Вместо традиционного «Вопроса номера» журнал открывает наша старая, но не совсем позабытая рубрика «Письма».
По сути это сборка крошечных Монологов, только не специалистов, а простых людей. Которым предоставляется возможность в эпистолярном жанре поделиться своими случаями из жизни и размышлениями на ту или иную тему.
На сей раз, к Дню учителя (отмечающемуся 5 октября) мы решили попросить наших читателей поделиться уроками жизни. Приведем одно из таких писем:
«Отец
Один из главных уроков, который я получил в жизни, пришелся как раз на день моего совершеннолетия. До 18 лет я год за годом справлял свой день рождения вместе с родителями. А в том году что-то во мне щелкнуло, и я заявил маме с папой: «Дорогие родители, поскольку я становлюсь взрослым, то хочу отметить этот день с друзьями, а вас прошу...» — тут я замялся. Но родители мои были люди умные и добрые, они мгновенно заверили меня, что все нормально, друзья — это прекрасно, а мы спокойно найдем, куда пойти и чем себя занять на этот вечер.
День рождения собрал немало моих однокашников: было шумно, рекой лилась выпивка, кто-то пел, кому-то было плохо от выпитого — в общем, обычная картина студенческой жизни... Сам я в деталях не запомнил происходившего, ясного впечатления от праздника у меня не осталось. Что называется, погуляли. И после полуночи расползлись, кто как мог, по домам. Я, должно быть, рухнул на диван и мгновенно провалился в сон...
Смутно помню, как вернулись родители, как они, стремясь не потревожить мой сон, буквально на цыпочках убирали «свалку», которую мы с друзьями после себя оставили.
А утром, когда мы собрались всей семьей, я вновь услышал от них только самые добрые слова и новые поздравления с 18-летием. Ни одного слова недовольства или упрека... И только спустя время совершенно случайно я узнал, что папе в тот вечер было некуда идти. И все время, пока происходило наше отмечание, мой отец, верующий человек (через несколько лет, уже немолодым, он принял священнический сан) несколько часов просидел в метро на скамеечке. До самого закрытия станции. Сидел и читал Евангелие...
Когда я об этом узнал, в душе моей что-то перевернулось... Не просто произошел перелом в отношении к родителям — он произошел раньше, еще в то утро: я больше никогда в жизни не справлял свой день рождения без них! Но для меня происшедшее стало с того момента ещё и особым уроком отношений человека и Бога. Мне стало предельно ясно: сколько бы я, как блудный сын, ни скитался по самым разным закоулкам своего бытия, мой Отец останется рядом, как папа на станции, ни на миг не забывая обо мне, готовый ждать. Ждать меня столько, сколько понадобится. Пока я не вернусь.
ВНИМАНИЕ: в ноябрьском выпуске мы предполагаем публикацию «Писем о книгах». Ждем ваших историй о том, какая книжка/автор/произведение повлияли на вас, изменили Вашу жизнь... Присылайте письма на otklik@foma.ru
Колонка главного редактора
Своими размышлениями в преддверии фестиваля «Вера и слово» делится Владимир Легойда в Колонке главного редактора «О формате СМИ и не только»:
«...Часто можно услышать такое воздыхание: «Эх, нам бы православный телеканал! Тогда все быстро станут православными!..» В этой связи я всегда вспоминаю о том, что не раз и не два слышал от православных телевизионщиков призывы с большой осторожностью относиться к телепередачам, пусть даже и православным, не подменяя ими молитвенную жизнь, будь то домашние молитвы или молитвы в храме. Телевизор, как шварцевская «тень», должен знать свое место. <…>
Нельзя пытаться взлететь с помощью автомобиля или в телескоп увидеть молекулы, — их, собственно говоря, и не в каждый микроскоп увидишь… Именно от адекватности восприятия специфики СМИ и зависит во многом тот самый пресловутый профессионализм, которого, по часто высказываемому общему мнению, многим православным СМИ по-прежнему не хватает».
Интервью номера
Известный богослов иеромонах Габриэль Бунге нечасто дает интервью. Он ведет отшельнический образ жизни в маленьком скиту в Швейцарии, не пользуется интернетом, а единственное средство связи с ним — телефон. Да и тот стоит на автоответчике в далекой комнате. Хотите дозвониться — оставляйте сообщение с указанием времени, когда собираетесь перезвонить, и если отец Габриэль готов разговаривать, то в указанное время он будет рядом с телефоном. Нам, однако, удалось обойтись без такой сложной операции, потому что с отцом Габриэлем мы встретились в Москве. 27 августа он перешел из Католичества в Православие. Присоединение совершил митрополит Волоколамский Иларион. В нашей беседе отец Габриэль рассказал о мотивах такого решения, о том, чем Валаам принципиально отличается от Швейцарии, и о многом другом.
