Полмиллиона сограждан ежегодно — таковы прямые и косвенные демографические потери от алкоголя. 11 марта в Центральном Доме журналиста прошла пресс-конференция на тему: «Алкогольная угроза: что и из чего мы пьем?». Иеромонах Димитрий (Першин), председатель миссионерской комиссии при Епархиальном совете Москвы, член рабочей группы по демографической и семейной политике Открытого Правительства Алексей Ульянов и руководитель центра по алкогольной угрозе Синодального отдела по благотворительности и социальному служению Валерий Доронкин стали ее спикерами.
Церковь против пива
Год назад, в феврале 2012 года, делегаты конгресса Церковно-общественного совета по защите от алкогольной угрозы из 81 региона России — врачи, эксперты, представители общественности и духовенства — обратились к руководству страны с призывом поддержать законодательные и общественные инициативы, направленные на борьбу с алкоголизацией страны. Некоторые предложения были рассмотрены и приняты правительством за минувший год.
Во-первых, введен запрет на ночную торговлю алкоголем. Цель этой меры — усложнить покупку спиртного до работы и сразу после нее. Церковно-общественный совет предлагал диапазон ограничения продаж с 7 вечера до 11 утра, но сегодня федеральный запрет действует с 23 часов вечера до 8 утра. И хотя регионам предоставлено право увеличивать время запрета и большинство регионов им воспользовалось, почему-то Москва не вошла в их число.
Во-вторых, рост акцизов в России впервые стал опережать рост инфляции, хотя это началось только с середины минувшего лета. В итоге их повысили более чем на 30%. Принято решение о дальнейшем росте до 2020 года. «Сегодня же если сравнить соотношение минимальной стоимости поллитра водки и буханки хлеба, — подсчитал Алексей Ульянов, — то оно сейчас составляет около 10 раз, тогда как в советское время было 30 раз и выше, не говоря даже о периоде горбачевской антиалкогольной кампании». Рост акцизов — из тех мер, которые на протяжении долгого времени почти не принимались (за исключением 2006 года).
Что еще можно сделать, но пока не реализовано? Ограничить число точек продаж спиртного — сегодня это более 400 тысяч магазинов страны. В России на один алкогольный магазин приходится 350 покупателей, включая младенцев и стариков. Международные стандарты другие: в Норвегии — 1 торговая точка рассчитана на 30 тысяч человек, а в Швеции — на 23 тысячи. Таким образом, в Западной Европе доступность точек продаж алкоголя ниже в 10-100 раз. К таким цифрам предлагают поэтапно стремиться и члены Церковно-общественного совета. Регулируя объем количества выдаваемых лицензий, государство может уменьшить распространение алкоголя. И это непосредственным образом отразится на демографии в России, по словам Алексея Ульянова, мировом лидере не только по употреблению крепкого алкоголя, но и по числу точек распространения разного рода спиртных напитков.
Самая актуальная мера, которую необходимо ввести прямо сейчас — это запрет на пластиковые упаковки (т.н. ПЭТ упаковка — упаковка и тара для изготовления которых применяется полиэтилентерефталат) для алкогольной продукции. Исследователями доказано, что в десятках проб пива самых разных производителей России, Украины и Беларуси содержится опасный канцероген — дибутилфталат, переходящий в содержимое бутылки непосредственно из ПЭТ-упаковки. Дибутилфталат хорошо растворяется под воздействием этанола, содержащегося во всех алкогольных напитках, включая пиво. Этот яд наносит вред здоровью человека, в частности — эндокринной и нервной системе, вызывает токсический гепатит, может быть одной из причин онкологических заболеваний. Дибутилфталат запрещен, либо его применение ограничено целым рядом европейских и американских законов. Тем временем в России больше половины пива продается именно в большой пластиковой упаковке. Таким образом, угроза здоровью, большой объем ПЭТ-упаковки и дешевизна пива требует срочных мер по запрету применения пластиковой упаковки для спиртосодержащих напитков. Кроме того пластик не перерабатывается, в отличие от других видов упаковки и запрет его использования в пищевой промышленности есть во многих странах.
Об опасности пивного алкоголизма среди подростков напомнил иеромонах Димитрий (Першин): «Это тема давно волнует Церковь. Еще патриарх Алексий на многих встречах с молодежью привлекал внимание к проблеме пивного алкоголизма. Возможно, в Москве это не столь очевидно, но за МКАДом дети 9-10 лет спиваются. Мы это наблюдаем по нашей работе с подростками, проводим лагеря, много ездим, общаемся и видим, что теряем детей».
2 года назад разработан проект техрегламента "О безопасности алкогольной продукции", в котором одержится запрет на ПЭТ. И уже 2 года продолжается его внутригосударственное согласование. При этом, Казахстан уже законодательно запретил ПЭТ, а Россия с Белоруссией медлят. Более того, в октябре под воздействием пивного лобби в проект техрегламента внесли дополнение: "за исключением пива". Это сводит весь техрегамент на нет, поскольку кроме пива в ПЭТ тару почти никакая алкогольная продукция и не развилвается - разве что медовуха... Таким образом, необходимо исключить из проекта техрегламента слова "за исключением пива" и принять его как можно скорее. «Мы хотим, чтобы правительство к нам прислушалось, — заявил Алексей Ульянов. — Много можно говорить о том, как у нас плохо с демографией, но давайте уже принимать конкретные меры. В данном случае это можно сделать достаточно легко — просто приняв техрегламент без всяких исключений для пивной продукции».
