном. Каково было удивление отца Николая, когда через несколько часов в дверь постучали, он открыл, а там огромный человек стоит. Отец Николай его просветил, обучил, рассказал. В скором времени крестил его с именем Серафим. А потом Серафим был рукоположен во священники и основал православную миссию среди аборигенов в Центральной Австралии.
Конечно, общее благополучие страны еще не значит, что здесь не знают боли и страха. Регулярно случаются сильные пожары, в которых сгорают города, страдают люди, гибнут животные. И разумеется, как в любом другом месте на планете, все сталкиваются с личными испытаниями — болезнь детей, смерть близких, тяжелые расставания с любимыми... Именно через скорби многие австралийцы приходят в храм и обретают настоящую внутреннюю свободу.
Мне в Австралии стал больше понятен Промысл Божий, я стала сопоставлять события между собой и видеть во всем Руку Господа. Эта страна меня изменила, открыла новые горизонты, новый простор для мысли. Конечно, бывает непросто, иногда я чувствую себя здесь в пустыне. Это и есть духовная пустыня — по сравнению с Россией, Грецией, Сербией. Но я рада, что встретила своего супруга, полностью перевернула свою жизнь, что Бог дал нам прекрасных детей.
В меру своих сил и возможностей мы служим Богу, людям и стараемся нести свет христианства тем, кто пока еще о Христе не знает. Если доверять Ему, то все устраивается самым удивительным образом.
Подготовила Кира Лаврентьева
Фотографии предоставлены героями публикации
