Христианский философ Кьеркегор говорил, что в каждом христианском произведении или обращении обязательно должно быть назидание. По-древнегречески назидание – ἡ οἰκοδομή (oikodomē). Интересно, что это слово переводится на русский язык также как «домостроительство», «зодчество», «здание». Оно родственно глаголу οἰκοδομέω (oikodomeō), что значит «строить», «сооружать», причем значение в смысле «назидать» у данного глагола возникло достаточно поздно, как и у однокоренного существительного.
Итак, как подсказывает древнегреческий язык, назидание – это домостроительство, зодчество. Строительство чего? Человека, чтобы он стал настоящим христианином. Вспомним, например, что апостол Павел называл христиан, братьев по вере храмом Божиим, то есть, теми, в ком должен обитать сам Бог, его Дух: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы» (1 Кор. 3. 16-17). Тогда получается, что назидание – это важнейший вклад в созидание человека, так как он – храм, в котором должен обитать Сам Бог.
Но каким назидание должно быть? Меняются ли его формы в зависимости от тех или иных исторических условий? Все чаще в последнее время говорят о том, что сегодня, в наш век всеобщей грамотности и индивидуализма, прямые увещевания и попытки обратить к вере скорее оказывают нулевой или даже отрицательный эффект. Ведь каждый человек считает себя сегодня самостоятельной личностью и не особенно любит поучения в свой адрес. Поэтому, возможно, полагают некоторые, наступило время более косвенных методов убеждения: в виде каких-то увлекательных историй или, как минимум, ненавязчивого диалога.
Сегодня часто можно услышать, что своих неверующих знакомых и друзей в преимуществах христианства нужно убеждать скорее не словами, а собственными делами и поступками, тем, как ты живешь. И во многом это, конечно, очень и очень правильно. Действительно, говорить одно, а делать другое – это фарисейство.
Однако, на мой взгляд, тут может возникать такая опасность, что, предпочитая поменьше говорить о вере, то есть – тем или иным образом назидать, - человек может потихоньку начать стесняться своей веры, чуть ли не стыдиться её. То ли потому, что кругом много неверующих или неизвестно во что верящих людей, перед которыми неловко представать странным с их точки зрения человеком. То ли потому, что и в себе уже не чувствуешь подлинной твердости в вере.
Действительно, настоящее право на строгое назидание и безусловное духовное водительство могут иметь лишь люди, исполнившиеся Святого Духа. А ведь многие христианские писатели последнего времени говорили и говорят о том, что сегодня таких людей становится все меньше и меньше. Еще епископ Игнатий Брянчанинов сказал, что «чтение отеческих писаний по умалении Духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись...».
Кроме того, и правда, что толку говорить человеку, который не хочет слушать и слышать? Между ним и тобой слишком велик «зазор непонимания», и одними лишь словесными наставлениями и назиданиями его не перейти. Да и кто я сам такой, чтобы учить другого человека тому, что и сам толком не исполняю в своей жизни?
Впрочем, все это не повод для отчаяния, полной потери надежды на возможность духовной жизни сегодня. Она стала труднее, но она не невозможна. «...В Церкви с каждым годом все страшнее стоять, но не говорит ли это только о том, что постепенно окончательно снимаются, казалось бы, несокрушимые стены какого-то церковно-византийского благополучия и христианство возвращается к своей первоначальной Голгофе, в Гефсиманский сад. Страшно? Да! Но в этом саду Христос сказал ученикам: “Побудьте здесь и бодрствуйте”. И это должно обязать наше сердце, оно должно прислушаться к этому голосу».
Эти написанные в глухом брежневском 1971 году строки принадлежат замечательному русскому христианскому писателю и мыслителю Сергею Иосифовичу Фуделю. В своей книге «Церковь верных», он писал, что на Голгофе, когда распинали Христа, среди беснующейся толпы было всего несколько человек, сохранивших верность и веру в Него: Богоматерь, Иоанн Богослов, благоразумный разбойник. Но их, очень немногих, хватило на то, чтобы началось и потом продолжилось в истории христианское назидание – домостроительство, строительство Церкви и нового человека, новой твари. И было бы неправильно считать, что оно сделалось невозможным сегодня.
На заставке фрагмент фото Mark Faviell Photos
