О волонтерах и работе Церкви в Крымске, о том, как относиться к подобным трагедиям и что такое подвиг, «Фома» побеседовал с председателем Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви епископом Смоленским и Вяземским Пантелеимоном. 

О бессильных словах утешения 

— После пожаров 2010 года Церковь направила ряд священников и своих сотрудников-мирян для прохождения курсов при МЧС. Помогла ли эта мера при работе в Крымске?

 — Да. Раньше, когда случалась такая беда, неизвестно было даже — кому туда ехать. А сейчас у нас есть люди (их немного, но они есть), которые готовы по первому зову броситься туда, где нужна помощь. Каждый день кто-то из них дежурит в нашем отделе.

Нам не дано выбирать свою смерть

Они встречали ночью самолеты с погибшими и пострадавшими в ДТП в Черниговской области псковскими паломниками. Они поехали в Крымск и работают там в контакте со спасателями. У них есть соответствующие дипломы, а кроме того, люди, прошедшие курсы, хорошо знают работу МЧС изнутри, у них есть там знакомые, им легче найти общий язык со спасателями.

— И все-таки у Церкви в подобных трагедиях всегда особая роль. Не только помогать материально и физически, но и утешать, отвечать на вопросы. А возможно ли это? Что сказать родителям, только что потерявшим ребенка?

— Знаете, сейчас говоря с вами, я могу спокойно на эту тему порассуждать. Но когда ты сталкиваешься с бедой, когда ты встречаешься с людьми, которые пережили страшную трагедию, то тут, конечно, очень трудно что-то сказать. Если бы я сейчас смотрел в глаза матери, у которой погиб ребенок, мужу, у которого погибла жена, сыну, у которого погибла мать, я не знаю, что бы я сказал…

Я сам пережил подобное, я сам понимаю, как это тяжело. У меня у самого умерла жена, умерло трое моих внуков в младенчестве. Мир становится черно-белым вместо цветного. Еда теряет свой вкус, когда ты рядом с близким человеком переживаешь опыт умирания. Но без этого опыта невозможно приобщиться к вечности.

Надо говорить честно. Мы все обречены на смерть. И какой она будет, мы не знаем. Когда человек живет, помня о смерти (а ведь это считалось добродетелью еще до Христа, еще у язычников!), это настраивает на особое к ней отношение. Увы, современные люди это совершенно забыли. На кладбища, к могилам родных, приходит все меньше и меньше народу — в советские годы кладбища и вовсе разорялись. Я в родительскую Троицкую субботу в Смоленске проехал по кладбищам посмотреть: не так много людей пришло. Выходит, умер человек — и его вычеркнули из жизни. Не стало его — и забыли. Не помнят своих близких, не молятся о них, не поминают. Чтобы не отравлять себе жизнь. Живут так, как будто смерти нет.

Но смерть есть, и она приходит — рано или поздно.

— А как тогда изменить к ней отношение?

— Понять, что смерть — это не конец комфорта, не конец свободного удовлетворения своих желаний, смерть — это радость. Как говорил отец митрополита Антония Сурожского: смерти нужно ждать, как встречи с возлюбленной. Я боюсь, что слова такие кто-то услышит и скажет — это говорит сумасшедший. Но на Руси именно так всегда относились к смерти, об этом думали. Когда человек так живет, ему не страшно умереть.

Если человек привязан к временному, как бабочка порхает с цветка на цветок, кончится это очень плохо. И всегда любые трагедии — это еще и напоминания о неизбежности смерти тем, кто остался жить. Страшно, конечно, ночью умирать, когда тебя захлестывает волна. Наверное, мы бы хотели умереть в своей постели, но не дано нам выбирать свою смерть. Самоубийцы выбирают, но это еще хуже, это совсем страшно.

Нам не дано выбирать свою смерть
 

Некоторые верят в Бога для того, чтобы Он дал благополучие в земной жизни, но это язычество, это не христианство. Логика такая: «ну вот, я молился, а мне не помогло, значит, нет никакого Бога, буду жить сам, строить свою жизнь». Кончится все равно смертью, чтобы ты ни делал. И мы верим в Бога, Который пришел не устроить нашу земную жизнь, а приготовить нашу душу для Царства Небесного. В Бога, Который пришел на Землю и Сам разделил с нами и смерть, и страдание. Показал, что страдание — это лишь испытания, без которых нельзя стать совершенным.

— Некоторые люди любую трагедию пытаются объяснить наказанием Божиим за грехи пострадавших в ней людей. Часто такие взгляды приписывают и Церкви. Какова здесь христианская позиция?

