Это, в общем, и не история даже, а просто картинка из закулисья жизни. Жизни двух человек. Ничего здесь не выдумано. Только имена участников я оставил за кадром. Да ведь и не в именах суть.

Итак, отвратительным осенним днем, перескакивая через многочисленные лужи и ловко подбирая при этом полы подрясника, священник быстро шел по улице.

Улица эта располагалась на окраине Костромы и потому не отличалась никаким «незабываемым колоритом русского губернского города». Попросту говоря, была застроена рабочими бараками. Вернее, рабочими они были когда-то, а сейчас служили пристанищем людям, о существовании которых нечасто вспоминают за пределами окраин «русских губернских городов».

Священник шел соборовать старушку. Старушку, которая была окончательно и бесповоротно одинокой. Так, во всяком случае, сказала по телефону сотрудница социальной службы, позвонившая ему.

«Соцработник назвал ту старушку окончательно и бесповоротно одинокой» — как один священник побывал на окраинах русской жизни
Фото: nesiditsa.ru/city/kaluga

С трудом найдя нужный адрес даже с помощью «Яндекс.Карт» и с не меньшим трудом поднявшись по обшарпанной лестнице на второй этаж неказистого двухэтажного барака, священник постучал в дверь коммуналки. Через некоторое время на пороге показалась та самая старушка. И священник сразу понял, что соцработница не соврала. Разве что реальность была еще хуже.

Пройдя за бабушкой в крохотную комнатушку и разбирая необходимое для соборования облачение, русский батюшка выслушал краткую и нехитрую историю, которую вот уж не первую сотню лет, если верить Достоевскому, выслушивают русские батюшки.

И про смерть мужа, с которым прожили всю жизнь. И про пьянство дочери. И про маленького внука, с которым нянчилась, пока дочь искала новых алкогольных приключений, и которого почему-то уже давно к ней не приводят….

А потом было таинство и слезы благодарности, и радость в глазах человека, прожившего большую часть жизни без Бога и храма, но в самом ее, жизни, завершении обретшего в вере единственное возможное утешение.

А священник пошел домой, прочь от застроенной бараками окраины «жемчужины Золотого кольца». Все его так называемые проблемы растворились сами собой. Осталась в голове пульсирующая мысль: есть ли в этом мире что-то более ценное, истинное и реальное, чем вера закрывшейся в своей комнатушке старушки, бывшей еще недавно одинокой, но нашедшей покой в Том, Кто только и может успокоить человека, Чье иго — благо, а бремя — легко.

Подготовил Владимир Басенков

4
0
Сохранить
Поделиться: