Фотокорреспондент журнала «Фома» Юлия Маковейчук и журналисты Александр Егорцев и Михеев Алексей продолжают свое путешествие по южным регионам России в составе автоэкспедиции «Кавказ Неизвестный». Сегодня их остановка — в Чечне.
В центре Грозного высятся башни местного «Сити». Несколько небоскребов на берегу реки Сунжа, лучший ресторан города с обзорной площадкой, через несколько метров огромная мечеть «Сердце Чечни», уже ставшая символом республики – и совсем не ожидаешь совсем рядом увидеть небольшой православный храм Архангела Михаила.
Сильно пострадавший, практически полностью разрушенный за время обеих войн, сейчас он полностью восстановлен. За его оградой живут павлины, по снегу прыгают ручные зайцы, в аккуратной конуре рядышком живет рыжий спаниель отца Сергия Абасова. Священник служит здесь совсем недавно, чуть больше года. Сам родом из Азербайджана, за чаем он угощает нас хурмой (а на дворе декабрь) и рассказывает о том, как сюда приезжают креститься из самых отдаленных российских областей.
«Говорят, вот здесь крестились мои бабушка и дедушка, я тоже хочу», – улыбается батюшка.
В храме тепло и тихо, несколько пожилых прихожанок, помнящих, как шли в храм под обстрелами через блок-посты, убираются и протирают подсвечники. Одна из них рассказывает про свой самый любимый праздник – Покров Пресвятой Богородицы, когда каждый может почувствовать Ее заступничество. Здесь, в центре Грозного, где шли самые жестокие бои, очень хорошо понимаешь, почему.
В храм приходят и военные. «Если бы их кто заставлял, я бы заметил. А так ведь службу знают, приходят к исповеди готовые. Да места в храме не было бы свободного, если по приказу сюда ходить», – говорит отец Сергий.
После храма решаем поехать искать старое городское кладбище, где хоронили еще старообрядцев. Но…на окраине города практически теряем колесо. Вокруг тишина, падает мокрый снег, вечер пятницы – святого для мусульман дня недели, а значит, почти все закрыто. Пока решаем, что делать, рядом неожиданно останавливается старенький пикап.
«Что случилось, чем помочь?» – отец шестерых детей по имени Доку с первой минуты решительно берет спасательную операцию в свои руки. Перво-наперво замерзших гостей надо пригласить в дом, предложить ужин, потом – организовать эвакуатор и сервис. От крова и еды смущенно отказываемся, попутно выяснив, что неожиданный спаситель работает завхозом в соседней мечети.
«Как это не помочь? Господь сказал помогать. Вдруг завтра вы мне сможете помочь? Все сделаем, не переживайте», – через полчаса эвакуатор уже везет нас в мастерскую с многозначительным названием «Калашников».
Пятеро суровых горцев качают головой, говорят: «Всевышний вас уберег от смерти, хорошо, что не на трассе…» И за 500 рублей и 15 минут колесо как новое. Завершения ремонта ждем в маленьком кафе «для своих» здесь же, между мойкой и другим сервисом. Девушка за стойкой чуть не плачет, узнав, что мы ехали не куда-то, а «проявить уважение к старшим и почившим», и немедленно спрашивает, есть ли нам где остановиться на ночь.
На следующий день Доку позвонит нам и несколько раз уточнит, все ли в порядке и где мы есть. Но мы уже едем в Итум-Кале – горное село за долиной реки Аргун, у самой границы с Грузией.
Компанию нам в этот раз составляет байкер Альви из чеченского отделения клуба «Ночные Волки». Он постоянно шутит на тему пустых московских дорог, низких цен в столичных торговых центрах и безусловно позитивной атмосферы в вагонах метро. В аргунской долине он жил у родных, как и многие покинув Грозный после начала боев. Но потом война пришла и сюда – в край ослепительно голубого неба, снежных горных вершин и прозрачных рек…Останавливаться ради красивого кадра здесь можно через каждые 20 метров – и приехать таким образом в Итум-Кале только к весне.
«Как среди такой красоты вообще можно воевать?», – произношу я вслух. Альви ничего не отвечает, только качает головой.
В Чечне меньше древних башен, чем в соседней Ингушетии. Зато из неотесаного камня здесь построено немало домов. А в центре Итум-Кале, в старой крепости Пхакоч, недавно открыт музей со старыми фотографиями, фантастическими платьями, переходившими из поколения в поколение кинжалами и огромными медными чанами, в которых варили еду на самые главные торжества в жизни горцев.
«А почему сейчас кинжалы и бурки не носят? Мы немножко европеизировались», – с улыбкой отвечает совсем юная девушка в хиджабе . И уже не очень весело добавляет: «после ссылки».
Полмиллиона чеченцев были выселены советской властью в Среднюю Азию. Тогда погиб каждый четвертый. О причинах этого решения историки спорят до сих пор… а девушки играют в снежки на ярком, почти весеннем солнце, ожидая, пока мы закончим фотографировать и пойдем наконец обедать. Кормят здесь, конечно, по-горски – то есть просто, много и изумительно вкусно. Традиционной тарелки мяса с галушками (отваренными в воде кусочками теста) нормальному человеку с равнин хватит на день.
«А я на диете, мясо только пять раз в день кушаю», – опять шутит Альви.
Ночью главная трасса Чечни – федеральная трасса «Кавказ» – неотличима от хайвеев в странах Персидского залива. Идеальный асфальт, арки-ворота на въездах в города… и огромные, открытые круглые сутки (чем здесь особенно гордятся) мечети с меняющейся каждые пять минут подсветкой. Вокруг них разбиты парки, в маленьких прудах летом живут птицы. Фиолетовые, оранжевые, зеленые минареты – все как один, почти точные копии минаретов стамбульской Айя-Софии – как молчаливое свидетельство нашего с Альви короткого диалога.
«Скажи, а как, потеряв столько близких и родных, здесь никто не сошел с ума?»
«Вера держит. Хранит. Если бы не она, давно бы сошли».
Автоэкспедиция «Кавказ Неизвестный» проводится Фондом «Православные инициативы» с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов. Организационный партнер – Махачкалинская епархия Русской Православной Церкви. При информационном содействии журнала «Фома».