— Христос сам говорит на эту тему в Евангелии от Луки, обращаясь к апостолам: Думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?, а затем Сам отвечает на этот вопрос: Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все тáк же погибнете (Лк 13:4—5).

Все катастрофы, все катаклизмы, все войны — это результат грехов, но не грехов конкретных пострадавших людей, а всего человечества. И это не наказание даже, а вразумление. Попуская подобные бедствия, Бог хочет нам сказать, что комфорт земной — это ничто. Чем мы живем, во что играем — этого ничего не будет.

Нам не дано выбирать свою смерть
 
 
 

Понять же, кто из нас больше грешен, а кто меньше, мы сможем только на Страшном суде. Нельзя говорить, что в Японии или Крымске жили грешники бóльшие, чем в других местах. Это глупо, потому что это не так.

 

О спасательной операции

— Владыка, какую именно помощь оказывала Церковь пострадавшим в Крымске?

— Опыт пожаров двухлетней давности многому нас научил. В первую очередь мы поняли, что участие волонтеров и благотворительных организаций нужно именно в первые дни трагедии. На самом деле сегодня государство может обеспечить людей помощью очень большой, не сравнимой с тем, что способна сделать Церковь или какая-то светская благотворительная организация. И государственные ресурсы действительно выделяются в необходимом объеме. Но в то же время государство очень медленно разворачивается, не может быстро реагировать на подобные ситуации.

Это естественно для бюрократических структур, но именно поэтому на первом этапе, когда государство еще не успело в полной мере среагировать, требуется особая помощь маленьких организаций, общественности и в том числе помощь со стороны Церкви.

Нам не дано выбирать свою смерть
 
 
 
 

В долгосрочной перспективе, конечно, мы также будем стараться держать ситуацию под контролем, следить за тем, что происходит, и при необходимости помогать. Но я думаю, что со временем это будет не столь востребовано, как в первые дни. Надеюсь, люди получат дотации, новые дома, все, чтобы их жизнь вошла в нормальную колею.

 
 

— Если опять же сравнивать с пожарами 2010 года: насколько, по-Вашему, изменилось за эти два года благотворительное и волонтерское движение?

— Сейчас, в отличие от ситуации с пожарами, появилось очень много общественных организаций, которые готовы и умеют участвовать в решении таких проблем. Тогда мы были практически одни, теперь это не так. Через Интернет люди находят друг друга, собирают помощь. Это очень радостно: видеть, что мы можем использовать Сеть не только для того, чтобы протестовать и жаловаться, но и для того, чтобы совершать реальные действия, самостоятельно менять ситуацию.

Возникают группы людей, которые сами собирают помощь в своих городах и сами эту помощь привозят, ни с кем не договариваясь, никого не ставя в известность. У нас был случай, когда к храму, где находится штаб наших добровольцев, приехало шесть фур из Дагестана, хорошо, что рядом случайно оказалась группа других дагестанцев, которые помогли своим землякам разгрузиться.

Хочется верить, что во многом к этому людей подтолкнул и пример того, как на пожарах действовала Церковь.

— А чем сегодня может помочь рядовой россиянин, не имеющий опыта волонтерства?

— Помочь можно многим, но нужно учитывать и те проблемы, с которыми сталкивается сегодня волонтерское движение.

Нам не дано выбирать свою смерть
 

В первую очередь вопрос в координации действий. Не хватает четкости, очень мало понимания того, что помогать другим нужно, согласовывая свои действия с людьми, которые занимаются тем же. Есть такой специальный центр, где следят за развитием кризисных ситуаций. Я думаю, было бы хорошо, чтобы в него вошел представитель от Церкви, а также и представители других организаций. Важно, чтобы мы взаимодействовали, чтобы небольшие организации соединялись с более крупными и прежде чем что-то сделать, подумали бы, посмотрели, послушали.

Нам пока не хватает опыта в этой сфере. Слава Богу, что у нас не накоплено такого числа переживаний страшных трагедий. Но хочется, чтобы в спокойной обстановке мы все-таки смогли подготовиться на случай трагедии, чтобы затем в экстремальных условиях действовать более слаженно.

Вот еще яркий пример: далеко не все поняли, что в подобных ситуациях одежда — вовсе не предмет первой необходимости. Так было и во время пожаров. К нам в Отдел привозили огромное количество одежды, которой мы с трудом находили применение. Бывает, что звонят и говорят: мы закрываем магазин и срочно хотим избавиться от детских вещей, возьмите их у нас. Человек преследует сразу две цели: избавиться от того, что ему не нужно, и помочь другим. Но совместить это не всегда получается.

