Одна прихожанка бальзаковского возраста сделала себе тату на шее: очень ей хотелось какие-то восточные узоры на себе изобразить, пошла в салон, ей набили. Приходит потом в храм на вечернюю, пошла к исповеди, батюшка ей грехи отпустил и спрашивает: «К причастию готовились?» Она отвечает: «Да, готовилась!» ― а про себя думает: «А почему он про тату ничего не говорит? Прекрасно же видит, а ведет себя так, будто ничего не замечает!».
Он тихонько к ее уху наклонился и говорит: «А что вы хотите, чтобы я вам по поводу вашего тату сказал? Что тело ― это храм Божий, и его ничем осквернять нельзя? Что украшать себя нужно не снаружи, а внутри в душе разными добродетелями? Вы же взрослый человек, в храм не первый день ходите, прекрасно все это знаете! Скажите лучше, когда вы себе тату сделали, вы от этого счастливее стали?»
Она плечами пожала: «Домашние, конечно, удивились, дочь смеялась, внучка долго рассматривала и трогала, а потом перестали внимания обращать, они же меня любят!»
Священник говорит: «Бог тоже вас любит со всеми вашими грехами, несовершенством и тату! Христос сказал: “Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас!” Придите не добрые, благочестивые и совершенные, а все без исключения, со всеми вашими заботами, скорбями и грехами! Придите не для суда и наказания, а наоборот, чтобы освободиться от грехов, обрести в душе мир, покой и залоги вашего спасения!». Если Господь вас любит, хочет вашего спасения и принимает к общению, кто я такой, чтобы вас судить? Идите с миром!» И благословил на прощание.
