«Вилюйск — это по названию город; но в действительности это даже не село, даже не деревня в русском смысле слова, это нечто такое пустынное и мелкое, чему подобного в России вовсе нет», — пишет из Вилюйской ссылки в апреле 1872 года революционер и писатель Н. Г. Чернышевский жене. Сделаем скидку на душевное состояние автора — все-таки не на курорт приехал, — оценка его хорошо понятна. Но Чернышевский ошибался. Вилюйск к этому времени уже полвека числился административным центром самого крупного в Якутской области Вилюйского округа, а с момента учреждения самостоятельной Якутской епархии (1870) — вторым кафедральным городом.
Местоположение
Административный центр Вилюйского улуса Якутии. Город расположен на правом берегу реки Вилюй (приток Лены), в 592 км к северо-западу от Якутска.
Это действительно был очень маленький городок. В Вилюйске начала 1870-х годов было четыре улицы, на них — сорок пять домов и одиннадцать юрт, а из достопримечательностей — церковь да тюремный замок.
Как и значительное число других городов Сибири и Дальнего Востока, Вилюйск основан казаками. В 1634 году воевода Якутского острога Иван Галкин отправил Посника Иванова с десятком казаков осваивать реку Вилюй и ее левый приток Тюнг — по сути, собирать ясак (то есть дань) с местных жителей. Первое казачье поселение в этих краях получает название «Верхневилюйское зимовье», в дальнейшем переименовывается в Оленск (на гербе города по сей день изображен олень), а с 1805 года официально именуется Вилюйск.
Жизнь вилюйчан изменилась с тех пор незначительно. Более половины жителей составляют представители коренного населения, остальные — славяне. Охота, рыболовство, собирательство и сейчас, в XXI веке, остаются чуть ли не основным занятием жителей. Самый простой способ поразить гостя города — позвать зимой на рыбалку, выловить толстенького налима и тут же угостить деликатесом: свежей налимьей печенью. С непривычки на процедуру разделывания трепещущей рыбки бывает страшно и посмотреть, но на вкус лакомство оказывается гораздо естественнее и приятнее консервированной печени трески.
Присутствует в Вилюйске и промышленность, причем производятся не только пищевые, в том числе молочные, продукты, но и бетон, и арболит; есть строительные предприятия... Ведется даже добыча газа. Но природа здесь остается на первом месте — вообще в Якутии с ее бескрайними просторами, зависимостью от погоды и малонаселенностью особенно очевидно, насколько искусственна человеческая цивилизация и сколько усилий и трудолюбия надо приложить, чтобы — нет, не победить — жить с природой если не в дружелюбном согласии, то в добрососедстве и гармонии.Между прочим, все тот же Чернышевский в 1875 году, отмечая развитие сельского хозяйства в Вилюйске, напишет: «А здесь овощи недурны, правда. Но чтобы выросли они, за ними ухаживают, как в Москве или Петербурге за ананасами».
Корни и плоды образования
В середине XIX века уровень образованности населения Вилюйска оставлял желать лучшего. Вилюйский исправник (возглавляемому исправником окружному полицейскому управлению принадлежала вся исполнительная власть в городе) П. Э. Кларк описывает неутешительную картину: «Во всем округе нет ни одного училища, а потому и грамотности между инородцами вовсе не существует». Более того: по наблюдениям Кларка, казаки утрачивают связь с родной культурой, забывают русский язык и «живут, как якуты».
Это неудивительно. Первое учебное заведение Вилюйска — казачья школа — не просуществовало и семи лет: в 1829 году приняла первых учеников, а весной 1836 — закрылась, потому что посещали ее всего несколько человек. В итоге на рубеже XIX и XX столетий, когда город начинает активно застраиваться новыми зданиями для самых разных нужд, в Вилюйске создаются и новые учебные заведения. К 1917 году здесь было три школы: высшее начальное училище, приходская министерская (по старой памяти ее продолжают называть «казачьей») школа и миссионерская школа для девочек.
Тем не менее ситуация с грамотностью в Вилюйске, как и во всей Якутии, продолжала оставаться плачевной — 98 % населения края накануне революции оставалось неграмотным. Советская власть проводит обширную программу ликвидации безграмотности, вводится начальный всеобуч.
В 1979 году именно в Вилюйске открывается первый музей истории народного образования в СССР. Его основатель — школьный учитель Геннадий Семенович Донской — человек поистине выдающийся. Музей создавался с нуля, на чистом энтузиазме. За короткое время удается изыскать средства, найти помещение — не говоря уже о том, чтобы собрать материалы.
Сегодня музей располагает большим количеством уникальной информации по истории народного образования в Якутии.
Некоторые экспонаты представляют особую ценность для эпохи создания музея. Где в 1970-е годы люди могли бы узнать, что образование коренным народам несла все-таки Церковь? А вот Г. С. Донскому ученик подарил «Букварь для якутовъ» 1895 года. И на нем достаточно крупными буквами написано: «Миссионерское изданiе. Казань».
Стоит отметить, что подобные начинания в Якутии — не редкость.