Обо всем этом — в интервью «Фоме»: «Молитве в теплом кресле не научишься».
Тема номера: Милость сердца
Нам нравится милосердие. Милосердных людей уважают, о них любят рассказывать, ими восторгаются. Чуть реже мы стремимся походить на них, и совсем редко это нам удается. Нам кажется, что милосердие — нечто само собой разумеющееся, универсальная «общечеловеческая ценность». Мы редко думаем, сколь странная вещь — любовь к другим, чаще всего незнакомым людям. Мы редко вникаем в оттенки слов, а потому не всегда отделяем понятие милосердия от благотворительности, волонтерства и других таких же явлений. А ведь наука подтверждает: конкретно милосердие — специфическое понятие христианской цивилизации, неизвестное множеству других народов. Между ней и благотворительностью существуют серьезные различия, которых мы просто не замечаем в силу привычки.
Так давайте разберемся. Чем милосердие отличается все от той же благотворительности? Как оно связано с христианской религией? И почему Христос поставил его во главу угла, изменив тем самым историю мира?
***
Ради чего христиане творят добро? — старается разобраться Александр Ткаченко в статье «Парадокс милосердия»:
«...Милосердие может проявляться очень по-разному, но в сущности всегда означает лишь одно — взять на себя часть чужого страдания. Причем, заметьте — добровольно взять, без всякого внешнего принуждения.
Получается какая-то противоречивая картина: человек всегда стремится к тому, чтобы ему было хорошо или хотя бы не было плохо. И в то же время почему-то считает для себя благом милосердие, которое требует от него с головой окунуться в чужое «плохо», отказавшись от своего налаженного и обустроенного «хорошо».
Так что же заставляет людей, всеми силами старающихся уменьшить количество своих страданий, вдруг взять и «повесить» на себя еще и чужую беду?..»
***
«Во всех ли культурах есть понятие «милосердие»? Как понимают его разные культуры?» — пытается ответить религиовед, преподаватель РГГУ, председатель Московского религиоведческого общества Ивар Максутов.
***
Кто для Вас пример для подражания в делах милосердия? — отвечают соучредитель фонда «Подари жизнь», актриса Чулпан Хаматова; главный редактор журнала «Нескучный сад» и портала «Милосердие.ру» Юлия Данилова; директор АНО «Проект СО-действие» Инга Коложвари; президент благотворительного фонда «Счастливый мир», генеральный директор группы компаний «Овентал» Александра Славянская; главный редактор журнала «Деньги и благотворительность» и портала www.philanthropy.ru Матвей Масальцев; певица, председатель Попечительского совета фонда помощи незрячим и слабовидящим детям «По зову сердца» Диана Гурцкая.
***
Что сложного в милосердии: казалось бы, у тебя просят — ты дай, можешь помочь — помогай. Но все ли люди призваны к самоотдаче ради ближнего? Может, это дело социальных служб, а вовсе не Церкви? Могут ли добрые дела нанести вред душе?
И что делать, если не чувствуешь себя способным к сочувствию? Как не перестараться и не позволить сесть себе на шею, отзываясь на каждый крик о помощи?
О сложных вопросах, связанных с милосердием, наш разговор с епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном, возглавляющим Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению — в материале «Если Бог есть Любовь, то и человек есть любовь»:
«...Когда идет речь о непосильном милосердии, я всегда вспоминаю историю из жизни одной святой. Жила на свете девушка, язычница, получившая от своих родителей очень большое наследство. Однажды, гуляя по саду, девушка увидела человека, который привязывал веревку к ветке дерева, чтобы повеситься. Она бросилась к нему и спросила, почему он хочет покончить с жизнью. Человек поведал, что у него очень большие долги, которые он не в состоянии отдать. Сумма этого долга равнялась стоимости имения девушки. Она продала свое имение и уплатила долг, избавив от смерти того человека. Однако после этого ей пришлось зарабатывать себе на пропитание, а работать эта аристократка не умела. И тогда стала продавать себя, сделалась падшей женщиной — в результате совершенного не по силам доброго дела. Узнав о Христе, эта женщина захотела креститься. Но, зная ее порочную жизнь, никто не хотел быть ее поручителем (раньше крещение предполагало долгую подготовку и ходатайство человека, который мог бы поручиться, что крещаемый действительно готов вести христианскую жизнь). Через некоторое время ее нашли лежащей на земле и облаченной в белую одежду — ее крестили ангелы, как повествует Житие. За то доброе дело, которое она сделала, — пусть и не по силам — Господь вознаградил ее и избавил от вечной муки.
