Мария Немых — финансовый директор в химчистке, которая расположена в одной из башен Москва-Сити. Два раза в неделю после работы она ездит в резервный госпиталь в Сокольниках, в красную зону, помогать врачам ухаживать за тяжело больными людьми. Мария рассказала «Фоме», зачем успешному человеку быть волонтером и о своем переходе из католичества в православие.
Я присоединилась к православию только в конце 2021 года. До этого я была католичкой, как и вся моя семья — мы потомки польских шляхтичей. Но в костел я не ходила — в моем родном Мурманске его не было. Как ни странно, воцерковлению в католической вере способствовали проповеди отца Павла Островского — я слушала его разборы Евангелий в Интернете и стала глубже задумываться о себе, Боге и отношениях с Ним. Уже будучи в Москве, я стала активно ходить в костел, участвовать в таинствах и продолжала слушать проповеди.
Во время одной из них я узнала, что «вера без дел мертва». И сразу захотела воплотить это в жизнь. Я написала несколько заявок в разные организации, в том числе и католическое сестричество, но ответили мне только в одном месте — это были православные волонтеры, которые кормят бездомных на Киевском вокзале. Я очень волновалась перед встречей и с порога заявила о своей вере. Оказалось, что это вообще никого не волнует и мне рады вне зависимости от моих взглядов. Так я стала каждую пятницу после работы приезжать на Киевский вокзал кормить бездомных. Бездомные — такие же, как я. В моей жизни были сложные периоды, когда не было денег, еды, жилья — и помочь было некому. Наверное, поэтому бездомные напоминают мне меня саму.
Кстати, с ними связана одна знаковая для меня история. Я работаю в Москва-Сити финансовым директором одной их лучших химчисток в России. Звучит, может быть, круто, но так было не всегда. У меня плохая кредитная история — в 2008 году во время кризиса я не смогла вовремя вернуть деньги банку. Поэтому долгое время не могла купить квартиру в Москве в ипотеку — даже с моей нынешней должностью, хорошей белой зарплатой и приличным стажем я до недавнего времени получала только отказы.
И вот пару лет назад я снова пыталась купить квартиру, но все оказались распроданы за полчаса. Об отказе мне рассказали, когда я была в офисе, — помню, жутко расстроилась и вышла на улицу. Стою, жалею себя, как вдруг ко мне подходит бездомный. За шесть лет работы в Москва-Сити ни разу их там не видела — их попросту там не бывает. Вдруг он начинает меня утешать и говорить, что все будет хорошо. Я растерялась, полезла за телефоном, смотрю — а его уже нет. После его слов мне стало легче, я успокоилась и поднялась в офис. А на следующий день мне внезапно позвонили из компании-застройщика и сами предложили желанную квартиру, а банк без вопросов одобрил ипотеку. Кстати, это еще и совпало с первым днем волонтерства в красной зоне.
Походы в красную зону стали для меня логичным продолжением помощи людям на улице. Случилось это просто: в соцсетях я увидела, что владыка Пантелеимон (Шатов) (глава Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви. — Прим. ред) призывает помочь тяжело больным людям в красной зоне. Надо — значит надо. Я записалась к нему на личное собеседование и сильно переживала: все-таки на тот момент я еще была католичкой и не знала, как православный епископ будет на это реагировать. Вопреки моим опасениям, мы прекрасно побеседовали, я задавала кучу вопросов не только о волонтерстве, но и вообще о вере и Боге. На прощание он меня обнял и благословил. После разговора с ним я была под таким впечатлением, что первая мысль была такой: где ближайший храм? Нужно срочно туда бежать и присоединяться к Православию. Я хочу быть похожей на него! Конечно, это все было на эмоциях и сразу я этого делать не стала, но с тех пор часто об этом думала. И в конечном итоге присоединилась к православной вере только спустя полтора года. Это произошло в храме моего духовного отца Павла Островского. Уверена, что, если бы не его проповеди и разборы Евангелия в Интернете, я не пришла бы к вере и, как следствие, не стала бы волонтером.
Чтобы попасть в красную зону, нужно закончить специальные курсы, которые организовал Синодальный отдел по социальному служению. Они бесплатные и короткие — всего три дня. Там учат, как ухаживать за больными: как менять постельное белье, подгузники, помогать с гигиеной больным коронавирусом людям. Как правило, я работаю с лежачими больными — делать это крайне тяжело, тем более с непривычки. На курсах всему этому учат.
Первый день в зоне был испытанием — мне внезапно стало плохо. Было что-похожее на приступ клаустрофобии: я задыхалась, а сердце бешено колотилось. В итоге пришлось уйти раньше окончания смены. Когда такое случается — а такое может случиться по самым разным причинам, — не стоит опускать руки. За два года со мной такого больше не происходило.
Мы, волонтеры красной зоны, делаем самые обычные вещи: меняем подгузники, постельное белье, моем людей, приносим им горячий чай. Ничего сверхъестественного я в этом не вижу — на месте этих старичков могли быть и мои бабушка с дедушкой, а ухаживать за беспомощными людьми — нормально. Зато сколько тепла и благодарности я вижу в их глазах! Они скучают, ждут, узнают. Такие бытовые мелочи, как вымытая голова, чистое белье, подстриженные ногти в госпитале перестают быть «мелочами» в прямом смысле этого слова. Люди невероятно рады, для них это целый праздник. У людей поднимется настроение, они не чувствует себя забытыми и, соответственно, быстрее выздоравливают.
Мне никогда не было страшно за свою жизнь или здоровье в красной зоне. При этом я два раза подряд переболела коронавирусом, но никак не связываю это с волонтерством. В госпитале такой уровень защиты и обработки материалов, что заразиться невозможно. В красной зоне у меня был и есть только один страх — сделать что-нибудь не так и навредить. Со всем остальным я справлюсь.
Люди моего поколения часто жалуются на депрессию, одиночество, отсутствие любви. Но вот парадокс: чтобы найти и почувствовать любовь, нужно делиться ею с другими! Если у тебя депрессия, сходи со мной в красную зону или на вокзал — покормить бездомных. Уверяю, все пройдет мгновенно. Люди, к сожалению, не понимают, а ведь это самый настоящий православный лайфхак! Не у каждого есть семья, дети, друзья или близкие, поэтому людям тяжело почувствовать любовь и счастье. А ведь можно быть счастливым человеком, просто помогая другим.
Скажу честно: боюсь момента, когда эпидемия коронавируса закончится. Я просто не представляю себя без этого служения. Думаю: не дай Бог… а потом себя останавливаю — нельзя же о таком просить! Когда эпидемия закончится, я пойду волонтером в любую больницу, где пригодится мой опыт. Без помощи ближним моя жизнь не имеет смысла.
Подготовил Кирилл Баглай
Фотографии Владимира Ештокина
