Удивительные стихи в службе Похвалы Богородицы

Удивительно, но это совершенство чувствуется даже в церковнославянском или русском переводах греческого текста Акафиста, хотя сама его стихотворная форма, очень сложная и трудноуловимая, не может быть точно передана даже самым гениальным переводчиком. Акафист Пресвятой Богородице — первое и долгое время единственное рифмованное стихотворное произведение на древнегреческом языке. Рифму, конечно, знали и до этого, но она была скорее бросающимся в глаза исключением, чем регулярно применяемым художественным приемом. В Акафисте же рифмованные части не только преобладают в объеме, но и имеют строгую и регулярную структуру.

Акафист Богородице открывает зачин, вслед за ним идут, чередуясь, 12 больших и 12 малых строф. Малые строфы в славянской традиции называются кондаками, а большие — икосами. Икосы кроме небольшого вступления содержат 12 обращенных к Богоматери приветствий (хайретизмов, начинающихся словом χαῖρε — радуйся), разбитых на двустишия, в которых рифмуются не только последние слова строк, но и каждое слово в одной строке с таким же по порядку словом в другой (редкие исключения не могут нарушить общий совершенный и удивительный порядок). Такую стихотворную форму воспроизвести в переводе невозможно, и тем не менее и в дословной передаче на иной язык она все равно чувствуется.

Все рифмы имеют не только языковые, но и смысловые созвучия, которые угадываются уже в самых первых хайретизмах:

Ра́дуйся, Е́юже ра́дость возсия́ет; ра́дуйся, Е́юже кля́тва изче́знет (икос 1).

(Радуйся, чрез Тебя радость сияет! Радуйся, чрез Тебя горесть истает! Перевод С. С. Аверинцева).

«Радость» — это та радость, которую возвестил Деве Марии архангел Гавриил в день Благовещения: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. (Лк 1:28) — радость о Боговоплощении, о рождении Христа, Сына Божия, Спасителя мира. Собственно, и призыв «Радуйся!» в начале каждого стиха отсылает нас к архангельскому благовестию Богородице, а первый хайретизм Акафиста предваряется рассказом об этом благовестии: «А́нгел предста́тель с Небесе́ по́слан бысть рещи́ Богоро́дице: ра́дуйся, и со безпло́тным гла́сом воплоща́ема Тя зря, Го́споди, ужаса́шеся и стоя́ше, зовы́й к Ней такова́я» (Перевод: «Ангел-предводитель послан был с небес сказать Богородице: “Радуйся!” И, созерцая Тебя, Господи, при этом бесплотном возгласе воплощающимся, изумлялся и стоял, так к Ней возглашая»).

А «клятва» — это проклятие первородного греха, исказившее человеческую природу, подчинившее ее власти диавола и смерти. Это горькое проклятие совсем исчезнет, превратится в ничто, «истает» через воплощение Сына Божия, а радость будет сиять непрестанно немеркнущим и незаходимым светом.

Тут четкое, яркое и поэтичное противопоставление несказанной радости и тяжкого проклятия, окончательной гибели и вечной жизни.

Свет, о котором здесь шла речь, — Сам Господь, а Его Пречистая Мать — источник, луч, которым этот свет является людям. Об этом возвещается в других стихах (икос 11), где рифма выражает уже не противопоставление, а углубления смысла:

Ра́дуйся, луче́ у́мнаго Со́лнца; ра́дуйся, свети́ло незаходи́маго Све́та.

(Радуйся, луч умного солнца. Радуйся, блистание незаходимаго сияния. Перевод свт. Филарета Московского).

«Умное Солнце» — это Иисус Христос, Который в молитвах часто называется «Солнцем истины», истины, исходящей от непостижимого Божественного ума. В свою очередь, святые отцы слово «ум» (νοῦς) употребляли как синоним слову «дух» (πνεύμα). То есть «умное Солнце» — это и «духовное Солнце», и в Акафисте оно рифмуется с «незаходимым светом». Бог не оставляет человека, не уходит прочь за горизонт нашей жизни, как обычное солнце на закате, просвещает нашу жизнь через Свою Пречистую Матерь.

В следующих стихах рифма вновь выступает как противопоставление:

Ра́дуйся, мо́лние, ду́ши просвеща́ющая; ра́дуйся, я́ко гром враги́ устраша́ющая.

(Перевод: Радуйся, молния, души озаряющая; радуйся, как гром, врагов поражающая.)

Все, кто видел грозу глубокой ночью, знают, как кромешная, казалось бы, абсолютно ничего не имеющая в себе тьма вдруг озаряется молнией и как будто из ниоткуда на миг появляются луга, деревья, дома, дороги, потерявшиеся люди, потом весь мир вновь исчезает во мраке.

