Хилиазм (от греч. χιλιάς — тысяча), или, как еще называют это учение, милленаризм (от лат. millenarius — содержащий тысячу) связан с мечтаниями и представлениями о золотом веке, царстве правды и справедливости, светлом будущем, которые когда-нибудь обязательно наступят.
Истоки этих представлений уходят в глубокую древность. Ожиданиями пришествия Мессии жил весь ветхозаветный Израиль, ощущавший себя избранным народом. Все войны, лишения, катастрофы, другие негативные явления с точки зрения устремленности в будущее, где волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их (Ис 11:6), носили временный, преходящий характер. Люди верили, что Мессия, который непременно придет, восстановит величие Израиля, облагодетельствует свой народ, поставит его над остальными и распространит по всей земле.
В христианстве, при более выраженном акценте на личное спасение человека, эта общая устремленность в светлое будущее сохранилась. Оно не только непременно наступит в конце времен, когда состоится Второе Пришествие Иисуса Христа, но и будет иметь глобальные масштабы. Не только один народ, но все люди, от Адама до его последнего потомка, при жизни возжелавшие спасения и проявившие любовь и верность Богу, спасутся и обретут блаженство, о котором, перефразируя пророка Исаию, рассказывал апостол Павел: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор 2:9). Не только люди, но и вся вселенная перейдет в иное, новое и совершенное состояние. Мы... ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда, — писал об этих временах апостол Петр (2 Пет 3:13). Не будет преувеличением сказать, что первые христиане жили ощущением скорого пришествия Господа, многие были уверены, что оно произойдет уже при их жизни. Ей, гряди, Господи Иисусе, — заканчивает книгу Апокалипсис апостол Иоанн Богослов.
Со временем апокалиптический энтузиазм поутих. Все чаще стали обращать внимание на слова Христа, сказанные апостолам перед Вознесением в ответ на их вопрос не собирается ли Он прямо сейчас восстановить «Царство Израилю»: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти (Деян 1:7). Второе Пришествие отодвинулось на неопределенное время. Параллельно христианские представления о Втором Пришествии, особенно в народной среде, постепенно утрачивали высокое духовное содержание и начинали связываться с такими понятиями, как социальная справедливость, равенство и сугубо земное благоденствие.
На основе толкования одного загадочного места из Апокалипсиса о том, что Господь на тысячу лет связал диавола и в течение этой же тысячи лет стал царствовать с верными Ему людьми, сформировалось еретическое учение о вполне земном тысячелетнем царстве добра и справедливости, которое наступит после Второго Пришествия. По окончании этого царства произойдет решающая битва с сатаной, а уже затем наступит время Страшного суда, который будет означать конец истории человечества.
Это учение, не имевшее ничего общего с христианской эсхатологией (эсхатология — учение о конечных судьбах мира и человека) и получившее название хилиазма, уже в III веке было осуждено на Арсинойском соборе в Египте и впоследствии не вызывало серьезных богословских дискуссий и не получило широкого распространения в церковной среде. На Западе идеи хилиазма попытался популяризировать средневековый мистик Иоахим Флорский, развивший учение о трех периодах истории: Отца (от Авраама до Иоанна Крестителя); Сына (от воплощения Сына Божия); и Святого Духа, который наступит в конце времен. Оно тоже было объявлено ересью католическими Соборами. Однако в Средние века и раннее Новое время хилиастические представления становились популярными в периоды социальных кризисов. В эпоху гуситских войн в Чехии, религиозных противостояний во время Реформации милленаристские идеи процветали в среде таборитов и представителей радикальных протестантских группировок. Сегодня учение хилиазма разделяют приверженцы некоторых сект, например адвентисты седьмого дня.
А вот где хилиастические идеи, полностью утратив религиозное содержание, действительно стали своего рода идеологической основой деятельности, так это в различных политических и социально-экономических течениях. И как правило, если их адепты оказывались у власти, это оборачивалось кровью, террором и кризисами. Французская революция, коммунистические эксперименты в России и других странах — яркий тому пример.
