Спасатели в рясах. Что делать священнику на месте катастрофы

Кого спасают эсэмэски?

Отец Андрей, ради чего существует группа церковной помощи в ЧС? Одна из ее задач — именно духовная поддержка, стало быть, она имеет отношение лишь к воцерковленным людям? Или нет?

Дело в том, что любой человек, который попал в чрезвычайную ситуацию, нуждается в духовной помощи. Беда людей угнетает, страдания порой становятся невыносимыми, и здесь спасатели, даже психологи, не всегда могут помочь — человек, особенно если он верующий, нуждается в благодатной силе Таинств.

Мы, священники в этой группе, прошли специальную подготовку, чтобы при необходимости оказать духовную помощь людям в зоне бедствия: исповедовать, причастить, а с теми, кто еще не готов к Таинствам, проводить беседы, как-то постараться обратить их мысли к вере, к Богу. Родственникам погибших пережить горе утраты очень трудно, тем более если не веришь в Бога — положение кажется безысходным и страшным. Очень многие, получив известие о гибели своих близких, не принимают этого, не верят, могут даже считать, что их обманывают, и изводят себя поисками, бесплодным ожиданием тех, кого уже нет в живых. И если человеку в такой ситуации «в лоб» говорить о его утрате, он от боли может даже ничего и не услышать. Поэтому порой наши беседы не касаются напрямую пережитого людьми горя, они, скорее, миссионерские, катехизаторские: мы стараемся перенаправить мысли людей на духовные темы, говорить о бессмертии души, о том, что человек — существо одухотворенное, состоящее из души и тела. И так вот постепенно подводим их к осознанию горя.

Ясно, что должны делать в условиях ЧС священники. А ведь к этой работе призваны и миряне. Чем они могут помочь?

Мы настраиваемся на работу в группе: священник, сестра милосердия, волонтеры. А поскольку в зону ЧС могут пустить только спасателей, все мы прошли подготовку в учебном центре МЧС.

Какого рода эта подготовка?

Это двухмесячные курсы спасателей, потом стажировка, потом аттестация, то есть первая ступень, которую проходят все спасатели. Курс обучения сам по себе очень интересный, и, я думаю, было бы полезно иметь как можно больше людей, обученных таким образом — не профессионалов, которые сутками дежурят, а прошедших начальную подготовку — некий резерв. Потому что правильная доврачебная помощь, как раньше ее называли, или первая помощь, часто людям спасает жизнь: верно определить, что с человеком произошло, сделать массаж сердца, искусственное дыхание, правильно его положить, правильно его перенести — очень важно.

Много случаев, когда в чрезвычайных ситуациях люди бросались помогать, неверно оказывали первую помощь, и пострадавшие из-за этого погибали.

У Вас есть ощущение, что их действительно стало больше в последние годы?

Да! Мы-то только начали этим заниматься, нас немного. Но есть и другие добровольческие организации, и у них много подготовленных добровольцев, тех, кто по первому зову готов бросить учебу, работу и мчаться в зону ЧС. Собственно, наша группа и возникла из желания организовать из православных таких же добровольцев.

На Западе этот опыт очень широко применяется. Я знаю, что в Стокгольме добровольцы, прошедшие подготовку, «замкнуты» на СМС-сообщениях. Допустим, в метро произошел несчастный случай: у человека остановилось сердце. Скорая помощь может оказаться дальше от места происшествия, чем какой-то доброволец, который, может быть, на той же станции находится. Он получает по рассылке СМС и оказывает первую помощь. К этому и нам надо стремиться: чтобы добровольцев было много, и мы были с ними на мобильной связи.

То есть волонтер должен иметь какой-то запас отпускных дней на случай ЧС, иметь договоренность на учебе или работе, чтобы в нужный час собраться, быстро выехать на место ЧС?

Да. И у нас в скором времени должен быть принят закон о добровольцах, который определит их статус и позволит легче решать организационные вопросы. Например, договоренность с работодателем. Такая система действует в США, где, например, большая часть пожарных команд состоит из квалифицированных, обученных добровольцев: эти люди трудятся в совершенно разных сферах, но как только возникает необходимость, они моментально присоединяются к муниципальным, государственным пожарным командам, и работодатель их обязан отпускать.

У священника в ЧС особая задача. Бывает, человека достали из-под завалов, из пожара вынесли, но он получил страшные ожоги или пролежал под завалами слишком долго и его уже не спасти.  И врачи таким человеком не занимаются, потому что другие требуют экстренной помощи.

