Если гордыня – мать всем грехам, то тщеславие – ее любимое дитя.
Один крупный политический деятель, тщеславный человек, хотел на каждой свадьбе быть невестой и на каждых похоронах – покойником, лишь бы оставаться в центре внимания!
В быту, в каждодневной суете этот грех не очень-то бросается в глаза. Есть пороки позаметнее тщеславия. Но в ретроспективе, особенно если это ретроспектива длительная, историческая, оно пылает, словно нефтяной фонтан в полярную ночь: и хотелось бы не видеть, да лезет в самые очи.
Когда тщеславие овладевает человеком, который наделен недюжинным литературным даром, тот получает способность создавать завораживающе прекрасные миражи… вчистую лишенные правды. И если эти творения в силу каких-либо обстоятельств в политической жизни общества сфокусируют на себе всеобщее внимание, может произойти парадоксальная вещь. Целые поколения образованных людей будут возводить эталонную ложь на престол эталонной истины. Ведь тщеславие дает силу очаровывать… до полной потери здравого смысла и критических способностей.
Современный историк Ольга Елисеева в книге «Дашкова» нарисовала» портрет именно такого душевного безобразия, вооруженного большим литературным талантом. Ее героиня, заговорщица и глава двух академий, прославлена своими биографическими «Записками», написанными остроумно, задорно, иронично. А в исторической науке и – гораздо чаще – в исторической публицистике случается так, что один источник (как правило, чьи-то воспоминания) становится «волшебными очками», через которые историки, да и просто образованные люди смотрят на политические события целой эпохи. Этот «стержневой источник» или, если угодно, «доминирующий источник», как правило, отличается выдающимися литературными достоинствами. А в России его автору частенько бывает присущ критический взгляд на состояние страны. Оппозиционер в нашей культуре неоправданно часто получал статус правдолюбца и честного человека без серьезного анализа того, что именно он написал и сколь доказательны его проклятия окружающей действительности… Так, реальность России Николая I на протяжении полутора веков с мазохистским удовольствием рассматривали сквозь линзы Де Кюстина, а политический строй Московского государства с упорством, достойным более рационального применения, оценивали с позиций Джильса Флетчера… Потом оказывалось, что Де Кюстин видел нашу страну из окна кареты, а Флетчер, критикуя Россию, создавал памфлет об Англии.
Так и с «Записками» Дашковой. Во многом благодаря восторженным отзывам Герцена они стали «доминирующим источником» для русской политической истории времен Екатерины II. Журналисты, публицисты и даже серьезные ученые порой игнорировали данные документов (!), если они противоречили оценкам Дашковой.
И вот появляется блистательная, легкая, острая, богатая идеями книга Ольги Елисеевой. В ней содержится итог многолетнего основательного анализа дашковских «Записок», поданный прозрачным литературным языком – для специалистов и неспециалистов в равной мере. Фактически происходит свержения Дашковой с трона главнейшего авторитета в отношении тридцати лет екатерининского правления. День за днем, месяц за месяцем, событие за событием, Елисеева разбирает «показания» Дашковой, сравнивает их с иными источниками, в частности, документами, и обнаруживает то слабую осведомленность автора, а то и сознательное искажение фактов. Дашкова предстает под пером Елисеевой как тщеславное чудовище. Как человек, рисовавший образ собственного величия за счет за счет полного пренебрежения исторической правдой и прямой злой клеветы на современников…
То, что совершила Елисеева можно назвать актом очищения русской истории от застарелой корки над давно зажившей раной. Ее труд достоин почтительного отношения.
Но помимо этого научного достижения в книге о Дашковой следует видеть и достижение нравственное. Екатерина Романовна скверно и несправедливо отозвалась о многих современниках. Ольга Елисеева их, можно сказать, реабилитировала. Екатерина Романовна постаралась показать себя фигурой номер один на арене российской большой политики. Но когда стало очевидным, что она не тянет на политического тяжеловеса, рельефнее стала видна роль самой императрицы. Например, те просветительские проекты, коими прославилась Дашкова, когда возглавила академическую науку России, оказывается, инициированы были Екатериной II. Княгиня фактически явилась рупором идей державной владычицы.
Таким образом, книга современного историка представляет собой не только обвинительный приговор даме, столь рьяно тянувшей одеяло русской истории на себя, но и оправдательный приговор многим персонажам, получившим дурную репутацию с ее легкой руки.
Произошло своего рода «возвращение имен». А это добрый результат.
