1 сентября исполнилось бы 40 лет Геннадию Бачинскому — человеку, которого большинство из нас помнит как пошляка-шоумена. За этим образом осталась почти незамеченной иная сторона его жизни, ставшая для него главной незадолго до его трагической гибели. Речь о приходе Геннадия к вере, его попытках вновь обрести себя и свое место в жизни. Он не пытался преодолевать свою репутацию, а просто шаг за шагом старался менять что-то в себе. Во многом это ему удалось.
Николай Вальковский, журналист, шеф-редактор программы «Позитивное утро с Бачинским и Стиллавиным» на радио «Маяк» в 2008 году:
У Гены было техническое образование, он изучал точные науки — и потому привык ко всему в жизни подходить основательно. Это касалось и вопросов веры. Особенно это чувствовалось в последние полгода перед гибелью. В то время для Гены начался период особо глубоко воцерковления, он устремился к Православию по-настоящему широкими шагами. Мы вместе работали, много общались, и однажды у нас зашел разговор о том, кто с какой строгостью постится. Он рассказал, что соблюдает пост по средам и пятницам. Я в свою очередь ответил, что соблюдаю только среду. Дескать, пятница — конец рабочей недели, бывают какие-то посиделки с друзьями… Гена посмотрел на меня с удивлением и очень спокойно заметил: «Но ведь нужно поститься и в пятницу тоже…» Его спокойствие и та уверенность, с которой он это сказал, настолько меня зацепили, что с тех пор я стал поститься и по пятницам тоже.
Помню, мы с Геной и с семьями были на Всенощной в Николо-Клобуковском монастыре, где служит его духовник. «Монастырские службы долгие, — говорю я, — можем, в принципе, уйти пораньше — вдруг жены устанут». Гена, как и в тот раз, очень удивился и также спокойно заметил: «Зачем уходить со службы раньше? Если жена устанет — можно присесть на скамеечку…» И примеров такой «обстоятельности» в том, что касается религиозной жизни, у Гены было много. Он постоянно читал духовную литературу — причем очень серьезную: Ефрема Сирина, Иаонна Златоуста, Феофана Затворника. Он мог бы поступить вместе со мной в Православный Свято-Тихоновский Государственный Университет (ПСТГУ). Но конечно же понимал, что вряд ли позволят загрузка на работе и семья — вот-вот должна была родиться его дочка Елизавета.
Читайте также интервью «Фоме» от 2006 года Геннадий БАЧИНСКИЙ: БЕЗ ПОПЫТКИ САМООПРАВДАНИЯ
Само собой, его сердечная устремленность к Церкви не могла не влиять на его работу. Особенно это стало заметно в последние полгода его жизни. Я в то время работал с ним на «Маяке» и видел это своими глазами. Гена пытался использовать свою работу радиоведущего, чтобы нести евангельское слово. Но утреннее шоу радио «Маяк» — не та площадка, где можно было говорить о вере в полный голос. Разве можно что-то глубоко и серьезно обсудить в формате попсового шоу на попсовой радиостанции? Можно, конечно, вскользь что-то упомянуть, когда речь идет о крупном Православном празднике. Можно где-то вставить реплику, о чем-то мимоходом напомнить. Но Гене этого было недостаточно. И поэтому, по моим наблюдениям, Гена на работе испытывал некоторый дискомфорт. При этом в душе лелеял далеко идущие планы: как генеральный продюсер «Маяка», хотел постепенно менять формат радиостанции — делать больше аналитических, исторических и, соответственно, религиозных программ. Но этим планам не суждено было сбыться…
За несколько месяцев до смерти Гена начал поститься, кроме среды и пятницы, еще и по понедельникам и стал причащаться раз в две недели. Рассказал, что взял на это благословение у своего духовника — отца Виталия. Я знаю этого священника. Он очень последовательный и милосердный пастырь и вряд ли станет накладывать на человека «бремена неудобоносимые». То есть, это было сугубо Генино решение. Я очень удивился такому рвению. А он в ответ на это сказал: «С таким образом жизни, как у меня, с работой в шоу-бизнесе — мне это необходимо. Чтобы хоть как-то держать себя в духовной форме…»
13 января 2007 году Геннадий Бачинский должен был ответить на вопросы, которые прислали ему наши читатели. К сожалению, он не успел… На эти вопросы мы попросили ответить друга и коллегу Геннадия — Сергея Стиллавина.
