Христиане верят, что Христос, явившись в наш поврежденный грехом мир, не мог не умереть, а умерев, не мог не воскреснуть. Для того Он — Бог — и стал Человеком. Представить, что Он не воскресал — это все равно, что представить, будто Он и не рождался.
Вообразить такое возможно лишь в рамках фантастики. И, кстати, некоторые фантасты действительно обращались к этой теме. Для большинства из них, как людей нецерковных, отсутствие факта Воскресения Христова означает, прежде всего, отсутствие Церкви. Парадоксально, но это умозаключение делали не только писатели-фантасты, пытающиеся представить нашу цивилизацию без Воскресения. Именно на «христианстве» без Церкви, без «посредников» между Богом и человеком настаивают все люди, отрицающие Чудо Пасхи и видящие во Христе не Бога, а лишь одного из «величайших учителей человечества».
Действительно, Церковь — это реальный опыт жизни с Богом, опыт вхождения в жизнь вечную уже здесь, на земле. Но чтобы преодолеть смерть и войти в Вечность, нужен Тот, Кто способен дать человеку нечто большее, чем уроки нравственности, Тот, Кто способен явить Себя как Путь через смерть к Воскресению. Поэтому без Христа не было бы и общины Его учеников (всех эпох), следующих этим путем.
Да, без Воскресения не было бы христианства.
Именно к этому сводится самая логичная, на взгляд обывателя, интерпретация вопроса, вынесенного в заглавие. «Что было бы с нашей цивилизацией без христианства?» — этот вопрос содержит вполне меркантильный подтекст: «Что христианство дало миру? Нашему, падшему миру? Чем полезно оно было для нашей цивилизации грешных людей?»
Это богатая почва для фантазии и — для фантастики тоже.
Фантазируя на эту тему, нередко говорят, что не было бы науки. Действительно, наука в современном понимании появилась, расцвела и принесла обильные плоды прогресса именно в странах христианской традиции. Чего-то принципиально не хватало иным цивилизациям — древнего Египта, Индии, Китая, арабского Востока, чтобы аккумулировать и переплавить преднаучные наблюдения и определенные достижения в целостную объективизированную систему познания тварного мира. Именно произведенная христианством «демифологизация мира и сознания» повлияла на возникновение полноценной науки, способной воспринимать мир как таковой, а не как систему «магических взаимодействий».
Впрочем, здесь нужно избегать крайностей. Например, включая электрическую лампу или открывая кран с горячей водой, не нужно каждый раз с благодарностью думать о них, как о «дарах христианства». Многое из того, на что практически направлена современная наука, лишь обеспечивает человеку более комфортное существование. А к этому человечество стремилось всегда. Например, уже в городах древних римлян действовали канализация и водопровод, древним грекам было известно статическое электричество. Так что за две тысячи лет в нашем гипотетическом «мире без Христа» очередной Архимед вполне мог бы создать аналогичные «предметы быта».
Порох и бумагу дала миру нехристианская цивилизация Китая. Так что наша цивилизация «без христианства» наверняка имела бы литературу, библиотеки, еженедельные газеты, и, конечно, бомбы, пушки, винтовки, пистолеты, противопехотные мины и гранаты.
Конечно, не было бы христианской живописи, литературы, архитектуры... Не было бы целых направлений и жанров искусства. Не было бы шедевров как западной, так и восточной христианской архитектуры, таких как Кёльнский или Миланский соборы, или храм Покрова на Нерли. Не было бы готики, не было бы византийского стиля. Вероятно, не было бы кинематографа и фотографии. Думаю, что без научного всплеска не было бы и высоких технологий, а с ними — компьютеров и Интернета.
Хотя, безусловно, оставались бы нехристианская живопись, литература, музыка и архитектура.
Куда больше отличий от современности мы увидели бы в социальной сфере.
Весьма вероятно, оставалось бы рабство — языческое наследие, преодоленное христианством. Для сравнения: в буддийском Тибете рабство было законодательно отменено в 1950 году, в мусульманской Мавритании — в 1980 году, а в Индии кастовое деление не преодолено до сих пор.
