Выставка, которая открылась в марте в Музее русской иконы, называется «Аз Аввакум протопоп тако верую». Она посвящена одной из самых болезненных страниц истории России — эпохе церковного раскола XVII века.
Собранные на ней уникальные экспонаты связаны с жизнью и трудами известных участников тех событий — царя Алексея Михайловича, Патриарха Никона, проводившего церковные реформы, ярого противника этих реформ протопопа Аввакума. Выставка касается сложной темы раскола очень бережно, показывая контекст эпохи — через документы, книги, произведения искусства. В итоге, как ни парадоксально это прозвучит, выставка в гораздо большей степени получилась не про то, что разделяет людей в ту или иную трагическую эпоху, а про то вневременное, что объединяет их.
В нашей подборке — лишь несколько из множества интереснейших экспонатов новой выставки.
Почему святые оказались на ветках дерева?
В Третьяковской галерее находится знаменитая икона «Древо государства Российского» Симона Ушакова — ведущего иконописца XVII века, мастера Оружейной палаты. Но на выставку эта икона не попала: это памятник, который никогда не покидает места своего «проживания». Однако прорись, представленная в экспозиции, — еще более ранняя, чем творение Ушакова.«Это один из знаковых экспонатов, — говорит куратор выставки Елена Гувакова. — Иконография иконы “Похвала иконе ˝Богоматерь Владимирская»˝”, которую чаще называют “Древо государства Российского”, формирует программу тему русской святости и государственности. Поэтому на ветвях древа изображаются русские святые — митрополиты, юродивые, князья. Все они держат в руках свитки с текстами из Акафиста Богоматери — торжественной похвалы Богородице. Древо поливается царем Алексеем Михайловичем и Патриархом Никоном. Там же изображается Мария Ильинична Милославская, первая жена Алексея Михайловича. Но на иконе из Третьяковской галереи она — с двумя сыновьями — Феодором и Иоанном, а здесь — лишь с одним из царевичей. То есть это самый первый, пробный образец прориси, когда иконография только формировалась».
Россия: Европа или таинственная Тартария?
Если сравнивать западные карты начала и конца XVII века, видно, как менялось отношение к русским землям у иностранцев.
Вот голландская карта, называемая Годуновым чертежом 1614 года. Видно, что в целом для иностранцев Россия — часть Тартарии, непонятной, неизвестной, пугающей. Что такое Тартария? В западноевропейской литературе и картографии так назывались огромные земли от Каспия до Тихого океана и до границ Китая и Индии. Термин «Тартария» появился, когда Монгольская империя захватила Азию и Русь и приготовилась к походу на Запад. Вот тогда в европейских хрониках прозвучало слово «тартары» — в «татары» затесалась одна лишняя «р». Эта страшная, сметающая все на своем пути сила, идущая с Востока, ассоциировалась у них с Тартаром — адом, преисподней. А потом название стало топонимом — символом большой, непонятной земли.
А вот анонимная французская карта конца столетия (от 1692-го до 1698 года) — «Великая восточная Тартария». И здесь составители карты уже относят к Европе Ярославль, Тверь, Суздаль, Москву, Рязань, Новгород. Границы пугающей Тартарии отодвинуты — хотя и она теперь не такая уж неизведанная: на ней можно увидеть Байкал, выделяется Калмыкская Тартария, Восточная Тартария.
Еще одна карта — Карта северных земель, сделанная голландцем — графиком, картографом Николасом Висхером (Пиксатором). В правом верхнем углу — фрагмент картуша (свитка со свернутыми углами), где обычно изображаются милые ангелочки в виде пухленьких путти (мальчиков, часто — крылатых). Но речь о северных землях, о Московии — и здесь появляется ангел суровый, с колчаном и стрелами, в руках у него оленья шкура с рогами и копытами. От него будто в испуге отшатнулись два маленьких ангела. На карте можно найти Пустозерск — сейчас на этом месте никто не живет, а когда-то это был центр мировой торговли пушниной, о котором хорошо знали иностранцы. Если рассматривать карту дальше — можно увидеть, что Устюг, Пермь, Онежские, Двинские земли достаточно плотно населены: Русский Север был обжит, там было много монастырей и храмов.
Зачем русскому царю кувшин на встрече со шведом?
Гравюра Пальмквиста— своего рода уникальный «репортаж» события, состоявшегося 30 марта 1674 года в 2 часа дня, благодаря которому мы можем попасть в Московский Кремль XVII века, в Грановитую палату, украшенную роскошными ткаными обоями. Мы видим то же, что видел художник: царь Алексей Михайлович сидит на великолепном троне под двуглавым орлом, перед ним склонился в глубоком поклоне шведский посол. По обе стороны по направлению к трону — оруженосцы-рынды — стольники, с серебряными топорами в руках, в высоких шапках. Руку царя князь Воротынский подносит графу: посол вот-вот должен подойти и приложиться к ней. В стороне на столике — приготовленный кувшин: царю омоют руку после того, как к ней приложится иноземец— «еретик».
О чем расскажет клетчатый пол на иконе?
Бичевание Христа 
Пилат умывает руки 
Снятие с креста
Чуть ли не впервые в русском искусстве мы видим в этих иконах подробно разработанные сцены страстного цикла, заимствованного русскими иконописцами из западноевропейских гравюр, проявление эмоций в ликах, а также — попытку создать пространственную перспективу (в том числе с помощью плитчатого пола, сужающегося вглубь изображения), наполнить архитектуру объемом. Но при этом иконы ряда — именно продолжение развития традиционного русского иконописного искусства: мы видим богатые украшения одежд, тонкость исполнения ликов.
«До Патриарха Никона иконостасы были четырёх- или пятиярусными, — рассказывает Елена Гувакова. — С местным рядом, деисусным, праздничным, пророческим и праотеческим. Именно Патриарх Никон ввел страстной ряд, и первый такой ряд появился в Успенском соборе Московского Кремля. Второй — как раз в храме святителя Григория Неокесарийского в Дербицах. Это был царский храм, там Алексей Михайлович венчался вторым браком с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. Иконостас в храме был семиярусным, его завершает Распятие. Считается, что один из авторов иконостаса — Григорий Зиновьев, один из любимых учеников Симона Ушакова».
Зачем художник сделал икону похожей на зеркало?
«Симон Ушаков писал свои иконы так, чтобы мы на переднем плане непременно видели прозрачную поверхность, то есть словно показывал зеркало, в котором запечатлён образ Христа, — объясняет Наталия Горькова, заместитель директора по экспозиционной и выставочной работе музея. — Эту идею зеркала он подчеркивал даже технологически: все иконы Спаса на убрусе Симона Ушакова отличаются идеально гладкой поверхностью внешнего слоя. Тем самым мастер стремился показать — он ничего от себя не привносит, а просто запечатлевает тот образ, который мог отразиться в “зеркале”».
Идея зеркала объясняется так: иконописцу нужно запечатлеть здесь и сейчас отображение Христа, Который смотрит на каждого, кто подходит к иконе. И это очень созвучно самой иконографии, которая, согласно преданию, появилась после того, как Спаситель отер платом (убрусом) Свой лик и на плате отпечатался Его образ. Неслучайно Ушаков говорил, что иконописцу следует подходить к своей работе с благоговением, вниманием, ни в коем случае не добавляя ничего от себя — своего, человеческого.
Почему Младенец на иконе согнул ножку?
Это одно из первых повторений чудотворной Шуйской иконы (типа Одигитрии «Смоленской»). В 1654 году страшное моровое поветрие уносило множество жизней, и жители Шуи заказали иконописцу икону Божьей Матери «Одигитрия Смоленская», чтобы молиться перед ней «во избавление от постигших бед и несчастий». В иконографии образа есть уникальная деталь: Младенец приподнял правую, согнутую в колене ножку и подпирает ее ручкой. Это не входило в замысел иконописца — он ориентировался на подлинник Смоленской Одигитрии, на которой ножки у Младенца традиционно опущены. Но, согласно преданию, во время работы мастер дважды увидел, что рисунок изменился, осознал, что такова воля Божья, и больше не делал попыток исправить икону.
Также нужно обратить внимание, что рука Божией Матери написана выходящей на границу ковчега — Она словно становится еще ближе к верующим, за которых заступается перед Своим Сыном.
Откуда на иконе Иоанна Предтечи единорог?
Пустыня, в которой пребывает Иоанн Креститель, населена множеством удивительных существ, среди них — лось, собакоподобные звери, единорог, чудовища… «Что хотел сказать иконописец, размещая все эти существа в пустыне, мы точно не знаем, — рассказывает Елена Гувакова. — Но ясно одно: Христос приходит в мир, и миру предстоит измениться. Пустыня, как дикий лес, нередко изображается в русской иконописи, но здесь, вероятно, зашифровано послание ветхозаветного пророка Исаии». В этой иконе много важных богословских смыслов: Иоанна Предтечу благословляет Ангел Ветхого Завета: миру еще только предстоит услышать новозаветную Благую Весть. В руках у Иоанна — жертвенная Чаша, в которой изображен Младенец Христос — прообраз Евхаристии.
Откуда взялись эти маленькие иконы?
Эти маленькие иконы — в прошлом клейма одной большой. «Скорее всего, это была икона Успения Богоматери, — говорит Елена Гувакова. — Иконы принадлежали старообрядцам, для которых все, что написано до никоновских реформ, — свято. Судя по всему, клейма были выпилены из, возможно, обгоревшей или руинированной доски, специально для них сделаны золотые оклады, приписаны на полях святые, скорее всего — покровители заказчика и его близких». На второй иконе — непривычная иконография Троицы, выполненная не в традиции Андрея Рублева: композиция строится не по кругу, а по диагонали.
Почему Богоматерь изображена с огненным ликом?
В этой иконе чувствуется влияние западного искусства. Иконография была распространена на юго-западе страны, в частности в городе Ветке, (ныне — территория Беларуси). Возможно, она возникла под влиянием традиции, которая есть в Римско-Католической Церкви: на праздник Очищения Девы Марии (в Сретение) принято обходить храм с зажженными свечами.
«В народе перед этой иконой верующие молились Божией Матери об излечении от лихорадки, о защите от пожаров. Есть свидетельства этнографов, что в XIX веке женщины с этой иконой обходили горящие строения», — рассказывает Елена Гувакова.
Интересно, что эта иконография особо почиталась старообрядцами как символ преображения души Божественным огнем. Этот и другие экспонаты выставки (например, наряднейший старообрядческий семиярусный иконостас из молельни А. В. Мараевой, предоставленный Серпуховским музеем, или иконы мастеров Оружейной палаты, которые на самом деле продолжают традиции древнерусской иконописи) показывают, что искусство больше любых разделений, особенно церковное искусство — живое, развивающееся, ведь оно ищет способы сказать о главном.
Выставку можно увидеть в Музее русской иконы до 15 июня по адресу: Москва, Гончарная ул., 3, стр. 3. Вход свободный
