Было дело — служил я таксистом. Возил людей по Москве и окрестностям. И вот однажды посадил женщину. Явно не московской, не городской конституции. Очень плотная, но сноровистая. Села назад, сумки с собой, намертво к рукам прикованные. Дух перевела.
— Мне, это, к метро... до вокзала ведь не повезешь... Денег-то сколько?
— Двести рублей первые десять минут. — говорю я
— Двести рублей?!
И вдруг:
— Ладно! Вези. У меня сегодня праздник.
Сели-поехали, я и спрашиваю:
— Что за праздник?
А она:
— У меня вот тут... — на грудь показывает... — так сейчас горячо, словно София Ротару поет. Как все хорошо на свете устроено... правильно, для простого человека... Есть в Москве правда!
— Вот это новость!
— Ты не поверишь. Молодой, да, небось, неверующий?.. Благословение я получила!
— Благословение? Круто! На что?
— Всю службу стояла, тряслась как осиновый лист. Мне сказали, всех пропусти, дождись, когда самый главный... как его... забыла... выйдет с крестом и к нему последняя иди и проси... Так я и стояла всю дорогу. А он, как назло, три или четыре раза выходил с крестом и всех это... двумя руками окрещивал. Когда идти? Наконец, кончилось. Все идут ручку целовать, и я последняя. А у самой сердце прыгает... Даст, не даст... Подхожу и, как учили, говорю... Ваше пе...перво..о... освященство! Так и так, благословите свиней разводить... Я их люблю, так люблю... с детства с мамкой на скотном дворе. А он не расслышал сначала, шумно же, и монах что-то рядом бубнит, и переспрашивает: что делать? Я еще раз — благословите на свиней! Думаю — все! Не даст! А он улыбнулся и без слов по мне крестом раз, раз и благословил... Буду теперь я со свинками!
И женщина замолчала, заново вспоминая-переживая свою победу.
Значит, ездила она на архиерейскую службу, митрополита о свиньях просить. Ничего себе тетка...
— Я же с ними сызмальства, все про них знаю, за каждую супоросную маточку... А потом мне запретили, и я как подкошенная.
— Кто же тебе запретил?
— Да они же! Священник в селе нашем молодой, да глупый. Строгий, никаких сил с ним... Запретил мне. Мол, суетишься много, про одних свиней думаешь. Что он в людях понимает?! У меня когда хозяйство… и дома полный порядок!
— Выходит, мать, ты благословение у архиерея хитростью выманила? Всю правду-то не рассказала.
— Правду?! А вдруг бы он меня не благословил?! Что ж мне, опять пришибленной ходить?!
На Курском вокзале выгрузил я тетушку-победительницу и долго еще ездил с ее радостью в сердце.
