В нашей рубрике друзья «Фомы» выбирают и советуют читателям книги, которые – Стоит перечитать. Книгу рекомендует кандидат филологических наук, учитель словесности Новой школы (Москва) Виктор Симаков.
Автор
Виктор Гюго (1802–1885) — французский прозаик, поэт и драматург. Главный теоретик и вождь французского романтизма.
Еще при жизни Гюго почитали во всей Франции: современники писателя называли его «Эйфелевой башней литературы», многочисленные поклонники его творчества подражали манере письма знаменитого автора, а когда он скончался на 84-м году жизни в Париже, похороны продолжались десять дней и в них участвовало около миллиона человек.
О книге
К моменту написания «Тружеников моря» Гюго уже были созданы знаменитые романы «Собор Парижской Богоматери» (1831) и «Отверженные» (1862), с которыми его новый роман составил своеобразную трилогию. Тема «Собора…» — человек и цивилизация, «Отверженных» — человек и общество, тема «Тружеников моря» — человек и стихия.
Роман вышел в 1866 году, через две недели после того, как Гюго исполнилось 64 года. Это произведение о море признано важной вехой в истории романа как жанра, несмотря на то, что изначально книгу считали легким развлекательным чтением.
Несмотря на то, что в романе видели и политические мотивы, и метафору всего XIX века, сам Гюго утверждал, что его произведение показывает окончательную победу Молитвы над «самым ужасным деспотом: Бесконечностью».
Сюжет
Рыбак Жильят, одиночка, живущий на Гернси (остров в проливе Ла-Манш в составе Нормандских островов) влюбляется в дочь местного судовладельца — господина Летьери. У последнего две заботы — его дочь Дерюшетта и корабль «Дюранда». Судно нарочно сажает на мель капитан Клюбен, который хочет изобразить собственную смерть и украсть 75 тысяч франков, которые он везет Летьери. Однако оказалось, что Клюбен привел корабль не к тому рифу и очутился на мрачных Дуврских скалах. Перед тем как капитана поглотит море, его хватает за ногу зловещее существо. На Гернси дочь судовладельца предлагает свою руку тому, кто спасет корабль. Жильят выходит в море и большую часть романа пытается снять корабль с каменных колонн Дуврских скал, между которыми его зажал шторм.
Рисунок Гюго. Обычно он рисовал подручными средствами,
например, используя черничный сок или кофе
За эпической историей спасения корабля следует борьба Жильята с гигантским спрутом — сцена, признанная одной из самых ярких в литературе. Человек здесь в одиночку сталкивается с силами суровой природы. В конце концов Жильят возвращается с победой, но узнает, что дочь Летьери любит другого. Жильят отказывается от награды и смиряется с выбором девушки. В конце романа герой сидит на скале и наблюдает, как его возлюбленная и ее избранник уплывают к горизонту.
Интересные факты о романе
1
Гюго тщательно изучил образ жизни нормандских поморов за 19 лет жизни в изгнании на островах архипелага в Ла-Манше, куда он был вынужден уехать после государственного переворота 1851 года. Прочитав роман, мальчишки, жители Нормандских островов, так впечатлились образом морского чудовища, созданного Гюго, что стали меньше плавать в море и вести себя осторожнее.
2
По книге снято несколько фильмов, самый первый из них вышел в 1914 году. А в 1986 году была снята экранизация при сотрудничестве Франции и СССР.
3
С Гюго ведут творческий и идейный диалог последующие поколения писателей. Например, его «Последний день приговоренного к смерти» (1829), который написан от лица человека приговоренного, но не знающего, за какое преступление его осудили, сильно повлиял на Чарльза Диккенса, Федора Достоевского и Альбера Камю. Сам Гюго в этой своей повести выступает категоричным противником смертной казни.
4
Гюго писал картины, нередко используя вместо красок подручные материалы — кофе, клей, черничный сок, жареный лук, сажу с лампы, зубную пасту. Им создано более 3000 рисунков. Художник Эжен Делакруа считал, что, если бы Гюго не посвятил себя литературе, он мог бы стать выдающимся художником.
5
Гюго интересовался различными религиозными сюжетами. Например, до нас дошли неоконченные тексты «Конец Сатаны» и «Бог».
Как победить идеальное чудовище
Отрывок из романа Виктора Гюго «Труженики моря»
Главный герой романа моряк Жильят сражается с морским чудовищем
Жильят почувствовал, что кто-то схватил его за руку. Невыразимый ужас овладел им. Что-то тонкое, шершавое, плоское, ледяное, липкое и живое обвивалось во мраке вокруг его обнаженной руки, оно подбиралось к его груди, оно сжимало ремнем, впивалось буравом. Жильят рванулся было назад, но едва мог пошевельнуться. Он был словно пригвожден. Свободной левой рукой он схватил нож, который держал в зубах, и уперся ею в скалу, изо всех сил пытаясь вырвать правую руку. Неслыханная, ни с чем не сравнимая боль стала сводить напряженные мускулы Жильята. Он понял, что перед ним спрут.
Рисунок Виктора Гюго
Чтобы поверить в существование спрута, надо его увидеть.
