Те тринадцать лет, которые святитель Иона был архиепископом Новгородским, стали последним в истории этой республики периодом, когда ею управлял всенародно выбранный православный архиерей.
Рая на земле не бывает
Жизнь Господина Великого Новгорода сквозь толщу веков порой представляется воплощенной православной мечтой: весь город— одна церковная община, все горожане— братья и сестры во Христе, все живут по заповедям, решают все сообща, на вече, где воистину Vox populi, vox Dei (лат. «голос народа — голос Бога». — Прим. ред.). Все их успехи — по милости Божией, а неудачи и бедствия — это вразумление и наказание за грехи. И на поле брани умирают новгородцы не за какие-то там «общественно-государственные институты», а за Божию правду.
А между тем в этой республике почти сто лет шла чуть ли не гражданская война — только в начале XV века в городе было более 20 кровавых столкновений.
Да и предшественники владыки Ионы на Новгородской кафедре далеко не всегда оказывались на высоте. Когда архиерея просто выбирают из тех, кто под рукой, и он потом не порывает с миром, а продолжает заниматься прежними делами, когда монахи вместо того, чтобы отойти от мирской суеты и молиться, оказываются в самой гуще городской жизни да еще вовсю занимаются торговлей, не брезгуя и ростовщичеством, когда духовенство готово терпеливо прощать своей пастве любые отступления от православных канонов, потому что и само по ним не живет, трудно ожидать от него истинного духовного руководства.
Друг Москвы и Соловков
Вот таким был Великий Новгород, когда его архипастырем в 1458 году избрали игумена Отенской пустыни Иону. И это само по себе кажется настоящим чудом. Это был совершенно иной человек — истинный инок. Бóльшая часть его жизни прошла в монастыре в 50 верстах от Новгорода. По духу близкий Московскому митрополиту Ионе, он, став архиепископом, сделал все возможное, чтобы сохранить мир с Москвой, что было совсем не просто, поскольку новгородское боярство своими интригами и тайными переговорами с польским королем и великим князем Литовским Казимиром IV то и дело ставило хрупкий мир с Москвой под угрозу.
Святитель Иона выдал основателю Соловецкого монастыря Зосиме благословенную грамоту, отдав новой обители весь Соловецкий остров. А Марфа Посадница, вдова посадника Исаакия Борецкого, возглавившая пролитовскую боярскую партию, чуть не взашей выгнала преподобного Зосиму, приехавшего в Новгород искать защиты от боярских людей, не дававших монахам ловить рыбу в озерах и грозивших вообще разорить монастырь, а братию разогнать.
«Не стоит село без праведного и город без святого»
Но не успел святитель Иона в 1470 году скончаться, как в Новгород немедленно прибыл посланец польского короля и великого князя Литовского, и кандидат на должность архиепископа отправился за благословением уже не в Москву, а в Киев. Бояре «литовской партии» уже строили планы женить киевского князя Михаила (из обрусевших потомков литовского князя Гедимина) на Марфе Борецкой и присоединить Новгород к Великому княжеству Литовскому. И это всего через каких-то двадцать лет после того, как в Москве отвергли Флорентийскую унию, низложили поставленного Константинопольским Патриархом митрополита Исидора и собором русских епископов впервые без участия Константинополя избрали Московского митрополита — Иону.
Кончилось все тем, что действия новгородцев были объявлены изменой делу православия: в условиях незавершенного объединения, когда единство русских поддерживалось именно приверженностью одной вере, великий князь Московский Иван III пытался воздействовать на новгородцев через Московского митрополита, увещавшего Новгород, «отпавший от истинной веры». Но это не подействовало, и судьба города была предрешена.
Святителя же Иону Новгородского меньше чем через сто лет после его кончины канонизировали на Макарьевском Соборе 1549 года.
