Мы продолжаем обсуждать дробление епархий в Русской Православной Церкви. По нашей просьбе старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, историк Алексей Беглов рассказал о том, каково было епархиальное устройство в минувшие века, и о том, что сделать епархии более мелкими стремились еще на Поместном Соборе 1917-го года.
Читать также:
- Владимир ЛЕГОЙДА: ПАТРИАРХ НЕ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ СВЯЩЕННИКИ БЫЛИ ВИНТИКАМИ
- Александр ЩИПКОВ: РАЗДЕЛЕНИЕ ЕПАРХИЙ: ХОРОШИЙ ПРИМЕР ДЛЯ СВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Слишком большие епархии — хроническая проблема Русской Православной Церкви на протяжении всей ее тысячелетней истории. Уже Киевская митрополия, возникшая после Крещения Руси, занимала колоссальную территорию — не сопоставимую ни с одной другой епархией Греческой Церкви. О необходимости увеличения числа епархий и соответственно разделении существующих говорили еще в XVII веке, когда несколько Соборов принимали решения об умножении числа епархий. Впрочем, происходило это не так интенсивно, как сами Соборы планировали. По разным причинам, в основном — материальным. К началу XVIII века Русская Православная Церковь насчитывала чуть больше двадцати епархий. Они были очень разные. Например, в Синодальной (бывшей Патриаршей) области было около 5000 приходов, а в Тобольской — гигантской епархии, которая обнимала всю Западную Сибирь — всего лишь 160. Но главная проблема заключалась по-прежнему в размерах. К началу XVIII века еще существовали очень обширные епархии, например, Архангельская, которая обнимала собой почти все северное Поморье, Вятская, доходившая до Урала, Воронежская, доходившая до впадения Дона в Азовское море... На рубеже XVIII – XIX веков стала возникать тенденция к тому, чтобы привести границы епархий в соответствие с государственным административным делением, чтобы границы епархий соответствовали границам губерний. И на тот момент это как раз означало разукрупнение.
Ситуация изменилась при советской власти: стали передвигаться границы административно-территориальных единиц. Неслучайно далеко не всегда границы современных областей — Ярославской, Курской, Воронежской — совпадают с границами дореволюционных губерний. Простой пример: знаменитая Глинская пустынь до революции находилась в Курской губернии (а значит, в Курской епархии), а сейчас это Сумская область Украины (Конотопская и Глуховская епархия). Таким образом, границы современных епархий соотносятся именно с границами советского административно-территориального деления. В том числе и поэтому сегодня часто одна епархия занимает территорию, которые раньше — в границах губерний — могли занимать разные епархии. Кроме того, возникли новые епархии, которые до революции не существовали, например, Липецкая.
К началу XX века в Русской Православной Церкви было более шестидесяти епархий. И мысль о необходимости их дальнейшего разукрупнения звучала еще с 1905 года, а сама тема занимала важное место на Поместном Соборе 1917 года, когда избрали Патриарха Тихона. На Соборе обсуждалось в том числе и то, что идеальные по размерам епархии должны соответствовать территориям тогдашних уездов, то есть, современных районов, из которых состоят области. Это мотивировалось тем, что тогда епископ действительно будет в тесном контакте со своей паствой. Тогда отпадет необходимость в существовании института благочинных, в каноничности которого возникали некоторые сомнения (ведь благочинный, фактически, — заместитель епископа, но не в епископском, а в священническом сане). Но прежде всего речь шла о том, что епископская власть — это олицетворение апостольского преемства. На протяжении веков она передается от епископа к епископу, и начинается эта цепочка от одного из апостолов. И архиерей как человек, который лично об этом свидетельствует, должен быть максимально близко к простым верующим. Поместный Собор 1917 года проходил именно в этой логике. Никто не стремился форсировать процесс, но в перспективе Собор видел идеальную епархию именно в границах уезда.
Для воплощения этого замысла были сделаны конкретные шаги. Например, центральной церковной власти Собор дал право рукополагать викарных епископов — помощников правящего архиерея. Это касалось тех епархий, которые планировалось в будущем разделить. Так эти викарные епископы в дальнейшем стали бы самостоятельными предстоятелями новообразованных епархий. Но санкционировать их создание должен был следующий Собор, который, как известно, не состоялся в силу исторических причин. Однако в течение двадцатых годов XX века шел процесс рукоположения викариев для потенциального разукрупнения епархий. Если посмотреть, сколько викарных кафедр было в некоторых епархиях, то выходит любопытная картина: Петроградская, Московская, Нижегородская, Новгородская епархии в этот период насчитывали от 8 до 12 викарных кафедр. Епархии помельче — такие, как Казанская — около 5 викарных кафедр. То есть, это означает, что в перспективе крупные епархии должны были бы разделиться именно на такое количество епархий небольших. И можно предполагать, что, если бы не гонения на Церковь со стороны советской власти, так и произошло бы. Конечно, создание большого числа сравнительно небольших епархий поставило бы вопрос об областных соборах епископов, о создании митрополичьих округов, которые объединяли бы эти новообразованные епархии, и Поместный Собор проектировал такие шаги. Таким образом, сегодняшнее разделение епархий – первый и совершенно естественный шаг в разрешении давно назревшей проблемы.
Фото с сайта Свято-филаретовского православно-христианского института.
