Когда я в первый раз прилетела в Якутию, в аэропорту меня встретила Анна Васильевна, личный шофер епископа Якутского и Ленского Романа. Теперь всегда меня в аэропорту ждет. Она возит уже четвертого архиерея, двадцать лет за рулем серой «Волги». С виду очень строгая и не слишком разговорчивая, но это первое впечатление. Просто она человек дела.
Подопечные
Много-много лет Анна Васильевна деятельно откликается на просьбы людей о помощи. В городе у нее целая сеть подопечных семей и одиноких людей, детский дом и больница.
В тот день рано утром мы поехали в две семьи отвозить продукты. Выезжаем на дорогу, тут Анна Васильевна видит, как во двор заворачивают два грузовика с песком.
— Так! Песок привезли. Надо его срочно взять.
Высовывается из окна, машет знакомым женщинам и кричит:
— Тань! Это к вам песок-то привезли? Мне нужно две машины, одну горного, одну речного. Почем? Но мне срочно, чтоб завтра уже привезли на место.
Договариваются о цене, о месте доставки и дело сделано. Анна Васильевна довольна.
— Очень хорошо, что мы их встретили, а то песка уж давно не было, а мне для детского дома надо. Выезжаем в субботу за город с ребятишками — нужно им в песочницы, чтоб играть могли. Так-то уж все купили, и рассаду, и землю. Там же малыши у нас одни, до трех лет. Надо, чтоб ребенок видел, что вот растет огурец, вот цветочек. Чтоб красота и понимание с детства были.
Хорошая погода
Анна Васильевна уже сорок лет живет с семьей в Якутске, а родилась и выросла в городе Бологое Тверской области. В Якутию переехали с мужем сразу после свадьбы. На родине им климат совсем не нравился: зима слякотная, низкое небо в облаках, давление, влажность. Специально изучили карту и выбрали Якутию — тут климат что надо! Анна Васильевна 20 лет проработала в ДОСААФ* инструктором-методистом по авто- и мотоспорту, готовила и проводила спортивные соревнования. После ДОСААФ устроилась в епархию шофером — и работает здесь уже 20 лет. Причем управляет не только автомобилем, но и епархиальной «социалкой».
Зоина квартира
Едем дальше. Анна Васильевна постоянно разговаривает по телефону, кого-то утешает, с кем-то решает текущие вопросы. Вместо наушников на голове у нее обычный платочек, а под него втиснут телефон — такой вот самодельный «гаджет».
Первый пункт — многодетная семья в бараке, где жить нельзя: помещение выделено под временное жилье без прописки. Глава семьи — Зоя, женщина под сорок. Своих пятеро и старшая дочка-подросток уже с малышом. Зоя — цыганка, но ее родители всю жизнь прожили в Якутии, она тут родилась и выросла. Когда была маленькая, была прописана у родителей, после их смерти многочисленные родственники продали дом в лихие 1990-е. Так Зоя осталась без прописки. Мужа нет:
— Что мне с ним? Алкоголик, только грязь разводит да детское ворует.
У Зои в комнатке чисто, порядок, детки ухоженные. Воды нет, нужно ходить на колонку на соседнюю улицу, дети помогают. И зимой, и летом моются тут же, в этой комнатке. Недавно прошли дожди, и вода из коридора просочилась к ним в комнату, все «поплыло». Стены обваливаются от сырости.
Зоя не работает. Без прописки не берут, а прописать с такой оравой детей в это «нежилое» помещение чиновники не могут. Никаких детских пособий Зоя не получает. Три года назад пришли в храм за помощью.
— Ну как им не помочь? — говорит Анна Васильевна. — Меня многие ругают за это. «Зачем ты им помогаешь? Думать надо было — столько детей нарожать!» А мне деток жалко, да и Зою тоже. Она за детьми ухаживает, смотрит, если что — временной работы никакой не боится.
Зоя несколько месяцев бегала по инстанциям, чтобы сына в школу устроить — без прописки тоже не брали.
