Главное в этой истории то, что все это — чистая правда. И в то же время — чудо.
Одолели тут меня как-то неурядицы, неприятности, хвори: и февраль, и не рисуется, и не пишется, и сапог промок… Откуда взять сил? Приуныла я совсем. Иду унылая с мужем по улице — он на работу, я домой. Но не сдаюсь, иду-спешу: с собакой погулять, потом быстро в мастерскую, и постараться нарисовать хорошо, и даже порадоваться… Я ищу, ищу, ищу выход. И не нахожу. Говорю мужу: «Знаешь, в прошлом феврале тоже ведь было не очень. Но этих проблем не было же! Мне б тогда радоваться, а я… Но, значит, и сейчас есть в моей жизни хорошее, много, а я опять — не вижу?! Господи, до чего же человек слеп! Вот как бы это видеть научиться?»
Мы дошли до угла. Муж пошёл в издательство, а я — домой по-нашему переулку. Ветер в лицо. Снег колючий.
Вижу: впереди меня девушка в красной шубке идёт не по тротуару, а по мостовой, рядом с тротуаром, высоко задрав голову. Тук-тук, тук-тук — это слепая, она потеряла тротуар. Палочкой впереди постукивает, ищет. Задавить её не задавят, но вот-вот она наткнется на припаркованную у тротуара машину…
Я догоняю её, предлагаю помощь, беру под руку. Она и впрямь сбилась с пути. Идет, держит меня под руку и улыбается, глядя в небо голубыми пустыми глазами. Спрашиваю:
— Вы, наверное, в Троицкий храм идёте?
— Нет, а почему вы так решили?
— Да вы очень похожи на одну девушку, я видела, как она в храме репетировала перед службой — пела тихонько и водила рукой по белой книге с буквами.
Девушка рассмеялась:
— Это вы Машу видели. Мы с ней вместе на хоровом в Свято-Тихоновском университете учимся. А похожи мы, потому что незрячие.
Я почему-то совершенно не чувствовала неловкости. Наоборот, говорить с ней было очень легко:
— Вы похожи, но не этим. Вы улыбаетесь одинаково. Как-то загадочно. А куда вы идете?
— Мне в сторону Малой Ордынки… — она не хотела обременять меня конечным маршрутом.
Когда мы миновали мой дом, я решила: «Доведу её до перехода». Я ведь спешила.
Девушка бодро шла, доверившись мне, уже не постукивая палочкой. Я посмотрела на её руки — красные, обветренные.
— Что же вы перчаток не носите? Холодно же!
— Нет-нет, я привыкла. Так я тросточку лучше чувствую. А потом, снег так приятно касается! И лица, и рук… Очень хорошо.
Вот почему она поднимала лицо — она ловила снежинки! А мне казалось, такой колючий снег…
— Вы не стесняйтесь, я не считаю себя убогой. У меня просто другая жизнь. Я вот знаю — по запахам, — вы кофе пили, ели мандарин. А ещё мир на ощупь такой разный, иногда даже устаёшь от этого. А звуки? Вот, например, у вас волосы длинные и вьющиеся — слышно, они шуршат.
Мне было интересно и весело. Мы уже дошли до перехода, где я собиралась с ней проститься. Но не смогла. Я слушала и поражалась, стыдилась, радовалась…
— Так куда вам на Ордынке? Я провожу.
— В Марфо-Мариинскую обитель. Мы с Машей там живём у монахинь. У меня хоровое занятие закончилось, я там поем, отдохну, а потом — на церковнославянский.
— Обратно в университет?
— Нет-нет, в другое место, на метро надо. А знаете, у нас в обители очень красивый храм, его Щусев строил, а росписи — Нестерова. Вы там бывали, видели?
— Да, я с сыном там часто гуляла. А знаете, было бы здорово сделать такие макеты лучших образцов архитектуры для слепых…
— А уже есть! Только не макеты, а книги с рельефами. Я вот благодаря им и Кремль видела, и Василия Блаженного, и храм Христа Спасителя! А нашу обитель как раз в макете видела, там даже росписи — рельефом.
Она часто говорила «вижу», «видела», «увижу».
Я шла рядом, и меня не оставляла мысль о неслучайности нашей встречи. Она спросила:
— А как вас зовут?
— Настя.
Тут она остановилась и посмотрела на меня своими пустыми голубыми глазами:
— Удивительно! И я — Настя.
И тут у меня мурашки по спине побежали. Вспыхнули в голове мои же слова: «Господи, до чего же человек в своей жизни слеп! Как бы хорошее в жизни видеть научиться?» Этот вопрос я задала всего пару часов назад. И вот — ответ уже передо мной…
На миг мне стало страшно. Потом я почувствовала себя счастливой — мне же ответили! И было ясно, кто из нас зрячий, а кто — слепой. Но обидно не было. Ведь эта Настя сейчас помогает мне. А рядом с нами идёт третий, Он идёт. Мне дали чудо.
Мы дошли до обители. Вошли в ворота.
Пора было прощаться. Она потянулась ко мне, крепко обняла, поцеловала.
— Мы с вами еще встретимся, обязательно! — сказали мы хором.
Она вошла в подъезд. А я пошла домой. Осторожно, чтобы не расплескать.