Человек тоже может так погрузиться в греховную тьму, что в нем не останется больше ничего, кроме черной пустоты. И Бог, по предстательству Богородицы, озаряет душу человека, вновь открывает ему черты образа Божия, находящиеся в нем, только в отличие от молнии этот свет не мимолетный, а немеркнущий и непреходящий.

После молнии наступает гром, поражающий врагов души, бесов, — новая россыпь смысловых рифм-противопоставлений.

Но рифма не только выделяет противоположности, но и свидетельствует о их таинственном единстве:

Ра́дуйся, высото́ неудобовосходи́мая челове́ческими по́мыслы; ра́дуйся, глубино́ неудобозри́мая и а́нгельскима очи́ма (1 икос).

(Радуйся, высота невосходимая человеческим умам! Радуйся, глубина неисследимая и ангельским очам! Перевод С. С. Аверинцева)

Богородица называется здесь и безмерной высотой, и бездонной глубиной, на которую и не взойдет обитающий на земле человек, и не исследует стоящий у Престола Божия на небесах ангел. Она не познаваема ни человеческим разумом, ни духовным ангельским взором.

Говоря, что поэзия Акафиста Пресвятой Богородицы во многих случаях понятна и в дословном переводе, нужно признать, что в некоторых местах все же необходимо посмотреть оригинал или комментарии.

Ра́дуйся, ва́рварскаго избавля́ющая служе́ния; ра́дуйся, тиме́ния изыма́ющая дел (икос 5).

(Радуйся, избавляющая от жестокого зловерия; радуйся, извлекающая из брения нечистых дел. Перевод свт. Филарета Московского)

Это двустишие не совсем понятно, если не учитывать игры слов, похожих по звучанию, но различных по смыслу (парономасию): βόρβορος (церковнослав. «тимение», рус. грязь, нечистоты) и βάρβαρος (варвар). Впрочем, варварство со свойственным ему беззаконием, отсутствием морали и культуры, поклонением грубой силе, а соответственно, и языческим идолослужением, и по смыслу вполне рифмуется с гнилым болотом, мутной тиной и выгребной ямой — всем, что обозначается славянским словом «тимение».

Для понимания следующих двух стихов требуется уже исторический комментарий:

Ра́дуйся, огня́ поклонение угаси́вшая; ра́дуйся, пла́мене страсте́й изменя́ющая.

(Перевод: Радуйся, огню поклонение прекратившая; радуйся, от пламени страстей избавляющая.)

Акафист был написан еще в то время, когда христианская Византия воевала не с агарянами, арабами-мусульманами, а с Сасанидским Ираном — персами-зороастрийцами, поклоняющимися священному огню, неугасимо горевшему в зороастрийских храмах. Эти костры ложной языческой религии сравниваются с пламенем человеческих страстей, которое также угашает Пресвятая Богородица.

Собственно, один из эпизодов почти не прекращающейся войны Византии и Ирана и послужил поводом к установлению праздника Субботы Акафиста. В 626 году византийский император Ираклий был вынужден вывести войска для борьбы с персами из окрестностей столицы христианского мира Константинополя, и почти незащищенный город осадили союзные персам авары с подвластными им славянами, булгарами и другими народами. Во время решающего штурма по заступничеству Богородицы буря разметала суда варваров, а на суше вражеские войска пришли в необъяснимую страшную панику и были разбиты небольшими отрядами византийцев.

В благодарность за чудесное спасение жители Константинополя, стоя, в молитвенном восторге пропели стихотворное произведение в похвалу Божией Матери, которое с тех пор и стало называться Акафистом, в буквальном переводе «неседальном», то есть гимном, во время чтения которого нельзя сидеть.

Предположительно, именно тогда отдельно от остальной части Акафиста был написан его зачин — кондак, который многие знают по его первым словам «Взбранной воеводе...».

Взбра́нной Воево́де победи́тельная, я́ко изба́вльшеся от злых, благода́рственная воспису́ем Ти раби́ Твои́, Богоро́дице; но я́ко иму́щая держа́ву непобеди́мую, от вся́ких нас бед свободи́, да зове́м Ти: ра́дуйся, Неве́сто неневе́стная.

(Перевод: Обороняющей нас Военачальнице за избавление от страшных бед учреждаем Тебе торжества победы благодарственные мы, рабы Твои, Богородица! Но Ты, как имеющая власть необоримую, от всяческих опасностей нас освободи, да взываем Тебе: «Радуйся, Невеста, брака не познавшая!»).