— Мне говорят: прописывайся куда-нибудь, поставим тебя на учет. А кто ж меня пропишет?
Замкнутый круг.
Выходим из подъезда, вокруг непролазная грязь, перемешанная с мусором. Анна Васильевна про себя запоминает:
— Так, значит, им насос, стиралка и диван.
Через пару месяцев, как потом рассказала Анна Васильевна, позвонили из одной торговой фирмы и предложили забрать пять новых матрасов:
— Конечно, забрала! Сразу Зое позвонила. Устроили детям из трех матрасов нормальные постели, место для игр. С ума сойти, такие дорогущие матрасы, по две тысячи! Какие-то ортопедические, что ли?..
Барак
Едем на другой конец города. Та же история: Марина живет с двумя детьми и пожилой матерью — прописки нет. Маринина сестра с пятью детками — в соседнем доме, но у нее есть муж и работа. А все дети проводят день у Марины — такой семейный детский садик. Самая младшая — Фелиция, два месяца от роду. Родилась в срок, но очень маленькая, всего 2400.
Семья живет в бараке, в комнате-пенале на первом этаже: сырость, туалета и ванны нет, зато есть водопровод. Самодельный. Этот дом обогревается водяным отоплением, так люди привинчивают к батареям краны и берут воду.
— А куда им деваться? Вот все так и пользуются, и для помывки, и для чая, — поясняет Анна Васильевна.
Никаких детских Марина не получает. Работает только бабушка, ей 52 года.
— Как-то быстро у них детское питание заканчивается. За два дня две пачки сухой каши съели. Видать, ребятишки тоже прикладываются, ложкой туда залезают...
Анна Васильевна отдает Марине очередной набор продуктов и мы выходим из барака под радостный детский гомон.
За рулем
«Мы жили через дом от церкви, всегда около нее играли, — вспоминает детство Анна Васильевна. — Мама часто денежку давала, чтобы мы забежали, поставили свечки: к празднику, на канон и святому Георгию. И с бабушкой всегда ходили в церковь. А как в Якутск переехала, то только по большим праздникам и в пост стала в храм заходить. Пока в страшную аварию не попала. Машину — в утиль. А сама совершенно цела осталась. Вот после этого я из церкви уже не вылезала. Помогала и полы мыть, и подсвечники чистить, оставалась после службы долго. Когда в 1993 году приехал владыка Герман*, меня попросили стать его водителем. Я — ни в какую! Для меня это был позор — в аварию попала, от пацана на дороге не смогла уйти. Вот и уперлась: я же полы мою, какой из меня водитель! Ну, а потом все же села в „шестерку“, первую епархиальную машину. И тут началось!
Каждый день — по несколько аварийных ситуаций! Стою, например, на красном светофоре, а на перекрестке две машины столкнулись и на меня летят. Или еду — а по встречке КамАЗ. Едем каждый по своей полосе, но вот почти поравнялись — и он на меня сворачивает! Конечно, ушла на обочину, Плачу, владыке говорю: не сяду больше за руль, не могу! Хоть я после аварии стала очень спокойно и аккуратно ездить, но все равно тревожно. А владыка Герман утешает: „Ну, ничего, ничего! Мы помолимся, садись обратно, все хорошо будет!“ И через полгода действительно — как отпустило меня что-то, кончились приключения на дорогах. С тех пор и стала водителем в епархии по-настоящему.
Когда приехал владыка Зосима*, я сразу спросила: наверное, вы своего шофера привезете? Ведь так положено — все меняются: и повар, и водитель. А владыка Зосима говорит: „Нет, а зачем? Раз есть водитель, пусть так и будет“. Владыка Зосима ведь у меня на руках умер…
Так же поступила, когда приехал в Якутию нынешний владыка Роман, сразу пошла и спросила — мало ли, может, неудобно, что в епархии водитель — бабушка? Да и стиль езды у меня своеобразный, меня так и называют — „небесный тихоход“. Но и владыка Роман меня оставил. Я всегда помню, что с Креста не сходят, а с него снимают, так что вот — смиряюсь, езжу».