Далее — сословность. Достижения бытового комфорта, а также искусства и культуры были бы доступны гораздо более узкому кругу привилегированного класса. Включать в него низшие классы было бы просто бессмысленно. Именно нехристианские цивилизации выработали принцип общественного благополучия: «народ должен быть сер».
Еще бо́льшие изменения коснулись бы каждого человека в отдельности. Дело в том, что само понятие личности принесло именно христианство. Именно из патристического богословия о соотношении ипостаси и природы в Боге утвердилось и представление о личности человека, созданной по образу Божиему. Именно учением о равном богообразии каждого, о выборе, который каждый должен сделать самостоятельно, и о взрослой ответственности, которую он несет за этот свободный выбор, христианство много поспособствовало поднятию ценности человеческой личности на невиданную прежде высоту. Именно в христианском мире заговорили о правах и свободах личности, и сам человек, осознаваемый как «венец творения», стал в собственных глазах и в восприятии общества драгоценной самостоятельной личностью.
Такой свободы и таких возможностей для каждого не было в древнем мире и, я думаю, не было бы и в «цивилизации без Христа». Человек, как и прежде, был бы спеленат родовыми узами и накрепко привязан к своему роду, племени, народу. И жизнь его ценилась бы не сама по себе, а в строгой зависимости от «котируемости» приобретенных им навыков и умений. Человек оставался бы, прежде всего, функцией — а не личностью.
В цивилизации же, где человек — это функция, а не личность, не было бы бесплатных больниц, домов престарелых, детских домов и госпиталей. Во внехристианских цивилизациях забота о собственном здоровье всегда ложилась на плечи самого человека или его близких. Не было бы всеобщих пенсий и пособий для инвалидов, а также пособий по безработице, не было бы благотворительных фондов, бесплатных всеобщих школ, гуманитарной помощи жертвам стихийных бедствий... Вообще очень многие услуги социальной сферы, к которым мы привыкли, выросли исключительно из идей христианского милосердия, воплощаемых отдельными подвижниками, на пример которых со временем стало ориентироваться и общество в целом.
В целом «общество без Воскресения» было бы менее добросердечно и более жестоко. Именно благодаря евангельскому идеалу добра, целомудрия, верности и милосердия сегодня даже отъявленный злодей пытается скрыть свои преступления, тогда как злодеи древности не только их не скрывали — они гордились ими. Каннибализм, человеческие жертвоприношения, ритуальное распутство и прочие традиции некоторых дохристианских европейских народов, скорее всего, сохранились бы и в этой гипотетической цивилизации — к слову, с «цивилизованностью» и культурой они вполне уживались, например, у ацтеков или тех же древних римлян.
Кстати, неизвестно, ушла ли бы в небытие древняя европейская норма, в соответствии с которой мужчины того или иного племени каждый год должны были совершать грабительские набеги на соседей. А ведь это также было обуздано именно христианской нравственностью и сознанием родства всех людей.
Да, может быть, современному чело-веку это покажется неожиданным, но представление о том, что все люди произошли от единого предка, а значит, находятся в кровном и сущностном родстве, принесло в мир именно христианство. Подавляющее большинство древних народов собственно полноценными людьми признавали только членов своего народа или родственных ему, тогда как других даже мифологически выводили от принципиально иного предка.
Но на самом деле всё, что мы перечислили — вещи второстепенные.
А важно совсем не это.
Один из персонажей романа Чака Паланика «Бойцовский клуб» говорит: «Представь, что Бог тебя не любит...» На самом деле, это тот же вопрос, который был вынесен в заглавие статьи. Представить, что было бы с нашей цивилизацией, если бы Христос не воскрес — это то же самое, что попытаться представить мир, который не любит Бог, человечество, которое безразлично Творцу, и человека, который стремится к небу, вечности и истине, но вновь и вновь наталкивается на каменную плиту. Цивилизация без Воскресения Христова — это безысходные и бес-смысленные страдания сотен поколений, живущих и умирающих под могильной плитой безразличного неба.