Конечно, нам нужно обязательно рассчитывать свои силы. Если мотив непосильного рвения в добрых делах — гордость, Господь тебя посрамит. А если же это просто неопытность, неразумие вкупе с искренним желанием помочь, забвением себя, Господь как-то исправит твою ошибку, покроет твое неразумие, поможет тебе».
В разделе «Вера»
«Что такое свобода?» — задается вопросом Сергей Худиев:
«...Мы можем представить себе разбойника, который, как бы мы сказали, гуляет на свободе — он должен опасаться властей, но, с другой стороны, никто ему не господин, он не вынужден тяжело вкалывать на какого-нибудь хозяина, он может направляться куда хочет. И вот этого человека поймали, связали и бросили в темницу. Сохраняет ли он свободу? Очевидно, нет. Толстые каменные стены, железные решетки и суровая стража стоят между ним и вольным воздухом. Наконец, его приговорили и, по обычаю того времени, распяли — так, что он не может даже рукой пошевелить и вынужден терпеть невыносимую муку. Свободен ли этот человек? Сам вопрос может показаться издевательским. Но это вполне осмысленный вопрос, и на него существует точный ответ. Человек, который не может пошевелиться, тем не менее свободен принять самое важное решение в своей жизни. Мы читаем об этом человеке в Евангелии от Луки: Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк 23:39-43).».
***
В рубрике «Новомученики»
На сей раз статья игумена Дамаскина (Орловского) «Калмыцкий миссионер» посвящена памяти священномученика Амфилохия (Скворцова), епископа Красноярского.
***
У выдающегося русского пастыря-исповедника, философа и богослова протоиерея Валентина Свенцицкого была удивительная и вместе с тем очень типичная судьба. Горение, неравнодушие, радение за правду — вот что характеризует его жизненный путь. Благодаря многочисленным переизданиям сочинения отца Валентина довольно хорошо известны читателям — как верующим, так и просто интересующимся Православием. В нынешнем году, на этот раз в издательстве Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, вновь выходит в свет книга отца Валентина «Диалоги». Почему появилась необходимость подготовки нового издания и чем оно будет отличаться от предыдущих, нам рассказал старший редактор издательства ПСТГУ Егор Агафонов — в материале «Диалоги с неизвестным».
Отрывки из произведения:
«<…> Неизвестный. Но если «злая воля», действующая в нас, окажется сильнее, если зло не по силам пережить во благо? Тогда Бог «попускает» человеку погибнуть?
Духовник. Никогда. По церковному учению, активная Божественная воля, попускающая зло, всегда пресекает действие на нас злой воли, через которое создается непосильное искушение. Божественный Промысел попускает зло только потому, что оно может быть пережито во благо нашего спасения, и потому не допускает зла «непосильного». Если зло попущено Богом — это всегда значит, что оно для нашей нравственной задачи посильно, а потому и каждый человек, не переживший его во благо, согрешает и сам за это несет ответственность перед Богом. Церковь не знает «непосильных искушений». В Слове Божием говорится прямо: «...верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил...» (1 Кор 10:13).».
В разделе «Люди»
Описать, как проходит «Один день волонтером на Валааме» попыталась Мария Миронова в материале «Остров не для зайцев»:
«...Приближается звук мотора. Из катера выходит старушка. Поддерживая под руки, ее уводят куда-то вглубь фермы. «Это Мария, — заметил ее отец Агапий с веранды. — Она однажды приехала сюда ненадолго поработать, но серьезно заболела. Уже умирала. И перед смертью ей предложили принять постриг. Мария согласилась, а как постриглась, выздоровела и так и осталась жить на острове».
Удивительный феномен острова именно в том и состоит, что сюда приезжают на день-другой, а остаются на годы. Не для того даже, чтобы вступить в братию, а потому, видимо, что и мирская жизнь здесь окрашена иным, чем на большой земле, светом».
***
О детях, ищущих маму и папу — в рубрике «У Вас будет ребенок».