Жители республики очень бережно относятся к истории рода и края, краеведческие музеи есть во многих населенных пунктах.
В декабре 2014 года по благословению епископа Якутского и Ленского Романа в Якутской духовной семинарии состоялась краеведческая конференция «Наша церковь: история Православия в улусах Якутии». В ней приняли участие семьдесят человек, увлеченных историей родного края. До нашего времени продолжают в Вилюйске открываться учебные заведения — общеобразовательные и средние специальные. Сегодня помимо музыкальной и художественной школы в городе действуют Профессиональное техническое училище и Педагогический колледж имени Н. Г. Чернышевского, в котором учатся несколько сотен студентов со всей республики.
Стоит отметить, что именно подростки и молодежь часто организованно посещают вилюйский храм святителя Николая.
«Чувство прекрасного у вилюйчан развито, так что тянутся если не к вере, то сначала хотя бы к красоте, — рассказывает настоятель Никольского храма иеромонах Роман (Сокольников). — Но духовный интерес демонстрировать публично опасаются: приходят либо поодиночке, либо организованными группами». Учителя этот интерес приветствуют. Один раз в неделю батюшка встречается со студентами местных училищ и техникумов на территории храма и проводит уроки духовно-нравственного воспитания, включающие знакомство с православной культурой: сначала водит их на колокольню, потом — беседа уже непосредственно в храме.
Под покровом святителя Николая
О немногочисленных вилюйских храмах можно говорить долго и с надрывом — церковная жизнь в советские годы здесь была уничтожена вдребезги. В начале XX века в городе было три храма: Никольский и Новоникольский соборы и Иннокентьевская кладбищенская церковь. При находившейся рядом с городом колонии прокаженных действовала Свято-Пантелеймоновская церковь. Сейчас в Вилюйске восстановлен лишь Никольский храм. Его история начинается еще в 1741 году, когда путешествовавший по берегам Вилюя епископ Иркутский Иннокентий (Нерунович) заложил в Верхневилюйском зимовье часовню во имя святителя Николая. Через год был освящен храм. К сожалению, меньше чем через полвека он был уничтожен пожаром. На его месте была выстроена двухэтажная церковь, просуществовавшая сто лет — из-за подмыва берега течением реки ее пришлось разобрать. Вместо нее к 1910 году строится однопрестольный Новоникольский собор. Тысячу рублей на его возведение пожертвовал лично государь Николай II. В советские годы в храме сначала располагалось почтовое отделение, а затем — жилые помещения.
у Н. Г. Чернышевского в Вилюйске. Фото из архива Сергея Рудченко
В 1993 году возрождается Якутская епархия, и вскоре в Вилюйске появляется православная община. Власти выделили под молитвенный дом часть здания клуба. Приход просуществовал в этих условиях два десятилетия. Лишь в 2006 году епископом Якутским и Ленским Зосимой (+2010) было освящено место под строительство нового храма. Но до завершения работы было еще далеко.
Благочинный Вилюйского округа иеромонах Гермоген (Рубцов) в 2011–2012 годах жил здесь же — на сцене дома культуры (самого дома культуры к этому моменту уже не существовало). Проснувшись, спускался со сцены и попадал в храм. Очень удобно, далеко ходить не надо. Об условиях жизни священник рассказывал со смехом: «У меня есть любимый тазик, любимый чайник, любимые ведро и ковш!» Действительно, что еще надо человеку для счастья?
На дверях бывшего ДК висели две таблички: справа — «Свято-Никольский православный приход», а слева — «Авиакассы». Билеты в две стороны неба, так сказать. В 2013 году, наконец, был освящен великолепный златоглавый Никольский храм — яркий, бело-желтый, на прозрачно-акварельных просторах пейзажей Вилюйска с деревянными строениями, он смотрится как дворец — настоящее посольство Царствия Небесного.
Храм освящали два архиерея — епископ Якутский и Ленский Роман и иерарх Польской Православной Церкви епископ Горлицкий Паисий. Высокий гость в проповеди сравнил православных вилюйчан с окормляемыми им русинами, которых на долгие полтора столетия отрывали от Православия. «Но после Голгофы наступает Воскресение», — владыка увидел в новом храме Воскресение для всего православного Вилюйска.
Екатерина из туманного Альбиона
Говоря о Вилюйске, нельзя упустить еще одну славную и печальную страницу его истории — уже упомянутую колонию для прокаженных. Основала ее в 1892 году знаменитая сестра милосердия Кэт Марсден — фигура яркая и противоречивая. Она положила много трудов на создание приемлемых условий существования для больных лепрой по всему миру. В то же время мисс Марсден многократно обвиняли в безнравственности, «самопиаре», финансовых манипуляциях и даже в шпионаже. В Вилюйске между тем память о ней и ее трудах сохранилась самая добрая. Дело в том, что до появления в этих краях «Екатерины из туманного Альбиона» сотни прокаженных жили в чудовищных условиях без надежды на элементарную медицинскую помощь и человеческое участие.
