28 ноября начался Рождественский пост. Мы предлагаем нашим читателям пройти его вместе с журналом «Фома» и нашим Рождественским онлайн-календарем. Каждый день вас ждет новый подарок от нас и наших друзей.
Видный проповедник и публицист своего времени священник Анатолий Жураковский провел в лагерях в общей сложности более десяти лет. Сохранилось несколько сотен его писем, которые он присылал своей супруге, Нине Сергеевне. В этих письмах мы видим пример удивительного жизнелюбия, он везде и во всем старался находить положительные стороны: либо больше времени для молитвы, либо «никто не мешает», либо лучше кормят, либо необыкновенная красота природы...
Сегодня предлагаем вам прочитать письмо, которое было направлено им в конце первой ссылки, после праздника Рождества Христова. Можно ли представить, что автор этих строк уже несколько лет не видел родных, каждый день занят изнурительной работой, и ежедневно ожидает возможного расстрела?
У нас все по–хорошему. Праздник встретили как‑то особенно хорошо, в молитве и служении. Маленькая комнатка вся в зелени от еловых ветвей, за которыми мы с Д. ходили в лес. А в углу большая елка. А в другом углу лампадка льет свой тихий красноватый свет. В воздухе все время запах ладана от частых каждений. А на душе была радость о вечном, о том, что недостижимо для людской суеты и злобы. И вспомнилось прошлое, Красногорка, и даже то, что было раньше, совсем юное и тихое, ведомое только моей памяти, заря моей жизни. Добавление к этому… удивительная погода.
Знаете, зима здесь пока – прелесть что такое. Такие ровные и вовсе не холодные дни – никогда не больше 10°. Так часто солнце, а ветра нет.
И если бы видели вы эти удивительные сочетания тонов, красок и оттенков… Особенно хорошо на закате в лесу или у нас на кладбище, совсем занесенном снегом. И над всем, над всем белизна снега и голубизна неба, и тишина, тишина, тишина…
И как странно сердцу в этой тишине слушать и отзываться на далекую бурю, на далекую муку, на скорбь, что там, за многими верстами, за глухими лесами.
Простите меня за лирику…
Потекут дни, недели, месяцы, годы. А белый снег будет все глубже ложиться кругом ровными синеватыми пластами. И так, будто все глубже и глубже, будут уходить прошлые дни и невоплощенные грезы, и все непреодолимее и недоступнее будет стена, отделяющая бурную и неумолкающую, многомятежную даль от прозрачной голубовато–белой белизны. Но чует и знает сердце, что есть То, что непоколебимым останется неизменно и здесь, и там, и далеко и близко, и вчера и завтра.
Вот только что совершили всемирную радость Рождества, уже приходил ясный и претихий светлый Серафим Преподобный, и уже готовимся услышать, почуять крылья Духа, Нисходящего «в виде голубине», и зазвучит Глас Господень «на водах» и для вас, и для нас, и для тех, кто далеко и кто близко. Или, лучше, тогда все будет близко, и будет и Он с нами в нашей горенке, как и в храме вашем.
А потом ждать «Помилуй мя Боже», и Мария Египетская, и Страсти, и Среда, и Четверток, и Великая Пятница, и Христос Воскресе… Помните и знайте, что Божие не становится меньше от постоянного окружения маленьким человеческим, слишком человеческим.