«Где в Интернете можно получить информацию о детях, оставшихся без попечения родителей?» — отвечает Марина Андреева, координатор проекта «Территория без сирот».
***
В продолжение темы о психологической помощи усыновителям — материал Анны Ершовой о Санкт-Петербургском общественном благотворительном фонде «Родительский мост» — «Мост к себе»:
«...Можно ли усыновить ребенка из жалости и что делать, если передумал? Для чего создаются и на что существуют фонды, подобные «Родительскому мосту», если есть государственные структуры? Обязательно ли быть верующим, чтобы правильно сориентировать приемного родителя? В чем состоит подготовка приемных семей и нужна ли она вообще?
На эти и многие другие темы я решила поговорить с президентом фонда Мариной Левиной — мамой 11 детей, старшие из которых работают вместе с ней, а младшей всего три года, и кто из них кровный, а кто приемный, говорить в их семье не принято».
В разделе Культура
Интервью с Львом Караханом стали в «Фоме» хорошей традицией с тех пор, когда — в 2006 году — мы впервые опубликовали его размышления о Каннском фестивале. Оказалось, что смотреть кино можно не только для удовольствия и самообразования, но и для диагностики современного, то есть нашего, сознания и духовного состояния. Дважды мы говорили о проблемах внутренней жизни современного человека на примере российского кино: в 2008-м — о «кинематографе духовного беспокойства» («Остров», «Странник», «Живой», «Изгнание» и др.); в 2009-м — о религиозных клише, блокирующих внутренний поиск и подменяющих трудное движение к истине скороспелыми, иногда откровенно лубочными прописями («Царь», «Чудо»). Что же сообщает о нашем внутреннем состоянии кинематограф 2010 года? — об этом мы поговорили с кинокритиком в статье «Кино 2010: в поисках со-бытия»:
«...Но важно понять, что 3D — это не только деньги. Меняется перспектива зрительского восприятия. Пока трудно сказать, каким объемное кино станет в будущем, и станет ли вообще все кино объемным. Очевидно только, что ни звук, ни цвет в свое время не поменяли отношения зрителя с экранным пространством так, как меняет их технология 3D. Ведь она атрофирует рожденное прежними формами кинопроекции представление о заэкранном пространстве, которое как бы втягивает зрителя вглубь фильма, внутрь экранных образов и символически проявляет то, что можно назвать внутренним, содержательным средоточием кинопроизведения. Если оно, конечно, в принципе имеется. Есть, как известно, множество фильмов, которые оставляют экран абсолютно плоским...».
***
О том, каким должно быть современное христианское искусство, рассуждает настоятель Крестовоздвиженского собора в городе Лесосибирске протоиерей Андрей Юревич в Монологе «Обрести небеса»:
«...Во-вторых, отбор происходит и по содержанию. Поскольку музей создан Церковью, произведения должны служить проповеднической миссии. Существует опасность неверно, а иногда и прямо противоположно истине толковать Священное Писание, Предание, церковную историю и так далее. Да, конечно, искусство, созданное с миссионерскими целями, должно показывать размышления, и даже метания авторов. Но всему есть предел. Такое творчество должно получать не только художественную, но и богословскую оценку. Я имею в виду не цензуру, не запреты — художник творит так, как он может, и нельзя у него стоять над душой. Но когда работа создана, тут уж не самому художнику, а другим людям — священникам, миссионерам, организаторам церковных музеев и выставок — предстоит решить, годится ли она для целей проповеди.
К примеру, на первой нашей выставке была картина одного художника, обращенная к словам Христа: Не мир пришел Я принести, но меч (Мф 10:34). В стилистике, свойственной Сальвадору Дали, автор изобразил микс из всех войн, что велись на земле. А в центре картины — фигура Христа, как будто Он является источником всего этого ужаса, будто Он это принес. Эта картина очень сильно давила на зрителя. Больше мы ее, конечно же, не выставляли...».
***
На конкурс «Лицо России» присылали сочинения дети с 7 до 18 лет со всей России, а также за ее пределами.
Их сочинения должны были быть посвящены выдающимся личностям отечественной истории, внесшим значительный вклад в создание и укрепление Российской державы, в ее духовное, культурное и интеллектуальное развитие. Героями сочинений могли стать не только известные политические деятели, полководцы, писатели, композиторы, ученые, но и родственники, знакомые, земляки участников конкурса, возможно, незаслуженно забытые.