Неведомому дано совершать чудеса, и оно пользуется этим, чтобы создать чудовище. Орфей, Гомер и Гесиод могли сотворить лишь химеру; Бог сотворил спрута. Если Богу угодно, он может даже гнусное довести до совершенства. Если допустить идеалы во всех областях — и если цель — создать идеал ужасающего, то спрут — образцовое творение.
У спрута нет ни мускулов, ни угрожающего рева, ни панциря, ни рога, ни жала, ни клешней, ни цепкого или разящего хвоста, ни острых плавников, ни когтистых крыльев, ни игл, ни мечевидного носа, ни электрического тока, ни отравляющей слюны, — ни яда, ни когтистых лап, ни клюва, ни зубов. Спрут вооружен страшнее всех в животном мире.
Что же такое спрут? Кровососная банка. Спрут гарпуном поражает человека. Эта тварь прилипает к добыче, опутывает ее и связывает длинными ремнями. От злобы оно синеет. Его петли душат; прикосновение парализует. Спрута не оторвать. Он плотно прирастает к жертве.
То самое чудовище, которое моряки называют спрутом, а английские матросы называют его devil-fish, рыба-дьявол. Они называют его также blood-sucker, кровосос. Жители Ла-Манша навывают его слизнем.
Осьминог обладает чуть ли не человеческими страстями; осьминог умеет ненавидеть. В самом деле, быть идеально омерзительным — значит, быть одержимым ненавистью. Уродство отстаивает себя перед необходимостью своего уничтожения, и это его озлобляет. Его примешь за все что угодно, но только не за живое существо.
Спрут — это лицемер. На него не обращаешь внимания: он обнаруживает себя внезапно. Прикосновение этого живого студня омерзительно, в нем вязнут руки, в него зарываются ногти, его раздираешь, но его не убить, его отрываешь, но от него не освободиться. Он тянет вас к себе, вбирает, и вы, связанный, склеенный слизью, беспомощный; чувствуете, как медленно переливаетесь в страшный мешок, каким является это чудовище. Ужасно быть съеденным заживо, но есть нечто еще более страшное — быть заживо выпитым…
Гюго писал ему: «Молодой, даровитый мэтр! Благодарю вас. Сегодня, несмотря на бурю, до меня дошла ничуть не уступающая ей в силе иллюстрация к „Труженикам моря“. Вы изобразили на этом рисунке и кораблекрушение, и корабль, и риф, и гидру, и человека».
Спруты — амфибии смерти. Они соприкасаются с границами мира людей и живут в преддверье мира химер. Они обозначают переход нашей действительности в иную. Отсюда мысль о преисподней. Демон, этот тигр невидимого мира, хищник, охотящийся за душами, был возвещен роду человеческому двумя духовидцами: имя одного — Иоанн, другого — Данте.
Человек был мухой в лапах этого паука. Жильят стоял по пояс в воде, судорожно упираясь ногами в округлые скользкие валуны, правая рука была связана и пленена витками плоских щупалец спрута, туловище почти исчезало под складками и переплетениями страшной повязки. Три щупальца спрута приросли к скале, остальные пять — к Жильяту. Так, вцепившись с одной стороны в гранит, с другой — в человека, они приковывали Жильята к скале. В тело Жильята впивалось двести пятьдесят присосков. Какое ужасное чувство смертельной тоски и отвращения!
Жильят мог рассчитывать лишь на одно: на свой нож. Щупалец спрута не разрезать: их кожу ничто не берет, она скользит под лезвием; к тому же их петли прилегают так плотно, что стоит лишь чуть надрезать эти ремни, и будет поранено ваше тело. Однако есть прием, который помогает справиться с ним. У осьминога уязвима лишь голова, Жильят это знал. Жильят держал нож наготове. Все сильнее впивались присоски. Он смотрел на спрута, а спрут смотрел на него. Вдруг животное оторвало от скалы шестое щупальце и, занеся его над Жильятом, попыталось обхватить его левую руку. И тут же спрут быстро приблизил к нему голову. Секунда — и его рот-клоака коснется груди Жильята.
Тело Жильята обескровлено, руки связаны, он погиб. Но Жильят был настороже. Подстерегаемый подстерегал сам. Он увернулся от щупальца, и в тот миг, когда спрут готов был впиться ему в грудь, кулак, вооруженный ножом, обрушился на чудовище. Два судорожных встречных движения — движение спрута и движение Жильята. Нечто подобное схватке двух молний. Жильят вонзил нож в этот плоский ком слизи, повернул лезвие, мгновенно очертил им оба глаза — так свивается бич при ударе — и вырвал голову, как вырывают зуб. Все было кончено. Спрут отвалился от Жильята. Он упал, словно тряпка. Как только всасывающий насос был разрушен, пустоты не стало. Четыреста присосков вдруг отпустили скалу и человека. Лоскут пошел ко дну.
Жильят, с трудом переводя дыхание, смотрел ему вслед и на валунах у своих ног увидел бесформенные студенистые кучки; по одну сторону — голову, по другую — все остальное. Опасаясь предсмертных судорог спрута, Жильят отступил подальше от щупалец. Но осьминог был мертв. Жильят сложил нож.