А безнадежных просто складывают, они лежат в первом эшелоне и ждут своей смерти. Вот здесь и должен подключиться священник-спасатель! Крестить тех, кто не крещен, исповедовать и добрым словом напутствовать в жизнь вечную умирающих!

У меня были подобные случаи. Однажды я оказался на территории 1-й Градской больницы, где после страшной автомобильной аварии умирал молодой человек. Господь устроил нашу встречу незадолго до его смерти: в реанимации дежурила сестра, она оказалась верующей и смогла меня найти и вызвать, и Дары Святые были рядом, в больничном храме на престоле приготовлены. Этому молодому человеку оставалось жить буквально считанные часы. Я пришел в реанимацию, исповедал его. Причем он уже не мог говорить, так что я задавал вопросы, и если он соглашался, то в ответ просто моргал. Это была его первая и последняя исповедь. Потом я его причастил, и он вскоре умер. Так Господь открыл ему дорогу в Царствие Небесное, устроил так, что этот чистый, хороший человек смог приобщиться Таинств. А в той машине было много людей, все остальные погибли сразу, лобовое столкновение...

Часто врачи и медсестры могут даже не подумать о возможности пригласить к умирающему священника, просто потому что в Бога не верят или верят, но неглубоко. Но у каждого человека есть право — участвовать в Таинствах. И сейчас, слава Богу, есть соглашение между Патриархией и Министерством здравоохранения, согласно которому если родственники приглашают к больному священника, то отказать персонал не может. Теперь многие люди уходят к Богу, напутствованные Таинствами.

Имея удостоверение спасателей, взаимодействуя с МЧС и с Министерством здравоохранения, гораздо легче получить доступ и в реанимацию, и в походно-полевой госпиталь или передвижные медпункты, куда посторонних не пускают.

Адреналина не надо

Отец Андрей, как Вы считаете, любой ли человек готов к работе в условиях ЧС? Наверняка отзывается молодежь, студенты, руководствующиеся чувством романтики, жаждой приключений, экстрима?

Кто ищет экстрима, пускай лучше на сноуборде по горам катается. В условиях чрезвычайных ситуаций нельзя с таким настроением находиться. Дело в том, что вся система оказания помощи очень четко продумана и прописана, тут действует определенный алгоритм. А если человек руководствуется не этим порядком, а какими-то своими страстными порывами, он может только навредить. Бывали такие случаи. Например, когда горел институт в Москве, нашлись люди, которые растянули брезент под окнами и стали кричать студентам, чтоб те прыгали вниз — вместо того, чтобы расчистить дорогу пожарным, которые должны были лестницы-штурмовки поднять к тем, кто был отрезан огнем от путей эвакуации. То есть эти люди оказались неподготовлены к адекватным, согласованным действиям. В итоге многие от этого пострадали.

Вообще поиски экстрима с избытком адреналина — это последствия духовного опустошения. Те, кто постоянно лезет в опасные приключения, по-видимому, совсем потеряли ощущение жизни, они пытаются себя как бы «ущипнуть» и пробудить.

А человек верующий и осознающий свое стояние перед Богом не будет зря рисковать. Как Христос учит нас, когда в пустыне Его сатана искушал, поставил на кровле храма и предложил: «Прыгни вниз». А Христос ответил: «Не искушай Господа Бога твоего». Поэтому все такие искушения, поиски опасных ситуаций — во вред душе. И человек с подобным настроением не должен оказываться в экстремальной ситуации, потому что если он руководствуется адреналином в крови, чувством романтики, то просто неправильно будет вести себя в условиях ЧС: полезет, куда не надо, сделает не то, что нужно, и не только сам может пострадать, но и повредит слаженным действиям спасателей. Нужно иметь много смирения и послушания в этой ситуации.

С излишней тягой к экстриму понятно. А насколько значимо для добровольца сопереживание тем, кому он помогает? Или хороших навыков достаточно и без «лишних» эмоций?

Есть замечательная поговорка: Пока ты чувствуешь боль — ты жив. Пока ты чувствуешь чужую боль — ты человек.

Добровольцы должны любить людей, тех, кто страдает, стараться им помочь, молиться с ними. Ведь для самих добровольцев очень полезно безвозмездно оказывать помощь ближним: это то, что Господь нам велел делать — в притче о добром самарянине. Ещё вспомнились слова свт. Николая Сербского: «Знаете ценность свою? Она равна количеству людей, которые не могут жить без вашей заботы».