Проказы боялись. Боялись настолько панически, что вывозили больных на верную смерть в самые труднодоступные места, где даже дорог не было. «3амечательна у якутов крайняя боязнь этой болезни. Ни один не решится не только прикоснуться к прокаженному, но даже близко подойти не решится. Прокаженный изгоняется из семьи. А общество приговаривает к удалению из своей среды даже того, у кого нет проказы, но родители поражены ею, или если кто жил раньше с прокаженными», — пишет Кэт о вилюйских прокаженных.
Единственным человеком, посещавшим несчастных, был вилюйский священник Иоанн Винокуров, который и сопровождал мисс Марсден в ее поездках.
Вообще-то она приехала в Россию, чтобы найти неизвестное лекарственное растение, о котором ей рассказали в Турции, — траву, якобы растущую в Сибири и исцеляющую лепру. Она знакомится с епископом Уфимским Дионисием (Хитровым) — бывшим якутским архиереем, тот направляет ее к епископу Якутскому Мелетию (будущему епископу Рязанскому и Зарайскому, святителю). Прибыв в Якутию, она выясняет, что чудодейственная трава — легенда. Увидев, насколько невыносима жизнь больных в этих краях, сестра Кэт загорается идеей построить колонию-лепрозорий — поселок для проживания прокаженных. Планировалось строительство отдельных домиков с огородами, мужской и женской больниц для тяжелобольных и так далее. Предполагалась программа не только лечения и ухода, но и психологической поддержки и социальной реабилитации пациентов: способные трудиться должны были работать в мастерских и заниматься сельским хозяйством — не для заработка, конечно, а просто чтобы отвлечься от болезни.
Мисс Марсден организует сбор пожертвований по всему миру, инициирует съезды врачей, вдохновляет сестер милосердия на путешествие в далекую Якутию — на помощь несчастным. Ее подвиг высоко оценивают как те, ради кого она трудится, так и церковные иерархи и государственные деятели... Вскоре колония была построена. Здесь находят приют и медицинский уход прокаженные со всей Якутии. Содержание обеспечивают местные купцы. В 1960-е лепрозорий был упразднен, так как болезнь отступила — в 1962 году осталось всего два пациента. Сегодня на территории колонии располагается Вилюйский психоневрологический интернат — ему присвоено имя Кэт Марсден. Многие идеи основательницы оказались применимы и для пациентов этого учреждения: их реабилитации также способствует трудотерапия.
Хомус без мистики
В советский период Вилюйск оставался вторым культурным центром Якутии после столицы, Якутска.
В Вилюйском народном доме (доме культуры) работают первые якутские профессиональные деятели искусства. В 1929 году открывается кинотеатр. Еще раньше, в 1920, — краеведческий музей. Сегодня одно из его отделений — Дом хомуса, в котором все желающие могут познакомиться с этим «культурообразующим» для Якутии языковым музыкальным инструментом.
Кстати, хомус, он же варган, — еще одно живое свидетельство значения природы для северного человека. На хомусе сложно изобразить мелодию в европейском понимании, зато с его помощью слушатель погружается в мир животных и стихий. Исполнитель дарит аудитории крики чаек, цокот копыт лошадей и оленей, шум реки и ветра... Те, кому такое искусство не было раньше знакомо, порой даже пугаются: как это? — музыки не слышно, кричит по-звериному... «Что-то тут есть духовно нездоровое!» — думает житель средней полосы — и ошибается. Не надо искать в хомусе мистики. Просто ветер, зверь и птица — поют. А северный человек повторяет их песню.
Полет на «чебурашке»
Вилюйск нельзя назвать труднодоступным местом — всего 600 километров (не так уж далеко по меркам самого крупного субъекта федерации, на территории которого поместится Индия) от столицы республики. Впрочем, для жителя средней полосы, а особенно — крупных городов, большая часть Якутии — места труднодоступные. Так всегда было: не зря наш рассказ мы начали с письма Чернышевского.
В Вилюйск из Якутска можно добраться на такси — как правило, это старенькие, но крепкие уазики-«козлы». Как говорится, танки грязи не боятся. Не боятся они и бездорожья — не зря здесь шутят: «У нас нет дорог, у нас только направления». Только ехать долго: можно и часов семнадцать протрястись. Летом здесь бывает жарко, а окна открывать нельзя — песком засыплет с ног до головы. Один путешественник рассказывал, как решил подышать воздухом во время июльской поездки в Вилюйск. Подышал он, в итоге, пылью, а одежду пришлось перестирывать — даже ту, которая лежала в плотно завязанном и застегнутом рюкзаке.
Другой вариант — самолет. Из Якутска регулярно летают маленькие девятнадцатиместные самолетики со смешным народным названием «чебурашка» — чехословацкие L-410. В них немного трясет, зато летают «чебурашки» невысоко, так что во время полета можно смотреть в окошко и всей душой наслаждаться видами.
Вилюйск ждет.
Материал опубликован в спецвыпуске журнала «Фома» «Малые города — герои России». При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 01.04.2015 № 79-рп и на основании конкурса, проведенного Обществом «Знание» России.
На заставке Свято-Никольский храм
