(174 голосов, средняя: 4,91 из 5)
Загрузка...
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Родом я из семьи священника — моего отца, ученого-геолога Глеба Александровича Каледу, тайно рукоположили в иереи в 1972 году. Литургии он совершал прямо у нас в квартире и только в 1990 году смог наконец служить открыто. А моего деда по материнской линии, священника Владимира Амбарцумова, 8 сентября 1937 года арестовали и приговорили к 10 годам лагерей без права переписки. И только в 1989 году мы узнали, что 5 ноября 1937 года его расстреляли на Бутовском полигоне под Москвой.
В 1994 году, как только родственников репрессированных стали туда пускать, мы с родителями и братом Иоанном приехали отслужить по дедушке панихиду у поклонного Креста. И тут вдруг подходит ко мне какая-то старая женщина и спрашивает: «Где здесь можно взять земли на могилку?» (в то время территория захоронений была еще не расчищена и погребальные рвы не выделены). Оказалось, у этой женщины — она назвалась Татьяной — в 1938-ом здесь расстреляли мужа, Владимира, но она много лет ничего о нем не знала и даже устроила на кладбище в городе Видном символическое надгробие. И теперь разменявшей девятый десяток женщине было очень важно привезти на эту условную могилу землю с места настоящего погребения мужа. После панихиды она подошла ко мне и со словами: «Это вам в храм», — отдала мне пестрый желтый платок.
Признаюсь, я хотел было отказаться, но, посмотрел в ее глаза и взял. А потом ехал домой и думал, куда этот платок передать: в Высоко-Петровский монастырь папе или в храм Преображения брату (он тогда был уже диаконом)? И вдруг твёрдо решил: надо срочно строить храм в Бутово — мои родители ведь, как и Татьяна, уже в том возрасте, когда очень важно иметь возможность помолиться на могилах родных. Папа, хоть и был уже серьезно болен, сразу поддержал мою идею.
Вскоре была зарегистрирована церковная община из детей и внуков пострадавших. Автором проекта и архитектором первого храма стал сын расстрелянного 27 сентября 1937 года иерея Михаила Шика — скульптор Дмитрий Михайлович Шаховской. Сначала, в 1996 году, построили деревянную церковь, а уже в 2007 году — двухэтажный каменный храм Воскресения Христова. Там у нас есть икона с таким изображением: святой Николай Чудотворец держит в левой руке пёстрый, жёлтый с красным, платок, а на нём — красивый белокаменный собор.
Платок этот, эта лепта вдовы, изображённая на иконе, — как напоминание о слёзной мольбе за пропавших без вести родных и близких, услышанной и принятой Богом. Напоминание о первой жертве на строительство храма в Бутове.
Когда я впервые взял его в руки, я и не подозревал, как изменится моя собственная судьба. Я был уже кандидатом геолого-минералогических наук, работал и в России, и за рубежом, работа была любимой, интересной и хорошо оплачиваемой. Вот только в душе было какое-то неудовлетворение. А тут в 1994 году избрали меня председателем приходского совета, в 1996 году рукоположили в дьяконы, а в 1998-ом я стал священником и настоятелем храма святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове. И в священническом служении на месте погребения дедушки жизнь моя обрела полноту и смысл.
А дар рабы Божией Татьяны бережно хранится в алтаре нашей деревянной церкви, которая стоит поблизости от одного из погребальных рвов.
Подготовила Ольга Мамонова
"... нам не дано предугадать, как наше слово отзовется..."
Благодарим, Батюшка
Спаси Вас Господи, дорогой Отче! И всех Ваших ближних!
Спасибо большое. Очень трогательно...