Новости биотехнологий и юриспруденции
Человечество в очередной раз переживает «культурный шок». Только-только мы опомнились от адронного коллайдера, о котором ученые сообщали как о несомненном триумфе науки, а журналисты — с той или иной степенью компетентности — как о возможном начале конца света (мало нам предсказаний всякого рода лжепророков!), как грянуло сообщение о том, что Палата общин британского парламента одобрила создание «химерных» эмбрионов — гибридных образований, в которых в яйцеклетку млекопитающих животных введено ядро клетки человека. Цель — получение стволовых клеток. Условие — уничтожение полученных гибридов через три дня.
Палата общин — это, конечно, не суд, но ее постановление — акт юридический, а в английской юриспруденции господствует прецедентное право: решение, однажды принятое, становится образцом для последующих, если удается доказать, что случай сходный. Так что в принципе нас может ожидать еще много интересного.
Опыты подобного рода вызывают ряд (точнее, даже круг) вопросов у людей, имеющих слабое профессиональное отношение как к генетике и биотехнологии, так и к медицине, но искренне заинтересованных в том, чтобы наука, во-первых, служила людям, во-вторых — не переступала той интуитивно ощущаемой грани, за которой следует опасаться недолжного вмешательства человека в дела Божии. Четко обозначить эту грань призвана биоэтика, но она еще не выработала системы неоспоримых критериев как научного, так и этического и, что для нас, пожалуй, важнее всего — богословского характера. Однако сейчас налицо резкая отрицательная реакция светской и религиозной общественности на «химерические» эксперименты и их законодательное одобрение.
Выражение, вынесенное в заголовок, издавна обозначает в русском языке тщетные усилия, предпринимаемые на ложном направлении. О том, насколько оно соответствует нынешней сенсации, рассказывает генетик Андрей Синюшин:
Палата общин британского парламента одобрила создание «химерных» эмбрионов в качестве источника стволовых клеток. Создана законодательная база, регламентирующая работы в этой области. Основой для этого решения послужили успехи в области получения яйцеклеток коровы (и некоторых других млекопитающих) с искусственно внедренным ядром клетки человека.
Что здесь может давать основания для беспокойства?
Процесс получения «химерных» (в западной литературе предпочитают пользоваться термином «гибридных») эмбрионов очень схож с манипуляцими при клонировании. Из яйцеклетки коровы удаляют ядро, место которого занимает подсаженное ядро клетки человека. Формируемый зародыш предполагается использовать как источник эмбриональных стволовых клеток, призванных способствовать восстановлению тканей организма. Правда, реальные успехи этого метода пока только обещаются, а вот этическая проблема уже стоит во весь рост.
Строго говоря, ничего принципиально нового в эксперименте нет. Объединять геномы неродственных организмов ученые начали несколько десятилетий назад. Правда, изначально в ходе работы происходило простое слияние клеток человека и, скажем, мыши или крысы. Клетки такого «гибрида» не переходили к формообразованию, хотя и сохраняли способность к делению. Хромосомы одного из геномов постепенно терялись, и в результате чистота линии практически полностью восстанавливалась. Загадочным образом в одном случае человеческая клетка «побеждала» мышиную, а в другом — крысиная «побеждала» человеческую. А почему — так и осталось спорным. Удивительно, что любознательные ученые этой загадкой пренебрегли.
Справедливости ради стоит отметить, что к технической стороне экспериментв с «химерами» придраться практически не к чему. Хотя основные процессы жизнедеятельности клетки управляются ядром, но и вне ядра есть гены, которые участвуют в жизненно важных процессах. Они очень консервативны и, вероятно, могут успешно справляться с контролем над клеткой, в разбираемом случае — над клеткой коровы с внедренным ядром клетки человека.
Кстати, организм человека успешно вовлекает в свои процессы белки других организмов, и не только в виде пищи. Например, до рождения генетической инженерии медицина использовала инсулин, полученный из поджелудочной железы свиней. Полученный от свиньи материал используется при замене сердечного клапана и при трансплантации кожи, так что можно не опасаться того, что «химерные» клетки не приживутся.
Фантастические гипотезы о том, что гены коровы могут внедриться в геном человека после терапии с использованием «химерных» стволовых клеток, во внимание принимать не стоит; возникновения минотавров не предвидится даже в порядке исключения.
Но при обсуждении новой технологии и ее легализации возникает вопрос совсем иного рода: на каком уровне человек начинает отличаться от других живых существ? Дело в том, что проблема различения человеческого в живом мире стала проблемой (в первую очередь для биоэтики) именно в эпоху современных технологий. В первую очередь это касается статуса эмбриона, проблемы чрезвычайно остро стоящей и болезненной. Но очевидно, что салат, содержащий человеческий ген жизненно важного белка, остался растением. Гибридные клетки, ядра которых содержат по 46 хромосом человека и всего по одной хромосоме мыши, — к какому биологическому виду они принадлежат? А с обратным соотношением (например, в клеточных гибридах человека и крысы)? А между тем количественное соотношение не является решающим в вопросе о видовой принадлежности.
Какое прилагательное мы употребим, чтобы определить вид эмбриона, клетки которого содержат ядра человека и плазму коровы? С помощью нехитрого анализа можно найти сотни генов, которые сближают человека с салатом и даже с кишечной палочкой. Но все равно проблема идентификации «химер» остается: назвать эти клетки нечеловеческими очень трудно.
Таким образом, если принять, что образующиеся в результате эксперимента эмбрионы — человеческие, то к манипуляциям с ними логично предъявить те же претензии, что и к работе с другими эмбрионами человека. С христианской точки зрения использование в качестве медицинского и тем более косметического средства эмбрионов, формирующихся при терапевтическом клонировании или экстракорпоральном оплодотворении, вызывает протест. Ведь при этом уничтожается множество жизнеспособных эмбрионов, оказавшихся «лишними». Следуя законам логики, мы имеем все основания взглянуть по-человечески и на человеко-коровьи «химеры».
Так каковы же перспективы дальнейших исследований в области химерных гибридов, а главное — в области их практического применения? Никак не желая высказаться о путях развития фундаментальной науки, отметим, что хотя до практического внедрения этой «новинки» — путь долгий и неоднозначный (собственно говоря, и практическая польза от стволовой терапии пока еще не общепризнана в ученой среде), об этическом аспекте можно высказаться с полной определенностью: химерные гибриды пополняют печальный список манипуляций, нарушающих права человека. Вероятность же того, что обещаемый научный успех будет достигнут, также не стопроцентна.