Все размышления ребят о людях, в которых видят они примеры высокого достоинства, жертвенности, живой человеческой души, были действительно глубокими и искренними. Но отдельные сочинения буквально поразили взрослых членов жюри конкурса. Поразили зрелостью мыслей и чувств автора, его способностью заразить читателя любовью к своему герою...
Одну из лучших, на наш взгляд, работ конкурса, мы решили опубликовать в октябрьском номере «Фомы».
***
Традиционно православные СМИ не принято считать чем-то серьезным. Кажется, что все они — это несколько крупных центральных журналов, а дальше — пустыня, населенная сплошь черно-белыми полукустарными приходскими листками, составленными непонятным языком для неясных целей. Но все не совсем так. Да, изданий называющих себя православными, но годных исключительно в макулатуру, хватает, но сейчас в России хватает и живых доказательств того, что даже приходское СМИ можно сделать так, что читать его будут даже люди от Церкви далекие.
С 11 по 13 октября 2010 года в Москве пройдет IV Международный фестиваль православных СМИ «Вера и слово». Это — хороший повод еще раз поговорить о том, что такое современная церковная журналистика. В нашей публикации мы не стремимся охватить все удачные православные медиа-проекты, так что заранее просим прощения у коллег, которые останутся не упомянуты. Мы лишь хотим на нескольких примерах показать, сколь интересны и разнообразны могут быть православные СМИ.
***
О своем паломничестве в Рим поведала Елена Зелинская в очерке «Лето от Рождества Христова»:
«...— Мадре, — вопил Марио, — не надо счет, это от ресторана!
— Дети, давайте мы их отблагодарим, — матушка кивнула, Евгений Иванович приподнялся, вытянул вперед руку, взмахнул и…
— Под сосною, под зеленою спать положите вы меня-аааа, — вывел тоненький голосок.
Стихли соседние столики, замолчала очередь, застыли официанты со смоляными кудрями,
— Спать положите вы меня, — волной набежали вторые голоса.
Остановились прохожие, из окон высунулись старушки, закутанные в цветные платки, в сердцах захлопнул гармошку негр в белых парусиновых штанах...».
***
На этот раз рубрика «Строфы» посвящена творчеству Михаила Бузника — того, чьи творения поэт Андрей Вознесенский называл «сплошным озоном», а епископ Василий Родзянко считал, что этому автору «Дано описывать события горнего мира»...
О нем и его стихотворениях — в материале «Своды речи».
***
О всероссийском детском конкурсе «Святые заступники Руси» — в рубрике «Галерея»:
«Каждый день она объезжала четыре почтовых отделения в районе Тверской. Поначалу сотрудники почты воспринимали ее как человека, как минимум, странного, ведь миниатюрный городской автомобиль приходилось заполнять бандеролями, письмами и посылками до отказа, так что Алина сидела за рулем, сильно пригнувшись. Потом привыкли.
Возвращаясь на подворье Саввино-Сторожевского монастыря вместе с двумя помощниками, она разгружала привезенное, в буквальном смысле заваливая помещение сверху донизу. Прямо на пол выкладывались тысячи рисунков, стопками складывались написанные кривыми детскими почерками сочинения. А потом приходили заслуженные художники (Георгий Юдин, Василий Нестеренко, супруги Филипп и Зинаида Суровы), писатели (Владимир Крупин, Константин Ковалев-Случесвкий), священники (протоиерей Артемий Владимиров)иплакали... на полном серьезе. Работа кипела, из разных углов то и дело доносилось: «О, Господи, ну как выбрать-то? Они все такие хорошие».
***
В рубрике «Что читать» традиционно предлагаем вашему вниманию аннотации к книгам, которые хотелось бы порекомендовать. В частности, в октябрьском номере представлена рецензия профессора Московской духовной академии Алексея Осипова на книгу Александра Ткаченко «Бабочка в ладони».
***
А также в октябрьском номере продолжает присутствовать сравнительно новая, но уже вполне укоренившаяся рубрика «Коротко»:
«Истории
Однажды к священнику Димитрию Дудко (1922-2004) пришел издатель с проектом нового журнала. Первой рубрикой в проекте значилось — «О смысле жизни», а заканчивался он проповедью накануне принятия Крещения. Отец Димитрий удивленно поднял глаза и спросил: «Вы что — в одном журнале собираетесь рассказать о Боге всё?! Поймите, Бог — это необъятный океан. Не пытайтесь стать океаном — станьте хотя бы волной, но такой, чтобы она несла лодочку человеческой жизни в нужном направлении».
