О Любви 28 числа на Литургии в Киево-Печерской Лавре, сразу после чтения Евангелия, Патриарх произнес проповедь. О настоящей любви, и о том, что без нее не построить ни государства, ни семьи, ни своей собственной жизни. А еще о том, что такая любовь требует порой жертвовать собой ради тех, кого любишь. Истины немного избитые, но проблема в том, что они вечные, а мы вечно о них забываем.
– Давайте помолимся, чтобы у нас были силы любить по-настоящему. Любить всех, в том числе и наших врагов, – сказал Святейший. Потом замолчал. На мгновение стали слышны мегафонные проклятия, звучавшие на небольшом митинге за стенами Лавры, но ненадолго, потому что люди начали аплодировать. Аплодисменты были "не долгие и продолжительные", а короткие и искренние…
В общем, от патриаршего визита каждый получил что хотел. Одни помолились, другие покричали в мегафон, третьи выяснили волновавший «желтую» прессу вопрос о том кормили ли Патриарха в Лавре борщом с пампушками, четвертые углядели на руке Патриарха часы Breguet и возрадовались, что теперь можно игнорировать его слова про опасности общества потребления.
А что получил и достиг сам Патриарх? Сейчас уже можно твердо сказать: его визит действительно был в первую очередь пастырским, и именно потому имел сильнейшие политические последствия. Видимые итоги “Пастырская апполитичность” на самом деле заметна с первого взгляда.
Достаточно сказать, что визит Предстоятеля РПЦ в Украину на этот раз значительно отличался от прошлогоднего визита его предшественника, проходившего в совершенно иной атмосфере напряженности между Церквями и украинской политической элитой. Не было теперь ни сотен тысяч людей на Крещатике, ни других громких акций – все прошло куда более камерно. Но в тоже время на Литургию в Киево-Печерской Лавре пришло по приблизительным подсчетам около 20 тысяч человек – не так много как на прошлогодний рок-концерт, но весьма немало для совместной молитвы в современном мегаполисе.
А что еще более удивительно, так это то, что хотя УПЦ КП и удалось собрать весьма внушительный “альтернативный крестный ход” примерно в 10 тысяч человек, но вот желающих пойти выразить прямой протест против визита Патриарха Кирилла нашлось немного. Прихожане канонической и неканонической церковных структур в основном молились, причем по отдельности, не обращая внимания друг на друга, роль же активных “противников визита” взяли на себя не представители той или иной конфессии, а именно политики.
УНП, УНА–УНСО и прочие этого даже не скрывали, выставляя на первый план партийную, а не религиозную принадлежность. Именно они кричали в мегафоны, разворачивали порой откровенно хамские плакаты вроде "Кырыло, забирай свое рыло". И несмотря на то, что было их весьма немного (к примеру, в аэропорту митинг УНП набрал человек 300, а возле Лавры и телеканала “Интер” собиралось не более сотни людей), всячески шумели, привлекая к себе внимание прессы.
Одни пытаются молиться Богу, другие мечтают использовать Бога в собственных целях. Вопрос лишь в том – действительно ли нужна этим людям автономная Церковь в Украине, или нынешняя ситуация для них более выгодна, потому как позволяет получать дополнительные очки в политических играх? Если они действительно за единую Церковь без расколов, они очевидно подходят не с той стороны. Возможно, виной тому главная проблема любого светского общества, в том числе и украинского: нередко, решая что-то за Церковь люди даже примерно не понимают ее внутреннего устройства, не понимают, что ценно, а что нет для верующего человека.
Наконец не понимают, что судьбу Церкви все равно решат верующие, всегда способные “проголосовать ногами”, а вовсе не люди в высоких кабинетах. Неполитическая дипломатия И вот на фоне этого Патриарх Кирилл обращается к третьей силе, существующей в Украине, и нередко игнорируемой остальными. Это общество, то есть народ.