Если хотите помочь, нужно следить внимательно за тем, о чем говорится в информационных сообщениях с места событий и от организаций, которые координируют помощь, и строго следовать тем правилам, которые там озвучиваются. Особенно по прошествии нескольких дней с момента катастрофы, когда ситуация не такая, как в начале. Сначала нужно было, наверное, помогать всем, что есть. Потом ситуация изменилась, огромное количество гуманитарной помощи стало приходить в Крымск.

Ну а если человек сам хочет стать волонтером и действовать на месте трагедии, тот тут еще более жесткие требования. Он должен быть готов не только сострадать и сочувствовать, но и переносить трудности: спать в палатке, есть, что дают, работать физически. А что еще сложнее подчас — быть дисциплинированным и уметь слушаться старших.

Но повторюсь — чем больше проходит времени с начала беды, тем меньше нужна помощь волонтеров.

 

О подвиге и подлости

— Катастрофа в Крымске уже породила и своих героев, и своих злодеев, Патриарх недавно наградил посмертно подполковника полиции, который ценой собственной жизни спас несколько людей во время наводнения. Но, наверное, мы знаем далеко не всех…

— Очень многие люди совершают подвиги в таких ситуациях, и очень мало нам известно об этих героях. Точно так же как есть святые известные, которым составлена служба, написаны иконы, а есть огромное число святых, о которых мы ничего или почти ничего не знаем.

 

Нам не дано выбирать свою смерть
 
 

Вот наша сестра милосердия с другими добровольцами пыталась остановить в Крымске толпу мародеров. Неизвестно, как бы все обернулось, если бы на помощь не подоспел полицейский. А перед этим она спала по два-три часа, работала все это время. И также ее товарищи, которые с ней приехали, и добровольцы из других организаций: каждый, кто сам что-то делает, конечно, приобщается к какому-то подвигу. И степень этого подвига знает только Господь, вспомним про лепту вдовицы.

В души людей не так просто заглянуть, потому и мародеров не хочется осуждать сразу. Мы не знаем, что ими движет. У людей беда случилась, может, они подумали, что им не хватит или еще что-то. Можно лишь высоко оценить тех, кто даже в такой экстремальной ситуации явил подвиг настоящего смирения перед испытаниями.

Да, есть подонки, мерзавцы, которые пытаются на всем этом нажиться, во всех слоях нашего общества есть такие люди. И они были такими еще до трагедии. Просто любая трагедия всегда выявляет то, что мало заметно в обычной жизни. Все вроде хорошие, но вот что-то случилось — и один всех отталкивает, чтобы спастись, а другой спасает женщину, ребенка, а сам погибает. В такой ситуации каждый человек показывает, что он из себя представляет.

Причем мы не знаем, как мы себя проявим, если с нами это случится. Вот в чем беда. Еще одна древняя истина — познай самого себя. Никто в наше время не хочет познавать самого себя, видеть свой грех. И потому может сам для себя оказаться неожиданностью в экстремальной ситуации.

— Выходит, кому-то такая ситуация просто необходима для того, чтобы привести свою жизнь в порядок?

— Конечно. Когда Бог попускает боль, страдания человеку — это всегда хирургический скальпель в Его руках. От души отсекается все лишнее. Без страдания, к сожалению, нельзя победить в себе зло, отказаться от грязи. И люди, которые пережили такое страдание, они же прославляются очень часто в Церкви как страстотерпцы. Прощаются грехи, потому что если человек это достойно пережил, то душа его делается другой.

 

Нам не дано выбирать свою смерть

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В Апокалипсисе есть строки, где описывается, как Господь вразумляет последнее поколение. Как Богом будут попускаться страдания, которые люди сами для себя создают. И вовсе не Бог кого-то наказывает… Но люди страдают — и не каются, не меняют свою жизнь, и именно это ведет их к катастрофе.

А ведь выход здесь только один — измениться самим. 


Справка: 

Русская Православная Церковь включилась в помощь пострадавшим от наводнения в Крымске с первого же дня трагедии.  Уже 7 июля на территории храма Святого Архангела Михаила в Крымске был развернут Церковный штаб помощи пострадавшим. При храме открыли полевую кухню, медицинский пункт, организовали развоз горячей пищи по домам. 

Полевая кухня при Штабе обеспечила горячим питанием около 17 тысяч жителей Крымска и ближайших поселков. Церковный штаб помощи пострадавшим в Крымске получил более 700 тонн гуманитарной помощи, большую часть которой уже передали пострадавшим.Сященники ведут постоянное дежурство в центральном штабе МЧС, где оказывают психологическую помощь пострадавшим, участвуют в развозе горячей пищи и гуманитарной помощи в соответствии с теми заявками, которые нуждающиеся оставляют в храме. При храме сейчас работают около 60 добровольцев.

0
0
Сохранить
Поделиться: