Мы идем с трехлетним Сашей по дороге, покрытой сплошным слоем тонкого льда. Смотрим под ноги, чтоб не упасть. Уже стемнело, почти шесть часов вечера. Вот последний магазин на нашем пути, сейчас мы зайдем за акварельной бумагой и пошмыгаем до дома.
Вдруг слышу, кто-то плачет. Мама тащит под ручки девочку. «Опять капризничает кто-то…» — думаю. Да, вроде, девочка не маленькая, лет восемь-девять. И плачет как-то не громко, не капризно. Брат младший рядом идет притихший. Мама сажает ее на металлическую оградку и просит чего-то у проходящей мимо женщины. «Вы не могли бы в скорую позвонить? У меня телефон разрядился». И тут я замечаю, что джинсики у девочки разорваны ровной полоской на коленке. И рана такая глубокая, кровь темная. А мама стоит внаклонку, держит ее ножку на весу, не давая согнуть. Так кровь не течет.
Мы с Сашенькой так хотели помочь, но не успели… Одна женщина уже звонит в скорую. Вторая, которая уже было прошла, вдруг обернулась, поняла, в чем дело, и бегом по льду кинулась к ним. «Перекись, перекись водорода есть у вас?» И побежала по продавцам, узнавать про перекись. А потом в аптеку через дорогу. А тут уже из магазина повыскакивали продавцы. И одна из них, айзербаджанка, подняла эту девочку, рослую и пухленькую, на руки. «Что ж она на улице сидит, замерзнет, пошли к нам». А та, что вызывала скорую со своего телефона и, наверно, спешила домой, осталась на улице и смотрела на дорогу. Ждала скорую. Чтоб не пропустить.
Единственное, что осталось на нашу долю,— немножко ободрить. Рассказать, как наш старший сын перед самым первым сентября так разодрал себе коленку, что аж сухожилия было видно. И как хорошо в нашей больнице ему наложили швы, и все быстро зажило. Ну, не совсем быстро. Неделю в школу не ходил, поставили гипсовую лангету, перевязки каждый день. Укол от столбняка еще… А мама виновато и благодарно улыбалась: «Мы и так пока в школу не ходим, насморк. Я и брать ее на улицу не хотела, а она выпросилась. Мы свернули с дороги на траву, чтоб не подскользнуться, а тут железка… Ну, ничего…»
Мы постояли еще немножко и поковыляли домой по дороге, покрытой ровным слоем тонкого льда. Мимо — разные люди, прохожие. Кто-то молча, кто-то ругает дорожников и местную администрацию. «Ведь за два дня всех предупредили, что будет гололед…» А навстречу нам та женщина, что бегала в аптеку. Несется по льду с перекисью и бинтом в руках: «Что, не успела? Уже уехали?» — «Нет, в магазине сидят, греются».