Обычным “разборкам” по линии государство–политопозиция–Церковь, Патриарх предпочитает выстраивание новой и куда более важной линии: общество–Церковь. Идеям, разделяющим людей, он пытается противопоставиит то, что их объединяет. Он говорит о Боге, но в тоже время пытается говорить о Нем в контексте нынешней реальности, обращаясь к проблемам современного общества и современных людей.
У памятника жертвам Голодомора он вспоминает о своей родной семье, выводя проблему из сферы общих размышлений, на уровень реальной человеческой трагедии. На встрече с учащимися духовных школ он рассуждает о проблеме священства и его отдаления от прихожан. В эфире “Интера” он говорит в первую очередь о вещах, затрагивающих весь народ, а не только его политическую верхушку. И наконец, большую часть времени он уделяет молитве и проповедям, в которых говорит о любви, прощении и равенстве людей.
О том, что нужно стараться любить врагов и молиться за них, как бы трудно это ни было. Стараться через силу стать тем, кем Христос велел становиться всем нам. Но именно это и работает на политические задачи, смягчая накаленную до предела обстановку в отношениях между канонической Церковью и неканоническими ее осколками. Сам факт того, что Патриарх стремится глубже понять ситуацию, меняет отношение к нему самому.
Люди видят, что это приехал не очередной московский политик, жаждущий сделать себе пиар на непростых отношениях двух стран, а человек, для которого Украина, Белоруссия, Россия и другие страны, где присутствует его Церковь, равны, одинаково ему дороги. Во всех этих странах верующие ничем не отличаются друг от друга. Все имеют право видеть своего пастыря, говорить и молиться с ним, задавать ему, волнующие их вопросы…
Все почему-то ждут от визита Патриарха в Украину каких-то чудесных перемен в церковной, а то и в общественной жизни, а потому ждут соответственно и резких шагов – мол, руби, Ваше Святейшество, с плеча, чего ждать-то? Но рубкой с плеча ничего не решишь. В Церкви не бывает таких решений, и даже если сегодня попытаться пусть и с подачи Московской Патриархии объявить автокефалию, сотни тысяч не примут ее своим сердцем, также как многие не принимают сегодня ее отсутствия. То есть объединение вновь обернется расколом и единой Церкви опять не получится.
Патриарх поступает иначе: он стремится показать свое отношение к Украине, стремится укрепить церковный авторитет, объяснить что такое Церковь и самому понять все тонкости украинской ситуации. Никто нигде не говорил, что проблема преодоления раскола и вопрос автокефалии никогда не станут главной темой патриаршего визита. Но это очевидно будет не первый, а скорее всего и не второй приезд Патриарха в Украину. На столь острые разговоры Патриарх Кирилл решится лишь, подготовив почву, на которой никто из участников диалога не будет рисковать «подскользнуться».
Инвестиция в будущее
Мог ли Патриарх поступить иначе? Разумеется. Желай политик и дипломат такого уровня, как он, неких бонусов лично для себя, он бы безусловно повел все совершенно иначе. Достаточно было бы поддержать радикальных противников раскола, сделать ряд антиукраинских заявлений, сильнее вбить клин в текущую ситуацию – и готово: ныне практически независимая от Москвы УПЦ МП потеряла бы прихожан, значительную часть влияния и, сответственно, эту самую независимость.
Патриархия бы наоборот получила долю влияния и церковных доходов в Украине, а заодно вошла бы в популярный ныне политический тренд противников нынешней украинской власти, что также принесло бы и доходы, и преференции. Собственно именно этим путем ведут свой политбизнес и благополучно движутся во власть многие радикальные политики. Но Патриарх поступил иначе. Он инвестирует в будущее, и это лишний раз подтверждает, что уврачевание раскола действительно является основной его целью, пусть даже достигнута она будет очень не скоро, возможно даже не при его жизни. К этой цели он идет не жалея ни возможных сиюминутных выгод, ни собственного «имиджа». За одно это ему, наверное, стоит сказать спасибо.
Здесь можно обсудить эту статью в блогах Liveinternet.