Нашла!
Позвонили от владыки: нужна машина к 12.30, едем за ним. По дороге Анна Васильевна рассказывает: «Однажды пришла к нам в монастырский храм женщина уже на сносях, плачет. А я как-то занята была делами. Немножко только с ней посидела, основное выяснила, а когда уже закончила с делами — не нашла ее. Все ночь про нее думала, как это я даже адреса ее не знаю? Только в голове мысль крутится — на краю гибели человек. На следующий день поспрашивала в монастыре, кто с ней еще говорил, вроде указали мне район, несколько кварталов и зацепку дали, мол, она в двухэтажке живет. Вырвалась через неделю только. Холод страшный, иду по подъездам и думаю — ну где я ее буду теперь искать? У кого спросить? Уже поздно было, я после работы поехала. И тут — прямо ангелы меня вели — открываю второй подъезд и из-под лестницы слышу истошные крики. Радость и мысль стрелой — она! Слава Богу, нашла! Захожу, а там подвальное помещение два на два метра, кровать железная и столик. Муж ее пьяный меня увидел и тут же убежал. И старшая девочка обнаружилась, лет восьми А она сама сидит в истерике: младенец уже родился и заболел, высокая температура,. «Он ничего не хочет давать! Я его на коленях упрашивала для ребенка на лекарства...» Стала я им помогать, попросила у людей, продукты привезла, ребеночка вылечили. Потом на работу ее взяли. Жизнь немножко наладилась, со временем и квартиру она получила от работы. Недавно вот в храме подходит она ко мне с сыном и говорит: «Дима! Иди, поздоровайся с бабушкой Аней!» Младенцу-то тому уже шестнадцатый год пошел.
Людям надо помогать. Бывают такие моменты в жизни, когда без помощи человек просто погибнет, уж сколько случаев самоубийств от отчаяния и безнадеги было. Чуть-чуть вот поможешь человеку, поддержишь, а дальше он и сам на ноги встает. Нужно-то, как правило, совсем немного — еды самой обыкновенной, лекарств и внимания.
Иной раз вот стою в храме, думаю над очередной проблемой: надо ли помогать? Без толку все это, да и не на что. И вдруг кто-нибудь ко мне подходит, дает деньги: «Анна Васильевна, это Вам на ваших». Вот как Господь мне сразу мозги ставит на место. Уже и сомнений нет: раз послали деньги — вот оно и решение, действительно, нужно тем-то помочь».
За день Анна Васильевна успевает раз пять-шесть позвонить домой. Основная тема разговоров — внуки: когда пришли, что получили, что ели, как уроки — делают ли? Иногда на том конце провода слышится сопение и кряхтение, а бабушка строго отчитывает: «Так надо было сразу подойти к учительнице, попросить, чтобы еще раз объяснила, раз ты не понял задания на дом! Кто теперь тебе поможет? Английский — это тебе не алгебра с русским, где мы вместе сможем разобраться. Ладно, что ел на полдник? Погулять? Хорошо, иди, пока световой день не кончился, но чтоб к шести дома за уроками был — у брата спрошу».
Возвращаемся домой в епархию уже в одиннадцать вечера, темно, прохожих не видно, а Анна Васильевна ставит машину в гараж и ждет, чтобы за ней приехали и отвезли домой, где младшие уже все спят. И утром она их вряд ли увидит — к шести надо ехать в аэропорт, встречать гостей.
Без обеда и выходных
Без обеда и выходных
Она так живет, просто делает каждый час, каждую минуту то, что необходимо именно в данный момент. В этой реальности понятие «выходной» — странное непривычное и чужеродное. Но по Анне Васильевне этого не скажешь, да и от нее самой никогда не услышишь, что она «на последнем издыхании, на каторге» или что «все надоело». Таким мыслям нет ни времени, ни места. Совершенно обыденная жизнь каждый день становится подвигом. Строки из Евангелия перестают быть словами на бумаге и становятся жизнью: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф 11:28–30).
Фото Юлии Маковейчук
