Вася практически ничего не видит. Он очень самостоятельный. Но ко Причастию его все время кто-нибудь ведет под ручку. Сейчас чаще всего мы. Потому что он сам с какого-то момента стал почему-то ждать именно нас.
Вася большой и неуклюжий. Лет тридцати-сорока. Очень странный на вид. Когда он появился в нашем храме, я боялась на него смотреть. Я вообще боялась людей с особенностями. А он все время пел. Это, видимо, особенный талант многих людей, лишенных с детства зрения. Я знаю двоих пожилых слабовидящих певчих. Это потрясающие голоса. А Вася не певчий. Он просто стоит возле стеночки. Глаза его широко открыты. Но смотрят как-то несфокусированно ― как будто в разные стороны. И он не то чтобы постоянно подпевает, а как бы ловит ноты. То тут оттенит, то там. И такой диапазон у него широкий. И бас, и высокие тона. Когда он приходит, наше богослужение звучит совсем по-иному. Но, скорее всего, не все замечают, что это благодаря странному большому человеку.
Однажды он попросил его подвезти после службы... в другой храм. Оказалось, что он ездит в наш на раннюю, причащается, а потом успевает еще на более позднюю на приход к батюшке, с которым очень дружит. Там после службы еще беседы.
― А почему дядя Вася так делает? Он ведь уже был на службе.
― А вот ты почему второй кусочек торта просил, когда у Маши был день рождения?
― Ну, я очень люблю тортик.
― А дядя Вася, наверно, очень любит Бога, и ему хочется еще побыть на службе, он никак не может уйти.
Как-то незаметно мы стали общаться с ним как с обычным парнем. И шутить. И рассуждать на какие-то суперсерьезные темы. И теперь странно, как мы раньше не замечали, какой он на самом деле. В Великий Четверг он пришел нарядный, только что подстриженный и принес по шоколадке для всех наших детей. Ему обязательно нужно с каждым из нас обняться и каждому пожать ручку. И еще, удивительно, он часто говорит при встрече: «Рад тебя видеть!»
Как-то мы подвозили его до храма и спросили:
― Вась, а как ты к вере пришел?
― Как-как? Родители привели.
Кстати, о родителях: мы слышали, как кто-то в храме предлагал ему съездить в интернат, полечиться и отдохнуть. А он очень серьезно и коротко ответил: «Нет, я не могу родителей оставить. Кто им будет помогать?»