К трагедии невозможно подготовиться, она, «аки тать в нощи», настигает внезапно и выявляет всю суть человека, даже то, чего он в обычной жизни и сам в себе не подозревает. Но почему Церковь во времена испытаний видит святость в том, что сама же признает смертным грехом?
Богатая невеста
О жизни святой мученицы Анисии из греческих Салоник известно только из двух житийных памятников — документальных свидетельств и мученических актов (протоколов судов над мучениками или кратких отчетов, составленных свидетелями этих событий) не сохранилось.
По преданию она родилась в конце III века в христианской семье. А к Великому гонению на христиан, начатому императором Диоклетианом в 303 году, лишившись обоих родителей, осталась единственной наследницей приличного состояния.
Враги или друзья?
В первую половину царствования Диоклетиана богатые и влиятельные христиане были в империи не редкостью. По одной из версий христианками были даже супруга императора Приска и его дочь Валерия, которую он выдал за своего соправителя Галерия. Во всяком случае, обе они не делали тайны из своих христианских убеждений.
Но борьба с христианской Церковью, этим «государством в государстве», была для Диоклетиана неизбежным заключительным звеном реформирования империи. Вот только не понятно, почему он двадцать лет медлил и явно симпатизировал христианам: при нем и, несомненно, с его разрешения возле самого дворца в Никомидии, этой восточной столице империи, был построен огромный христианский храм, христиане были среди его ближайших царедворцев и охраны, служили военачальниками и правителями провинций.
Да, Диоклетиан ценил христиан, окружал себя ими — потому, что мог на них положиться. Но, решив ради возрождения подорванной гражданскими войнами мощи Римской империи реставрировать древнюю религию и видя главное препятствие к этому в христианской Церкви, он все-таки нанес по ней удар.
«Все пошло кое-как»
Репрессии обрушились на христиан внезапно и очень болезненно. Как писал церковный историк Евсевий Кесарийский:
«Полная свобода изменила течение наших дел: все пошло кое-как, само по себе; мы стали завидовать друг другу, осыпать друг друга оскорблениями и только что при случае не хвататься за оружие; предстоятели Церквей — ломать друг о друга словесные копья, миряне — восставать на мирян; невыразимые лицемерие и притворство дошли до предела гнусности <…> Словно лишившись всякого разумения, мы не беспокоились о том, как нам умилостивить Бога; будто безбожники, полагая, что дела наши не являются предметом заботы и попечения, творили мы зло за злом, а наши мнимые пастыри, отбросив заповедь благочестия, со всем пылом и неистовством ввязывались в ссоры друг с другом, умножали только одно — зависть, взаимную вражду и ненависть, раздоры и угрозы, к власти стремились так же жадно, как и к тирании тираны».
Гонения, как это не раз бывало в истории, встряхнули и отрезвили христиан, вернули их вере горячность и искренность, готовность отдать за нее жизнь.
Казни обрушились и на тех из них, кто служил при дворе или занимал командные должности в армии. Сохранившиеся мученические акты свидетельствуют о казнях в Александрии, Фракии, Ликии, Палестине, Финикии, Африке, Мавритании, Нумидии, Испании, Италии и на Сицилии.
Когда жизнь — плата за душу
Чтобы сломить волю христиан и особенно христианок, палачей подталкивали к растлению девиц. А те, спасая свою честь, иногда шли на добровольную смерть, которая никогда не рассматривалась Церковью как греховное самоубийство: «Некоторые из них,— по словам Евсевия, — избегая испытания и не дожидаясь, пока их схватят враги, бросались вниз с высоты дома». Или, как Домнина, Вероника и Просдока, бросались в реку.
По преданию, святая Анисия, к тому времени истратившая все свое наследство на благотворительность, шла в церковь, когда на улице ее остановил воин-язычник. Он потребовал, чтобы она отправлялась в языческий храм на праздник, а когда Анисия отказалась, хотел увести ее силой. Но святая вырвалась со словами: «Да запретит тебе Господь Иисус Христос». Услышав ненавистное имя, язычник попросту зарубил Анисию мечом.
Христиане похоронили ее близ городских ворот, а над ее могилой устроили молитвенный дом. Мощи святой мученицы Анисии до сих пор хранятся в Салониках, в храме святого Димитрия Солунского.
Капитуляция гонителей
А вот гонения на христиан — как политическая акция — бесславно провалились. Языческий Рим захлебнулся в море пролитой им христианской крови.
В отличие от времен Нерона или Траяна, народ при Диоклетиане не удалось заразить антихристианской истерией. Казни христиан, которые были добрыми соседями, сослуживцами, а иногда и друзьями живших с ними бок о бок язычников, не только не порождали энтузиазма толпы, но скорее настраивали народ против власти, жестокость которой вызывала у благонамеренных обывателей отвращение и стыд. Афанасий Великий рассказывает, что в Александрии некоторые язычники предпочитали рисковать своим состоянием и свободой, но не выдавали христиан, укрывавшихся в их домах.
Когда в 306 году полновластным императором на Востоке стал ненавистник христиан Галерий, гонения продолжились, но, потеряв всякую цель, превратились в бессмысленное изуверство. В итоге даже Галерий сдался: 30 апреля 311 года, за два года до появления Миланского эдикта Константина Великого, он издал Никомидийский эдикт, легализовавший христианство при условии, что христиане будут молиться и о благополучии государства и императора. И даже те язычники, что были во власти, радовались, что освободились от обременительной для многих из них обязанности хватать, пытать, заточать в темницы и убивать заведомо ни в чем не повинных достойных людей.