Как быстро мы вымираем
Статистика за январь 2013 года тревожная: впервые с 2006 года выросла смертность от случайного отравления алкоголем (на 7%). И это только прямые потери от алкоголя, без учета косвенных, ведь от 50% до 90% убийств, самоубийств, смертей в результате пожаров, случайных утоплений, ДТП, несчастных случаев на производстве и транспорте так или иначе связаны со злоупотреблением алкоголем. По оценкам экспертов, весьма значителен «вклад» алкоголя в смертность от сердечно-сосудистых и целого ряда иных заболеваний. В целом рост смертности составил почти 10% — тоже своеобразный печальный рекорд десятилетия. «Среднесрочная тенденция неблагоприятная, потому что входит в активный возраст малочисленное поколение 90-х. Поэтому мы можем вскоре вернуться к ситуации, когда рождаемость будет ниже, чем смертность», — считает Алексей Ульянов.
Можно не анализировать статистику — из опыта каждый скажет: где меньше пьянства, там меньше «бытовых» убийств, брошенных и больных детей, выше продолжительность жизни. В этом отношении из немусульманских регионов сегодня выделяется Москва. «Это связанно с высокой степенью образования и автомобилизацией, — полагает Алексей Ульянов.— Много москвичей либо употребляют алкоголь умеренно, либо отказываются от него в принципе. К столице постепенно начинают подтягиваться крупные города. Ситуация сильно хуже в малых городах, рабочих городах и поселках центральной России, Пермском крае и на русском Севере. Это наиболее проблемные зоны».
«Есть вещи, которые глубже всех разногласий, — напомнил иеромонах Димитрий (Першин), — в этом вопросе едины ученые и педагогическое сообщество, Православная Церковь и мусульмане, иудеи, буддисты: еще несколько лет такой политики и Россия исчезнет».
Даешь антиалкогольную кампанию!
По словам Валерия Доронкина, сегодня в России действуют около 90 обществ трезвости, 150 приходов ведут активную работу по помощи зависимым людям, но до революции таких было 2000. Иеромонах Димитрий (Першин): «Мы не можем вместо государства и общества спасать наших детей — что вполне могло бы стать национальной идеей. Но мы должны спасать детей все вместе».
Антиалкогольную кампанию Горбачева 1985-86 годов многие ругают и считают неэффективной, вспоминая вырубку виноградников и расцвет самогоноварения. Но самое главное — это ее положительный эффект: за 2 года смертность снизилась на 1,2 млн. человек, а продолжительность жизни мужчин выросла почти на 5 лет. «Это беспрецедентный случай в истории, — подчеркивает Алексей Ульянов, — такого не было никогда и ни в одной стране. Рост рождаемости конца 80-х тоже связан именно с антиалкогольной кампанией: мужчины 40 лет перестали умирать, попадать в тюрьму, а семьи — распадаться по причине хронического алкоголизма кормильца, что и привело к рождению во многих семьях второго ребенка. Снизилась преступность, возросла производительность труда. Тогда из-за падения налоговых поступлений в бюджет кампания была свернута». Валерий Доронкин напомнил о дореволюционном опыте борьбы с пьянством и колоссальных результатах предвоенных лет, когда закрывались тюрьмы, потому что снижалось количество преступлений, и привел опыт Польши 80х: «Была принята программа воспитания в трезвости и профилактики алкоголизма, по которой выстраивалась вся государственная политика в области алкоголя: и акцизы, и лицензии. У нас такого до сих пор нет. Мало того, алкоголь не рассматривается как наркотическое вещество, хотя очевидно, что все наркозависимые люди начинали с алкоголя. Стратегия государственной антинаркотической политики, подписанная президентом в 2010 году и принятая до 2020 года с бюджетом в 200 млрд. рублей не предусматривает мер по противодействию алкогольной угрозе».
«Сегодня в первую очередь нужно довести наше алкогольное законодательство и алкогольную политику хотя бы до стандартов европейских стран, — полагает Алексей Ульянов. — До тех пор, пока Россия продолжает стремительно вымирать, государственные меры информационно-просветительского характера, более похожи на хорошую мину при плохой игре. Давайте сначала решим проблему — уменьшим ценовую и временную доступность алкоголя, уберем вредный пластик, — тогда можно и нужно будет сконцентрироваться именно на просветительских мерах».
Эксперты призывают напомнить власти о том, что существуют конкретные меры, выработанные и опробованные во многих странах, в том числе — северных, где развита культура потребления крепких спиртных напитков, и к которым относится и Россия. Это Скандинавия, Восточная Европа, Прибалтика, Шотландия, Ирландия, Канада, США. Там были приняты жесткие ограничения, но речь не шла о тотальном запрете алкоголя, как в некоторых странах Аравийского полуострова.
«Грамотная алкогольная политика способна вывести Россию из демографической ямы, даже если государство не увеличит расходы на семейную политику и сохранит невнятную политику по привлечению потенциальных мигрантов, наших соотечественников в странах СНГ», — убежден Алексей Ульянов.
Фото Александра Воробьева.