В рубрике Эпилог
писатель, обозреватель «Российской газеты» Мария Городова поделилась своими впечатлениями по номеру:
О свободе
Каждый раз, открывая журнал «Фома», приятно удивляюсь явлению, крайне редкому в современной журналистике, — продуманной, выверенной архитектуре журнала. Когда в каждом номере заявлена не только главная тема, уверенно звучащий лейтмотив, но вместе с тем ярко и одновременно ненавязчиво звучат дополнительные мелодии. Как в хорошем стихе расхлябанность обычных строчек бывает обуздана не только рифмой и ритмом, но и аллитерациями, рифмами внутренними, перекличкой образов, да мало ли еще чем, неуловимым, и всё это вместе создает поэзию, так и здесь: каждый материал неслучаен, он органично встроен в целое, его обертоны придают новое звучание главной теме, и в результате происходит самое интересное — создание новых смыслов.
Ты уже прочитал журнал от корки до корки, но он тебя не отпускает — ты продолжаешь размышлять. Например, над тем, чем же является, по сути, такой неординарный поступок, как переход в Православие известного католического монаха — отшельника Габриэля Бунге (с. 10)? Ответ может быть только один: проявлением настоящей свободы. Но чем тогда эта подлинная свобода отличается от нашего каждодневного своеволия, которое мы так охотно со свободой путаем? Во-первых, тем, что истинная свобода подразумевает ответственность за то, что ты делаешь. Но не только. Похоже, в дуэте «свобода и ответственность» не хватает еще чего-то. Необходима еще одна, очень важная составляющая, иначе мы все равно не выпрыгиваем из замкнутого круга своеволия, даже обременив себя грузом ответственности. Нужно самое главное — опыт постоянного соизмерения своей жизни с Тем, Кто эту свободу нам даровал.
Заглавная статья номера — глубокое интервью иеромонаха Габриэля Бунге, взятое Константином Мацаном, уже прочитано, но ты продолжаешь размышлять — о молитве, о том, какая разница между уединением и одиночеством, о том, что мужество иногда может выглядеть очень спокойно, и о том, что мужество, решимость — всегда результат подлинной любви к Господу. Любви и свободы.
Кстати, свободе посвящен еще один материал — вот они, внутренние рифмы журнала. Статья «Что такое свобода?» Сергея Худиева (с. 30). Как всегда аналитичный, по-мужски строгий текст. Но разве не о свободе — свободе от рабства собственному «Я», от пленнености собственному эгоизму — другой материал? Текст Александра Ткаченко «Парадокс милосердия» (с. 18)?
Александр Ткаченко обладает счастливым даром говорить о сложном просто. Этот дар имеет в своей основе понимание сути предмета. Как говорил наш университетский преподаватель по квантовой физике, если не понимаешь, в чем тут дело с этими квантами, никакая шпаргалка не поможет. Богословие посложнее любой квантовой механики, и в текстах Александра Ткаченко меня всегда восхищает его отважное стремление не прятаться за шпаргалками — бесспорными цитатами из святых отцов и Священного Писания, чем часто грешат авторы, пишущие на эту тему. Нет, Ткаченко свободно мыслит, свободно размышляет, и так увлекательно вместе с ним следовать за ходом живого, искреннего познания. Рада, что сегодня тексты этого яркого автора сведены в книгу, так удачно выпущенную издательством «Никея». Рецензию на книгу Александра Ткаченко «Бабочка в ладони», написанную профессором МДА Алексеем Осиповым, можно найти в этом же номере (с. 86).
Вообще, читая рецензии — журнал один из немногих, где сохранился этот жанр, такой нужный, чтобы мы не захлебнулись в море выпускаемых книг, — я поняла, что в «Фоме» мне не хватает русской современной прозы. Раньше такая рубрика была в журнале, жаль, что она куда-то пропала. Качество текстов в «Фоме» высокое, осталось найти литературу под стать.
И еще. Как обозреватель, ведущий в «Российской газете» рубрику «Переписка» и получающий письма со всех концов страны, скажу: нигде с такой остротой мы не можем почувствовать биения реальной жизни, как в письмах читателей (с. 4, 96). Да, здесь живая боль, подлинные страдания, непридуманные проблемы, оставшиеся без ответов вопросы. Не надо бояться, это жизнь. Именно эта пульсация сегодняшней России освобождает нас, читающих и пишущих, от опасного соблазна кабинетного мудрствования.