Читайте: Сергей СТИЛЛАВИН: «Вера – это не траур»
Последние полгода Гена жил в состоянии серьезной внутренней борьбы. С одной стороны, сердечная устремленность к Церкви, с другой — работа генеральным продюсером попсовой радиостанции, съемки в телепередачах, корпоративы. Во многих из них он с удовольствием не участвовал бы, от многих — подчеркну, особенно в последние месяцы жизни — отказывался. Но совсем отказаться от них, он, понятное дело, не мог — нельзя было подводить коллег. Не говоря уж о том, что он был кормильцем для очень многих людей, старался помочь всем нуждающимся.
Главный парадокс в том, что подавляющее большинство окружающих не знали и не видели Гену таким — верующим православным, любящим Церковь. Разве что близкие родственники и некоторые друзья, которые разделяли те же ценности и с которыми он мог говорить о вере. Но с большинством коллег по радио и телевидению он, как правило, этим не делился. Если бы он стал рассказывать им о своей вере, его, вероятно, просто не поняли бы, а может и аккуратно спросили бы: «А ты не перегрелся?» Очень точно это сформулировал ближайший Генин друг и соратник Сергей Стиллавин: Гена постоянно оказывался своим среди чужих и чужим среди своих. По духовным соображениям он сопротивлялся идеологии потребления, на которой выстраивалась реклама и большинство медиа-проектов — и чувствовал себя чужим среди коллег. Но таким же чужим во многом оставался и для широкой «церковной публики», которая не могла ему простить работу в шоу-бизнесе.
Читайте впечатления обозревателя «Фомы» Анны Ершовой, которая брала интервью у Геннадия Бачинского "НАДЕЮСЬ, Я СЛУЖУ ДОБРУ..."
(а также, после этого материала приведены слова Сергея Стиллавина, Владимира Легойды и диакона Михаила Першина, в память о почившем)
Мне очень запомнился один эпизод за день до его смерти . Была неделя после Рождества, Святки. Я пришел к Гене с кучей рабочих вопросов. А он сидел перед своим ноутбуком — отсутствующий, но удивительно довольный, светлый. Я его о чем-то спросил, ожидая реакции. Он мне вдруг говорит: «Николай, (иногда он в шутку называл меня на «Вы»), это все ерунда. Вы лучше подойдите и посмотрите на это». Он развернул в мою сторону ноутбук и включил видео, которое сам снял в Николо-Клобуковском монастыре. На видео причащали его дочку Лизу. «Вот это, — сказал он, — по-настоящему важно».
Протоиерей Виталий Казаченко, клирик Николо-Клобуковского монастыря, друг Геннадия Бачинского:
Не секрет, что у нас есть особый род «благочестивых мирян», которые возмущались: «Да как он — с его работой — смеет называть себя христианином?» Людям, которые считают себя святыми, а окружающих — пропащими, я бы посоветовал то же, что советовал Христос в таких случаях: не торопиться осуждать. И вспомнить, кто первым вошел в Царство Небесное: это был разбойник, который за несколько минут до смерти успел публично покаяться и попытался исправить свою жизнь, заступившись за Спасителя.
Для меня, как для священника, Гена — это благоразумный разбойник. Как и в каждом из нас, в нем было все — и дурное, и доброе. К счастью, последние годы жизни Господь его направил по новому пути, и Гена вовремя понял, что жить, так как он жил до этого, — бессмысленно. Можно было прожить и на пятьдесят лет больше — но ничего, кроме смерти духовной и телесной не обрести. А Гена был человеком ищущим — и все-таки нашел дорогу к Богу. Несмотря на все его хулиганство и озорство, которых у него было достаточно: это касалось и самой работы, и связанного с ней образа жизни. Находясь в статусе звезды шоу-бизнеса, Гене было очень трудно оставаться христианином. Но все-таки христианин в нем выжил — и многое Гена успел в своей жизни исправить.
Я слышал некоторые Генины выступления по радио и на телевидении. То, что он успел донести до молодых людей даже за один последний год жизни, — это уже очень и очень немало. Потому что, например, если стану говорить я, меня как священника, может быть, не захотели бы слушать, дескать: «Опять попы морализаторствуют!» А когда важные слова говорит человек креативный и яркий, востребованный в профессии, но при этом сумевший перестроить свою жизнь по-христианский, — это может «зацепить». Гену услышали сотни тысяч людей — когда он говорил, например, об абортах, о нравственности, о вере. И если хотя бы у сотой части этих людей что-то внутри повернулось, — это серьезно. Я общаюсь с некоторыми почитателями Гены. Все они — вполне современные люди — говорили: «Мы и не подозревали, что Гена — такой. Но с его подачи начали для себя что-то открывать, читать, изучать…».
Господь приводит к себе человека разными путями. Я верю, что найдутся и те, кого к Богу приблизил Гена — своим особым образом.
